— Меган? — мягко позвал он, протягивая руку, чтобы коснуться моей руки.

— Оставьте меня в покое, — огрызнулась я, размазывая текущие слёзы по щекам.

— Меган, пожалуйста, не плачьте, — попросил он, и в его собственном голосе вдруг прозвучала боль. Он снял свою камуфляжную куртку и накинул мне на плечи, совершенно не задумываясь о себе, и я позволила ему, потому что ужасно замёрзла. Большая рука нерешительно погладила мои волосы, и он зашептал «Ш-ш-ш», пока я потихоньку не начала успокаиваться. После того, как слёзы прекратились, я наконец подняла глаза. В его взгляде промелькнула тревога, когда ещё несколько горячих слезинок скользнули по моим щекам. Я увидела, что на нём теперь осталась только белая футболка, заправленная в форменные штаны, и понимала, что он должен мёрзнуть в эту холодную погоду. Ткань олимпийки обтягивала мощные бицепсы, и я отметила, какие широкие плечи и рельефные мышцы груди скрываются под мягким хлопком.

— Вы же сейчас замёрзнете, — выпалила я.

— Я в порядке.

Я вздрогнула, только подумав об этом, и он крепче обхватил меня сильными руками, прижимая к себе. Его ладонь мягко коснулась моей щеки, поворачивая голову к своему лицу.

— Прошу прощения, что я веду себя сегодня как придурок, Меган. У меня сейчас столько всего в голове… и сегодняшний неудачный день только подвёл черту под остальными тяжёлыми днями, но я не должен был срываться на вас.

Я не могла ничего ответить, мой разум слишком отвлёкся на его внезапную близость и обжигающее прикосновение ласковых пальцев на моей коже. Он опустил руку и крепко стянул полы куртки, чтобы поплотнее запахнуть вокруг меня.

— Я просто хочу вернуться домой, — тихо прошептала я, и ещё одна крупная слеза сползла по моей щеке.

— Ну да, правильно, — сказал он, внезапно немного смутившись. — Ваш большой романтический вечер.

— Романтический? — хрипло переспросила, усмехнувшись. — У меня намечался вечер, который я планировала провести со своей пятилетней дочкой, и тут нет никакой романтики.

Теперь уже Трент выглядел растерянным. Сейчас его поведение сильно отличалось от того высокомерного отношения, которое он демонстрировал на протяжении всего вечера, и мне очень нравилось видеть его более мягкую сторону.

— Когда вы сказали, что у вас запланирован особый вечер, я предположил, что речь шла о парне или ком-то ещё.

— Нет, — я с облегчением вздохнула. — Просто особенная ночь с Ханной.

— Ну, я не уверен, что смогу доставить вас домой к ней сегодня вечером, — медленно сказал он своим глубоким и спокойным голосом. — Но я обещаю, что завтра вы её обязательно увидите. Прямо сейчас нам нужно найти место для лагеря на ночь, и не успеете оглянуться, как уже будет утро. Что вы на это скажите?

— Хорошо, — со вздохом прошептала, прекрасно понимая, что у нас нет никаких других вариантов.

Он встал и протянул мне широкую ладонь. Я приняла её, и Трент крепко сжал мою руку, осторожно поднимая меня на ноги.

— Вот, возьмите, — попросила я, снимая тёплую военную куртку и протягивая ему обратно.

— Оставьте себе, — усмехнулся он. — Я собираюсь нарубить немного дров.

— Нарубить дров? — смущенно переспросила, опешив. Я, конечно, предполагала, что у него могли быть какие-нибудь инструменты в большой сумке, которую он тащил с собой, но топор… выглядел неправдоподобно.

— Да, — сказал он, и широкая улыбка появилась на его лице впервые за всё это время. — Там неподалёку есть домик.

Позднее, в тот же вечер, мы сидели перед пылающим огнём, и я едва могла поверить нашей удаче, что мы сможем провести ночь в тепле. Вряд ли можно назвать удачу подходящим словом, которое я бы использовала ранее в тот же день, если бы кто-то сказал мне, что наш вечер с Ханной будет безвозвратно потерян, я бы вынуждена была оставить свою машину на обочине дороги, а затем застряла на несколько часов в лесу, бродя в темноте. Но после утомительной прогулки по холоду, потрескивающий огонь в тёплом домике с красивым незнакомцем казался не таким уж плохим делом.

