На этот раз на нее никто не кричал, может быть, из-за страха перед Матиасом, а может, к ней наконец прислушались. Она собралась с духом и продолжила:

– Сейчас не время для упрямой гордости, цветистых речей или боевых клятв. Пришел час защитить свою землю от агрессора, который видит всех вас лишь в качестве рабов. – Последнее слово специально было выбрано из-за его древнего значения. Мысль о том, что ранен станет кому-то рабом, была ненавистна Рованоко и его детям, и Бронвин знала, от такого они просто не отмахнутся.

Бронвин задержала дыхание, ожидая новый поток брани. Когда никто не отреагировал, она продолжила в полной тишине зала:

– У нас есть месяц. Даже если мы сейчас пошлем за помощью, нам все равно придется удерживать Южный Страж против войск короля, пока не прибудет подкрепление. Предстоит много работы, и мы не можем себе позволить впиваться друг другу в глотки.

Участники собрания отвернулись от Бронвин и обменивались вопросительными взглядами. Хоррок и Хаффен вызывающе встали, безмолвно поддерживая слова благородной леди. Матиас секунду помедлил, позволив собравшимся переговариваться, затем призвал к тишине ударом топора.

Йохан снова поднялся.

– Я с радостью брошу топор, чтобы поддержать это предложение. – Его серые глаза следили за лицами собрания. – Вопрос в том, бросите ли вы топоры против него.

Матиас снова ударил по полу.

– Было сделано предложение. Кто из вас выступит против него, словом или топором?

Многие из тех, кто громче всего возражали, замешкались, когда собрание обратилось к ним, чтобы задать тон дальнейшему обсуждению. Если кто-то возразит, Йохан метнет топор, заставив оппонента метнуть свой. Вопрос, поднятый капитаном Алого Отряда, был справедливым. Кто готов бросить топор в Йохана Длинную Тень?

– Время дорого, господа, – не подумав, заметила Бронвин. Огненный Зуб бросил на нее укоряющий взгляд.

– Я буду говорить, – прозвучал голос с левой стороны зала.

Бронвин подняла взгляд и увидела жилистого ранена с белыми волосами и хитрым взглядом. Он не присоединился к предыдущим выкрикам и оскорблениям. Несколько союзников, кто хорошо его знал, обменялись озадаченными взглядами.

– Собрание выслушает слово Драгнила Темного Гребня, воина из Насеста Бритага, – объявил Матиас.

Бронвин о нем не слышала, но знала, что Насест Бритага – древнее загадочное место для последователен Рованоко. Самый высокий горный пик считался тем насестом, на котором восседал ворон Ледяного Гиганта, наблюдая за Свободными Землями, и каждый жрец Ордена Молота во времена своей юности должен был взобраться на вершину хотя бы раз.

Мировой Ворон также являлся покровителем дома Канарн, и Бронвин выросла на легендах о любви Бритага к удаче и мудрости. Она не знала, был Бритаг действительно богом или просто каким-то старым тотемом, но Бромви всегда уверял, что ворон – и вправду домашний питомец Рованоко.

– Я никогда не выступал перед собранием, – произнес Драгнил удивительно звучным голосом. – Никогда не чувствовал в этом нужды. – Он поднялся, и стало видно, что у него только одна нога. – Но я хочу предложить третий вариант.

Низкий рокот заинтересованных разговоров прокатился по залу, а несколько человек в передних рядах стали насмехаться над Драгнилом, говорить, что его топор годится только для горных пиков, а не для города. Однако одноногий воин не оскорбился на насмешки и не выказал гнева, а просто помахал рукой, показывая, что хотел бы тишины.

– Я мог бы оскорбить вас в ответ, но предпочитаю так не поступать, – сказал Драгнил. – Я продолжу говорить и надеюсь, что те, у кого, кроме топоров, остался еще и разум, меня выслушают.

Фраза была похожа на утонченное оскорбление, и несколько человек сразу заткнулись.

– Вы говорите о том, чтобы остаться и сражаться. Вместе с другими Свободными Отрядами или без них – но я предлагаю отступить, – просто сказал он, и не все ранены сразу поняли, что именно он предложил.

