– Терпение, избранник… еще не пришло твое время, – сказал призрак Ториана.

– Они его убьют, – ответил Фэллон.

– Собираются твои союзники, – загадочно промолвил призрак.

С Владимира сорвали доспехи и подтащили к помосту. Кардинал Мобиус и король с высокомерием смотрели на низшего аристократа. Клеот Монтегю вытащил длинный меч и вышел на траву. Крякнув, он пнул Коркосона по ноге, и тот упал на колени.

– Ты преклонишь колени перед теми, кто выше тебя! – крикнул королевский телохранитель.

– Выше меня? – недоверчиво спросил Владимир. – Часу не прошло, как они отправили на смерть сотни моих людей… что мне теперь делать? – Ему явно было больно, он потирал ногу.

Когда отступающая колонна добровольцев вернулась в строй, король приказал Клеоту избить Владыку Топей. Пурпурный священник стал бить Коркосона по голове и груди рукояткой длинного меча, и, казалось, он наслаждается своим делом все больше с каждым ударом. Тех из добровольцев, кто попытался вмешаться, остановили вооруженные священники.

– Я не потерплю неповиновения ни от одного из моих лордов! – провизжал король. – Это моя земля! Я отберу ее у любого, кто думает, будто может бросить мне вызов! – Он вел себя как обиженный ребенок.

Коркосон, весь в крови, лежал лицом вниз на траве. Клеот Монтегю прекратил его избивать и вернулся к королю на помост, а другие священники подняли Владыку Топей на ноги.

– Кто еще посмеет бросить мне вызов? – крикнул король Себастьян с диким и безумным взглядом. – Я смешаю с землей ваши дома и вырежу всех ваших людей, если вы поднимете руку, пытаясь остановить мою справедливую кампанию! Я – король!

Слова были обращены к добровольцам из Дарквальда. Они находились далеко от дома и без лорда, который смог бы их защитить, люди оказались во власти сумасшедшего монарха. Если бы они попытались протестовать и не выполнять приказы Джакана, их бы казнили без суда и следствия или вернули домой – только для того, чтобы вместо Дарквальда они увидели дымящиеся руины.

Командующий рыцарей Тристрам, который стоял на дальнем конце построения и руководил бомбардировкой города, приблизился к помосту вместе с несколькими капитанами рыцарей. Остальные Красные рыцари следовали за ним к Владыке Топей с предвкушением на лицах.

– Расступитесь, – приказал Тристрам священникам, окружившим Владимира.

– Что это значит, мой рыцарь? – возмутился король Себастьян.

– Я всегда буду вашим скромным слугой, ваше величество, но лорд Коркосон должен быть заключен под стражу до вынесения приговора. – Тристрам подошел к монарху и заговорил громче, чтобы его услышали все: – Суд над ним и казнь должны состояться после того, как мы захватим город, так все убедятся в правосудии Одного Бога… и в вашей мудрости, которая предаст его смерти за богохульство.

Тристрам повел себя очень умно.

Себастьян Тирис обдумал его слова, положив руку на плечо рыцаря.

– Конечно же, мой рыцарь, ты, как и всегда, дал мудрый совет. Брат Клеот Монтегю, уведи Владыку Топей в палатку для заключенных, пусть ждет нашего справедливого суда.

– Пожалуйста, позвольте мне, мой король, – произнес Тристрам.

Командующий рыцарей приказал своим людям поднять Владимира и увести его от помоста.

– Отведите его к Фэллону – у них будет довольно времени, чтобы жаловаться друг другу на недостаток чести и мудрости. – Сквозь толпу воинов Фэллону показалось, что его бывший командующий слегка ему кивнул.

– Представление окончено, парни! – крикнул Тристрам собравшимся рыцарям и добровольцам.

Оставшиеся воины четырех отрядов уже смешались с остальной армией, а раненым начали оказывать помощь. Многие из них лишились рук или ног, другие в спешке побросали оружие, убегая от защитников крепости. Остальные добровольцы выглядели испуганными, но Фэллон не чувствовал в их рядах непосредственной угрозы бунта. Слова короля, по всей видимости, еще звенели у них в ушах.

Красный рыцарь швырнул Владимира возле входа в палатку, там его подобрал один из слуг и затащил внутрь.

– Дай ему хоть немного воды и ткань, чтобы вытереться, – сказал Фэллон. – Он ужасно выглядит.

