Подойдя к машине, развалюха-великан не спешил садиться, продолжая говорить по сотовому. Только на близком расстоянии можно было ощутить его устрашающие физические габариты. Вайнштейн был настоящим биологическим феноменом – грузности, крупности и тучности.
Облаченный в мятую футболку, заляпанную свежими пятнами после еды в самолете и старые джинсы, Великан то и дело дергался, нервно подтягивая их за карманы. Джинсы упорно не хотели прикрывать ему бока и задницу. Лицо было широким и бледным, голова – яйцевидной формы с легкими залысинами. Толстенные щеки с многодневной щетиной обрамляли чувственный рот с пухлыми губами. Мистер Вайнштейн походил на людоеда из детской сказки.
Наконец он расположился на заднем сиденье рядом с Кристиной, Анна же села впереди. Вайнштейн не отрывал телефон от уха, продолжал вести беседу и не обращал на меня никакого внимания.
Значит, познакомимся чуть позже.
Мы тронулись.
К счастью, уличное движение было без заторов, мы быстро выехали с парковки аэропорта и взяли курс в сторону Канн.
Наконец великан закончил разговор и широко зевнул. Я посмотрел на него в зеркальце заднего вида, он посмотрел на меня – наши глаза встретились. Первое ощущение: странный взгляд. Выражение глаз менялось каждое мгновение, переходя от полного безразличия к напряженному волнению.
– Че за хрень? Где Пьер? Почему меня никто не предупредил, – истошно заорал он на весь салон.
Анна, сидевшая рядом со мной, повернулась и спокойно ответила:
– Пьер вчера серьезно приболел. Так что Майкл заменит его на весь период фестиваля.
Вайнштейн злобно уставился на меня, нижняя губа выпятилась с явным презрением. Он изучал меня, пытаясь разобраться, стоит ли мне доверять.
Напряженную паузу нарушил резкий телефонный звонок его мобильного.
– Слушаю! Бен?
Началась беседа по поводу римейка «Лоуренса Аравийского» с Леонардо Ди Каприо в главной роли. Съемки, судя по всему, тот самый Бен на том конце провода предлагал проводить на юге Туниса, киностудии Тарека Бен Аммара в Татавине, что очень не нравилось Вайнштейну (побаивался террористов).
– В твоей гребаной Сахаре нас замочат, обалдел? Не бывать этому! Все, покеда!
Оборвав беседу одним нажатием кнопки, он схватил баночку колы, разом вылил ее в себя и звучно рыгнул. Опустив окно, Вайнштейн высунулся наружу, подставив лицо потокам свежего утреннего воздуха. Я вопросительно посмотрел на Анну. Не слишком ли? А если заденет что-то своей головой? Впрочем, меня больше всего интересовал вопрос – не прогонят ли меня и не затребуют ли «вдруг заболевшего» Пьера назад? Но Анна казалась невозмутимой, она покачала головой, дав понять, что ничего опасного не происходит, едем дальше. Подняв вскоре окно, Вайнштейн активно заскучал и стал раскачиваться в разные стороны, подвывая: «Хм, хм, хм…», – как вдруг опять заорал во все горло. Да так, что я чуть было руль не выпустил:
– Твою мать, ты че ползешь-то? Я опаздываю, понял? Давай, дуй сперва в Eden-Roc, в Антибы, там чуть постоишь, обождешь. Потом гоним в Маjestic.
– Хорошо, месье, – ответил я. – Буду стараться.
– Хм, хм, хм… – Вайнштейн снова замолчал и остаток пути провел в таком же качании.
…Меня раздирали ужас и смех от всего происходящего.
Едва мы остановились у центрального подъезда Eden-Roc, как к нашей машине участливо засеменил менеджер отеля с двумя своими помощниками.
– Приветствуем, мистер Вайнштейн, – обратился он на прекрасном английском с подобострастной улыбочкой, – рад видеть вас снова!
Он указал мне место для парковки у самого входа – да-а-а, такого почета не многие достойны! Обычно прибывающих отправляют прямиком на паркинг.
Месье Вайнштейн вышел из машины и сразу направился в сторону ресторана. Это был час, когда в отеле подавали бранч у центрального бассейна.