– Ворону здесь не место! – выкрикнул человек из переднего ряда, угрожающе потрясая топором. – Это Камень Рованоко, а не насест для вашей птички.

Воин из Насеста Бритага не обратил внимания на оскорбление. Он просто сел на место и, прищурившись, обвел помещение взглядом.

– Вы простите меня за то, что я сяду, – сказал он. – Моя левая нога еще не отросла, а правой не нравится в одиночку выполнять всю работу.

Еще несколько насмешек – и Матиас Огненный Зуб ударил по каменному полу.

– Драгнил, твое замечание мы учтем, но сдать врагам Южный Страж – не вариант, – произнес толстый распорядитель собрания.

– Если слово Бритага здесь не приветствуется, я зажгу свечу за всех вас, когда вернусь на свою гору, – ответил Драгнил, криво усмехнувшись. – Но упрямство заведет вас далеко, а затем приведет к смерти… помните об этом.

Ранены высмеяли совет воина из Насеста Бритага, но несколько часов спустя Бронвин все еще обдумывала его слова. Она не была трусихой и понимала возмущение жителей Южного Стража, но что-то в поведении Драгнила заставило ее думать, будто он знал такое, о чем не готов был сказать перед собранием.

Она подождала, пока полуденное солнце не начнет клониться к закату. Длинная Тень приказал своему отряду готовить оборонительные сооружения города. Пока капитан Алого Отряда был занят тем, что проверял, как укреплены многочисленные частоколы и ворота города, Бронвин ускользнула от Ланри и Аль-Хасима и снова пришла к залу собраний раненов. Она знала, что за ней следует Мика Каменный Пес, но юный воин из Отряда Призраков не пытался ее остановить, поэтому она позволила ему красться за ней следом.

Ей говорили, у Драгнила есть привычка сидеть возле бюста Бритага Мирового Ворона внутри центральных укреплений. В большинстве раненских городов тоже был такой памятник, но для верующих в Ледяного Гиганта ворон Рованоко никогда не имел первостепенной важности. Она легко могла представить, что воин из Насеста Бритага привык к постоянным насмешкам, но его поведение на собрании показывало: он обладал и честью, и умом.

– Ты сильно задержалась, – произнес Драгнил, когда Бронвин завернула за угол и увидела его лежащим на спине на продуваемой всеми ветрами траве.

– Ты знал, что я приду? – спросила она, стараясь произнести это формальным и властным тоном.

– Я ждал, что кто-то придет… В том, что это оказалась ты, есть определенный смысл.

Воин Бритага улыбался, и Бронвин поразилась его молодости. Он не носил бороду, а его светлые волосы, собранные в хвост, спускались до середины спины. Ручные топорики, украшавшие его кожаные доспехи, были слишком малы для рукопашной схватки, и она предположила, что Драгнил предпочитает бой на расстоянии. Скорее всего, еще и по этой причине его высмеивали другие воины.

– Ты принес в собрание долю здравого смысла, – произнесла она, – а здравого смысла здесь, похоже, недостаток.

– Они все умрут, – ответил воин Бритага. Его улыбка пропала, он нахмурился, рассеянно обрывая травинки. – Но насчет тебя я не уверен… тяжело определить по знакам.

Его слова ее позабавили. Она не была наивной, и пророческий характер слов, которые она от него услышала, показался ей немного банальным.

– Я уверена, ты знаешь толк во всех мудрых знамениях, – ответила она со снисходительной улыбкой.

– Знамения? – смущенно переспросил воин. – Я не мудрая женщина. Я использую другие методы. Это называется логикой.

Бронвин поразилась его ответу и поняла – ей нужно собраться с мыслями. Она не привыкла к людям, которые принимают решения с помощью разума, – только не среди страстных и импульсивных раненов.

– Ты же еще не встречалась с последователями Бритага? – спросил он с искренней улыбкой.

– Нет, похоже, не встречалась – но я родом из Ро Канарна, – ответила смущенная аристократка. – Я знаю о Мировом Вороне.

Драгнил поморщился.

– На самом деле не знаешь… но ты считаешь, будто знаешь, поэтому свои сомнения я истолкую в твою пользу.