Мои блуждания в попытке наполнить бутылку водой, и агрессивная манера Трента командовать в итоге свелись к единственно хорошему, что могло случиться с нами в этот неудачный день. После того, как Трент отправился искать меня, он заметил деревянную хижину, затерянную в глубине деревьев. Не знаю уж, кому принадлежало это место, но, судя по всему, обитатели здесь были не так давно. Хотя внутри не было запаса еды, домик был меблирован, имелся запас чистого постельного белья, совершенно рабочая ванная комната с проточной водой — хотя и ледяной — и спальня, расположенная отдельно от главной гостиной. Мы оставили наши походные сумки в маленькой гостиной, и я, немного осмотревшись, обнаружила несколько восковых свечей в кладовой. Будучи предусмотрительным человеком, Трент таскал с собой спички среди прочих запасов. Я начала зажигать свечи, в то время как он вышел на улицу набрать немного дров. К счастью, энное количество из них уже были мелко наколоты и аккуратно уложены в поленницу рядом с домиком, так что, в конце концов, необходимость в топоре отпала. Довольно быстро натаскав поленьев в гостиную, он разжёг сильный огонь.

Я сразу почувствовала себя немного лучше, когда мы оказались внутри и согрелись. Зная, что Ханна была в безопасности в родительском доме, мне уже не нужно было волноваться о том, где мы будем куковать сегодня вечером. Отношение Трента полностью поменялось с тех пор, как мы оказались здесь. Возможно, у него наконец-то изменилось дурное настроение, из-за которого он вёл себя так отвратительно в самом начале, или, может быть, ему просто неловко стало оттого, что он заставил меня плакать.

Он удостоверился, что со мной всё в порядке, прежде чем выходить на улицу, чтобы набрать дров, и я заметила, как его глаза задержались на мне, когда он вернулся спустя какое-то время с охапкой поленьев в руках. Мощные бицепсы бугрились, прижимая деревяшки к груди, когда он втащил дрова в дом, и я поймала себя на том, что с интересом наблюдаю за ним, пока он опустился на колени перед камином и занялся разжиганием. Он стал гораздо более привлекательным теперь, когда его настроение улучшилось, и я внимательно разглядывала его профиль, пока он работал, любуясь точёными чертами лица и тёмной щетиной, покрывающей крепкую челюсть. Наблюдая за тем, как сильные мужские руки с легкостью двигались, занимаясь укладыванием полешек, вдруг неожиданно для себя залилась краской, внезапно представив, как бы ощущалось их прикосновение к моей коже. Наверное, я бы чувствовала себя в безопасности в его объятиях, как будто всё замечательно, но я не собиралась вот так, сразу же, начинать отношения с этим незнакомцем. И что-то одноразовое на ночь явно не подпадало под категорию, чего бы я могла себе позволить совершить.

— По крайней мере, мы не замёрзнем, — сказал Трент низким хрипловатым голосом, вставая.

— Что? — переспросила я, чувствуя себя взволнованной. Не мог же он знать, о чём я сейчас думала.

— Огонь, — сказал он с улыбкой в голосе, указывая на пламя. — Мы точно не замёрзнем до смерти.

— О, верно, — смущенно пробормотала, кивая.

Трент посмотрел на меня с любопытством, но продолжил.

— Полагаю, вы ничего не нашли на кухне из еды?

— Нет, — с сожалением ответила я, покачав головой. — Но у меня есть кексы в рюкзачке, которые я собирался украшать сегодня вечером с Ханной. И шоколадная стружка для горячего какао, но у нас, к сожалению, нет молока.

— Ну, завтра вы уже будете дома, и вдвоём с Ханной сможете сделать любой горячий шоколад, какой хотите, — произнёс он с усмешкой. — Но я бы не отказался от кексов.

Я рассмеялась и вытащила пакет сдобы из своего рюкзачка. Взглянула на мобильник, втайне надеясь, что связь каким-то чудесным образом восстановится, а затем снова запихнула телефон обратно, когда поняла, что это безнадежно. Потом подошла и села рядом с Трентом перед огнём. Он вытащил пару кексов и начал неторопливо жевать, и я тоже медленно откусила кусочек от своего.