– Потому что, наверное, стоило держать язык за зубами? – ехидно заметил охранник.

Призрак Ториана исчез. Привидение выглядело поразительно реальным, и пленный рыцарь подумал, что это странно – он ни на секунду не усомнился в словах призрака. Он доверял Ториану, и, когда помог Владимиру принять сидячее положение, Фэллон почувствовал себя в согласии со своей честью.

– Все с тобой будет в порядке, – обнадеживающе заметил Фэллон.

Правда? – прохрипел Владыка Топей. – Ведь мерзавец, похоже, подпортил мне то, что я предпочел бы сохранить в неизменном виде… нос, челюсть… уши. Как он меня стукнул, что у меня теперь так болят уши?

– Он ударил тебя сбоку по голове рукоятью меча, и теперь в ушах какое-то время будет звенеть. – Фэллон пережил множество всяких ран и знал, что побои, нанесенные Владимиру, не оставят долговременных повреждений – если только несколько некрасивых шрамов.

– Этот королевский ублюдок уничтожит всех моих людей, да? – спросил Владимир, морщась от боли.

Фэллон поразмыслил над ответом.

– Не знаю. Зависит от того, как долго ранены смогут удерживать крепость и когда Тристраму дадут применить правильную тактику. Вся беда в Джакане. Он идиот. Он даже на свой хрен не смог бы организовать атаку.

Владимир сплюнул и пощупал языком шатающиеся зубы.

– Больно мне, – устало сказал он. – Не думаю, будто здесь найдется чего-нибудь выпить…

– Полагаю, тебе не повезло – если только ты не можешь напиться праведностью этих святош, – ответил Фэллон.

Владыка Топей усмехнулся.

– Не смеши меня, сэр Фэллон, это больно. – Он еще немного приподнялся и выглянул из палатки. – Войска снова готовятся к атаке, да?

– Похоже на то, – ответил бывший Красный рыцарь, – и не называй меня «сэр».

– Да, точно, мы же с тобой два предателя… ну теперь тебе хотя бы можно напиться… слава Одному Богу и все такое.

Даже после побоев, весь в синяках, в плену у короля Владимир сохранял философский взгляд на мир, который Фэллону казался занятным. К несчастью, язвительный юмор не спасет жизни его людей, да и его шею не сбережет от петли сразу после захвата Южного Стража.

– И что нам делать? – спросил Владимир.

Фэллон подался к нему и постарался улыбнуться.

– Ждать, – тихо ответил он. – Боюсь, ничего лучше я предложить не могу.

Владимир вглядывался в ряды дарквальдских добровольцев. Еще четыре отряда построились в боевом порядке, и снова брат Джакан произносил напыщенную речь о долге перед домом Тириса и честью умереть за Одного Бога.

– Я могу сделать что-нибудь и заодно избежать неминуемой казни? – спросил Владимир. – Лучше бы ты сказал мне об этом сейчас, пока я не напился до такой степени, что попытаюсь помочиться на короля.

– Можешь ждать… как и я, – ответил Фэллон.

– Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что для того, кто осужден за богохульство, ты не самая подходящая компания? – сказал Владимир.

– Тяжело вообразить, как реагировать, если отворачиваешься от того единственного, что составляло смысл всей жизни, – ответил Фэллон. – Думаю, я стал немногословным и жалким.

– Да, тебе это подходит, – согласился Владыка Топей, – но если тебе все равно, то моей реакцией будет напиться. – Он огляделся в палатке и задрал нос. – В этом лагере где-то должен быть алкоголь… Ты! – рявкнул он на одного из стражников. – Достань мне спиртное.

Слуга не знал, что на это ответить. Он нахмурился и посмотрел на второго стражника.

– Не думаю, будто нам позволено…

– На вашем месте я бы достал выпивку, – вмешался Фэллон. – Он все еще аристократ, и ему явно нужно выпить.

– А это сэр Фэллон из Лейта, – добавил Владимир. – Наверное, крепкий парень… может освежевать вас обоих голыми руками.

Стражники переглянулись.

– Выпить! – крикнул Владыка Топей. – Быстро!

Неожиданные командные ноты в голосе Владимира заставили их выполнить его приказ. Первый стражник обыскал обозы с продовольствием и наткнулся на ящик с бутылками, пока его друг утащил бочку от входа в шатер.