– Что ж ему сделается. Постарел, а все бегает с детишками, в войну играет, как когда-то с вами.

– А дед Анчутка все летает? – спросил и о деревенском гипнотизере, удивлявшем всех своими чудесами, которые по невежеству приписывали исключительно его контактам с нечистой силой. Потому так и прозвали Анчуткой.

Как ни спрашивал когда-то бабушку, она и говорить о нем не хотела:

– Нечего тебе на него смотреть, внучек. Опасно с ним встречаться. Анчутка он и есть Анчутка.

– Бабушка, а он действительно летает в корыте?

– Сама не видела, но люди говорят, летал.

Большего добиться тогда так и не смог. Колдуна, похоже, боялись все в деревне, потому что даже ребята, как и бабушка, отказывались что-либо рассказывать о загадочном старикашке.

Увидеть деда Анчутку удалось лишь через несколько лет, когда мне уже было около тринадцати. Я ждал наших ребят чуть в стороне от клуба.

– Ты ни Афанасия сынок? – неожиданно спросил меня кто-то шепотом.

Я вздрогнул, потому что стоял здесь уже несколько минут и не видел рядом с собой никого. Обернувшись, заметил сидящего метрах в десяти на скамеечке улыбающегося человека неопределенного возраста. Я твердо знал, что никогда его не встречал, но молча кивнул ему. Не знаю почему, но я не мог оторвать взгляда от его лица, освещенного солнцем так, что казалось, голова висела прямо в воздухе, а туловища не было вовсе. Приглядевшись, туловище все же увидел.

– Догадался, кто я? – все еще улыбаясь, спросил незнакомец. “Анчутка”, – мелькнуло предположение. Снова кивнул, – Умный мальчик, – одобрительно отметил колдун, – Вот и познакомились. Знаю, ты давно хочешь посмотреть, как я летаю. Угадал?

– Да, – наконец произнес я первое слово за все время нашей “беседы”.

– Тогда немедленно принеси корыто, – приказал колдун.

– А где я его возьму?

– Да хотя бы у председателя во дворе. Там его жена белье замочила. Белье выкинь, а корыто неси.

– Корыто председателя? А зачем белье выбрасывать? Так нельзя, – твердо ответил ему.

– Белье тяжелое. С ним я не взлечу. И чем корыто председателя отличается от любого другого? А белье все равно грязное. Его стирать будут, – успокоил он.

– А как я возьму без спроса? Это нехорошо.

– Тебя никто не увидит. Для всех ты будешь невидимкой. Слышал про такого? – я кивнул, – А корыто потом сам верну, – добавил Анчутка.

Когда принес корыто, увидел, что возле колдуна уже стоят ребята, которых ждал, и с интересом смотрят на старушек, высыпавших из церкви, где только что окончилась вечерняя служба.

– Что там интересного? – спросил у кого-то из ребят.

– Смотри, видишь ручей поперек дороги?

Я не ответил, потому что так и не увидел никакого ручья, как ни вглядывался. Меж тем часть старушек вела себя так, словно они подошли к какому-то препятствию. Некоторые из них вдруг приподняли юбки и бодро перешагнули через что-то невидимое. То же по их примеру стали делать и другие старушки. Ребята смеялись, наблюдая необычное зрелище. Мне же было не смешно.

Вдруг почувствовал, что кто-то крепко обхватил меня сзади с намерением приподнять над землей. Резко крутнулся и не увидел никого. Не было рядом со мной и председательского корыта. Не увидел и колдуна, сидевшего до того в окружении ребят. “Только что был здесь. Куда он делся? Посмеялся надо мной и сбежал”, – подумал я.

– Никуда я не делся. Смотри. Сейчас полечу, – прошептал старческий голос. Я осмотрелся, но так никого и не увидел.

– Летит! Летит! – вдруг восторженно закричали ребята, дружно глядя в пространство, по которому якобы что-то перемещалось. Они отслеживали воображаемую траекторию полета какого-то объекта. Мне стало страшно, потому что ничего не видел, кроме всеобщего помешательства – в небо уже смотрели все старушки, перешагнувшие перед тем несуществующий ручей.