Конечно, почетно ставить машину у главного входа, но… там, на стоянке, у водителя есть возможность расслабиться, отдохнуть, выкурить сигаретку, поговорить. Мне же предстояло нести почетный караул, будто охраннику Букингемского дворца! Статично, собранно, достойно, покорно. Причем оставаться на месте в ожидании необходимо было и двум помощницам. Они-то и обучили меня единственному развлечению в подобной ситуации – наблюдению за постояльцами отеля и рассекречиванию звезд. Забавно высматривать в стертом прохожем, небрежно накинувшем на плечи какую-то тряпку и напялившем шляпу с широкими полями, мирового уровня знаменитость.
Анна и Кристина в этом заметно поднаторели:
– Вон Брэд Питт с Анджелиной Джоли! – произнесли они хором.
Я посмотрел – действительно! Таинственный незнакомец в темных очках натянул на уши кепку, поднял до самого носа воротник куртки – настоящий мистер Никто! Его спутница была одета в непримечательный мужской костюм. И также скрывала лицо под козырьком кепки. И это Питт и Джоли! Никогда бы не догадался. За время нашей вахты с девушками я заметил своего приятеля Зефира, он привез в отель Джонни Деппа. Слышал, что они подружились. Звезды приезжали-уезжали – в ритме парада, будто репетируя свои торжественные выходы на красный фестивальный ковер. Я видел Николь Кидман, Асию Ардженто, Джулию Робертс, Леонардо Ди Каприо, Шарон Стоун, боксера Джино.
Будет что рассказать вечером жене!
Анна и Кристина улучают минутку, чтобы выдать мне очередную порцию информации о боссе. Надо бы убрать из бара все напитки, содержащие сахар, конфеты, жвачку. У месье Вайнштейна недавно была тяжелая операция, ему многое нельзя.
Кристина посоветовала даже не думать подвирать хозяину! Ни в чем и никогда. Он, например, прекрасно знал улочки по всей территории Лазурного берега, за время постоянных визитов успел выучить маршруты объездов и их протяженность. И даже если начнет прикидываться, охать и ахать, делая вид, что не знает, как оказаться по нужному адресу вовремя, я не должен поддаваться на эту хитрость и везти его по строго короткому пути. Босс всегда безошибочно уличает во лжи, и ему нравится дразнить водителей, проверяя их на честность. И она повторила то, что я уже слышал ранее, – Вайнштейн терпеть не может стоять в пробках и на красном свете. Это не звездный каприз, пояснила она, не особенность характера. Это болезнь. Называется агорафобией (боязнь открытого пространства) – уличные паузы вызывают у него панические атаки, он начинает задыхаться.
Так себе недуг, подумал я, особенно в период диких фестивальных пробок! Наш разговор прервал звонок Харви – Анна должна была срочно бежать к нему с зарядкой для телефона, у него садилась батарейка прямо во время переговоров. Я видел, как девушка изменилась в лице от волнения, хотя ситуация была такая банальная.
Вернувшись, Анна передала требование босса готовиться к поездке в Majestic, где у него назначена деловая встреча. Вся набережная Круазетт была битком забита машинами. Нас спасало лишь наличие прикрепленного к лобовому стеклу голубого бейджа, дающего право беспрепятственного продвижения в обход любых заслонов. Завидев пропуск, полицейские сразу освобождали нам проезд. Пока я пытался объезжать заторы, постоянно ловил в зеркальце заднего вида пристальный взгляд Вайнштейна. Казалось, он внимательно наблюдал за каждым маневром. Взгляд мне не нравился. Что ждало нас впереди? Как сложатся наши отношения?
Подъезжая к центральному подъезду, мы попали в засаду к папарацци. Они чуть ли не легли на капот, нахально всматриваясь в окна, пытаясь разглядеть очередную знаменитость. У входа на помощь к нам пришел портье – он также указал место парковки у центральной двери, вручив второй VIP-пропуск. Мы были неприкасаемые! Пропуска открывали все двери в Каннах, освобождали любую трассу, рассеивали толпу – эдакие волшебные паспорта.
Вайнштейн отправился на свою встречу. Портье подошел и поинтересовался:
– Пьера заменяешь?
– Придерживаемся версии его внезапной болезни…
– Эх, все ясно…
…13.30. Я продолжаю стоять навытяжку в почетном карауле при входе. Как же хочется есть! Пить!..