С невероятным трудом оторвал взгляд от неба и оглянулся. То, что увидел, заставило вскрикнуть – в председательском корыте сидел колдун, а все ребята смотрели вовсе не в небо, а на него. “Никуда он не улетел. Он обманщик”, – чуть ни выкрикнул сгоряча.

– Стой молча. Ты все понял. А для них я летаю, – прошептал колдун и приложил палец к губам. Я молча смотрел на него, а он, улыбаясь, на меня, – Все. Прилетел, – сказал он, вылез из корыта, подхватил его и мгновенно скрылся в кустах.

– Ну, видел?! – радостно бросился ко мне Колька Сухина – сын председателя колхоза, в чьем корыте только что якобы летал дед Анчутка.

– Что видел? – устало спросил его, чувствуя какую-то опустошенность, словно из меня вдруг выкачали энергию, – Ничего не видел. Только подошел. А ты что-то видел?

– Да ты что! Такое пропустил! Дед Анчутка только что летал в корыте вокруг церкви. Потом поднялся над ней и спикировал вниз. Пролетел вдоль ручья и сел. Здорово! Мне бы так научиться, – с восторгом рассказал Колька. Рядом стояли такие же возбужденные невиданным зрелищем ребята. Я глянул на площадь возле церкви, чтобы посмотреть на реакцию старушек. Площадь была пуста! Двери церкви закрыты на замок!

Больше я так ни разу и не встретил деда Анчутку. Он словно исчез для меня. А жаль.

Я никому не рассказал о том, что видел. Пусть ребята думают, что колдун действительно умеет летать. Ведь они видели это своими глазами. Только своими ли? Как это дед Анчутка так колдует, что все видят то, чего нет на самом деле, долго размышлял после того памятного события.

И меня вдруг осенило – а ведь подобный обман практикуется повсюду! Ведь и в церкви люди поклоняются тому, чего нет на самом деле. Почему? Кто так усердно колдует, чтобы в сознание верующих вселились призраки, далекие от реальной жизни? Ведь кто из живущих видел Рай, Ад, или на худой конец Ангелов? Только сумасшедшие, или те, кто, как и мои ребята, способны увидеть мнимый полет деда Анчутки.

А Коммунизм? Не такой ли это призрак, который внедряют в сознание людей, создавая меж тем концлагеря для тех, кто видит истину и не поддается колдовской идее мнимого полета в светлое будущее?

А есть ли оно – это светлое будущее – у человека, в душе которого нет Бога, размышлял я в свои тринадцать. Будущее такого человека лишь одно – мрак, пустота, могила. И как жить, реально представляя себе только такое будущее?

– Ну, отец, ты как на парад собираешься. Зачем тебе все это на дежурстве? – спросила мама, обнаружив, что тот уже отгладил парадный мундир и теперь доставал из коробочек и прикреплял к нему свои военные награды.

– Приказ, – коротко ответил батя, прокалывая шилом мундир для ордена “Красной Звезды”.

– Ты что делаешь?! Прекрати немедленно! – возмутилась мама, увидев, что отец не только проколол насквозь новую вещь, но еще и пытался грубо разворотить отверстие под толстый винт ордена.

– Ну что ты так кричишь, детуня. Как же я иначе ордена прикреплю, – спокойным тоном пояснил отец, продолжая портить еще неношеный мундир.

– Хватит с тебя медалей! Повесил бы колодки и все. Кто там их считать будет. Ладно, этот повесь, а под другой не вздумай сверлить. Давай сюда, – подхватила мама коробочку с орденом.

– Да что за черт! – возмутился, наконец, отец, – Мне эти награды кровью достались. Эту повесь, ту не вешай, – бросил он с досадой мундир и закурил папиросу.

– Ну, вторую звездочку тебе после войны дали. За выслугу лет. Вот ее и не вешай, – предложила компромисс “детуня”, как звал маму отец, когда на нее не злился.

– За выслугу?! – неожиданно взорвался батя, – Что ты знаешь о моей выслуге?  Сколько товарищей-фронтовиков полегло после войны за эту выслугу. А она, за выслугу, – скрылся он в облаках дымовой завесы.

– Ладно, верти дырку, – неохотно отдала коробочку мама, – Хорошо, остальные не получил, а то бы весь мундир продырявил, как сито, – уколола она батю и с обиженным видом ушла в другую комнату.