Нынешний Лэнс всё порывался сказать что-то своей копии. Его действительно беспокоило это болезненное выражение лица, хмурящиеся брови и напрягающееся дыхание. Он ожидал, что всё случившееся с ним не может пройти бесследно, но всё же ожидать и видеть воочию — совершенно иное. В конце концов это не те страдания, что были раньше, но даже и на такое смотреть было больно.
И раз, как они сказали, прошло уже три недели, то это могло значить, что этих приступов раньше было гораздо больше. Странное чувство — с одной стороны и легче, что он их не смог застать, но с другой стороны не легче, хреновее, хуже некуда, и он просто должен был проснуться раньше. Сейчас даже та сонливость и обессиленность отходила на второй план в его мыслях, и контролировать всё это становилось гораздо проще.
— Да что, — тихо проговорил старший Лэнс, которого в итоге всё же аккуратно взяли на руки. Выражение лица его младшей копии было настолько вымученным, что он уже и не мог дальше не обращать на него внимания. — Я же сказал, что уже на двоечку, а вот и на единичку, — он тихо усмехнулся и даже в этот раз с куда большим успехом смог улыбнуться ему.
— Ничего, просто я думал, что боли уже было достаточно, и удивился, что... что это не кончилось, — начал МакКлейн и под молчаливые взгляды остальных продолжил шаг.
— Ну, я бы даже не сказал, что это и боль, — сказало его второе я и в той импровизированной позе на руках Кита даже смогло как-то пожать плечами и закинуть ногу на ногу. — Это даже приятная боль.
— Боль... приятна? — поражённо выдал Лэнс и, скептически прищурившись, обернулся к нему.
— Да, приятно чувствовать боль. Хоть что-то. Чувства, ощущения, боль вот туда же относится. Скажем, когда слишком долго ничего не чувствовал, это даже можно назвать занимательным. В разумных пределах, потому что ночные кошмары и то, что выше семё... Кхм, сейчас уже и правда легче, в общем, не переживай, — проговорил синий паладин иной реальности и, потянувшись и покрутившись под «эй, что ты творишь, осторожнее, Лэнс» от Кита, как-то умудрился тюкнуть свою копию по носу и улыбнуться ярче в такой странной ситуации. — Я в порядке, правда. И спасибо, и ты и... — в следующий миг он резко закрыл рот, распахнул глаза и вновь отвернулся от него. — Да, прости, в столовой, точно, хм.
Лэнс не знал, что его второе я хотело сказать ему и почему так резко осеклось. Хотелось узнать, спросить, но логика подсказывала, что снова же в беспокойстве о и его состоянии ничего ему не ответят. Но в любом случае ему и так надо было свыкнуться с нынешним навалившемся положением вещей и осмыслить хотя бы эту информацию.
Да и по крайней мере можно было радоваться за свою старшую копию, которая наконец-то дорвалась до того, чтобы её поносили на руках. Пусть нынешний Лэнс и издевался пару раз над Китом, что это у него какой-то фетиш или мания на это, но вот сейчас при взгляде на них двоих других казалось, что это именно синий паладин пользовался предоставленным случаем на всю катушку. Однако не было похоже, что красного хоть что-то не устраивало, да даже напротив.
Правда, младший красный сбоку от Лэнса подозрительно молчал, и как его не пинай локтём, голос он подавать не собирался. Для Лэнса это вновь было звоночком, что что-то всё же было не так и что пусть у них и такая идилия, но какой-то подводный камень во всей этой ситуации, увы, имелся. Хотя по крайней мере всё могло быть хуже — ведь было бы что-то конкретно плохо, то их старшие копии не улыбались бы так, верно?
Но будто бы они могли и не улыбаться, когда наконец вернулись друг к другу, и за это Лэнс определённо был за них рад. Эта мысль и выбивала все остальные плохие за их не столь многословный поход к столовой, перебиваемый то их шушукиваниями, то шёпотками Аллуры и Широ, то простыми перекидываниями фраз, не касающихся насущной темы.
Как только они дошли до столовой, то не случилось даже ничего удивительного. Все были уже там, и, кажется, для них его пробуждение не было такой уж неожиданностью, но всё равно меньше восторженности на их лицах от этого не становилось. Все поскакивали со своих мест за столом, и на него сразу же накинулись обеспокоенные и счастливые члены и своей команды, и чужой, а он лишь с радостью стал улыбаться и обнимать их.
Младшую Пидж он тыкнул по очкам, старшего Корана, наконец снявшего повязку с руки, похлопал по плечу, в то время как оба Ханка так вообще чуть ли не сплющили его в объятиях. Атмосфера и правда была слишком спокойная и лёгкая, и всё было бы просто отлично, если бы этот противный звоночек не звенел так сильно.
— Ну? Так что произошло? — требовательно выдал он, когда запихнул в себя уже вторую тарелку жижи и когда незатейливыми фразами все поперекидывались уже предостаточно.
— Нууууу, — протянул старший Лэнс, нервно посмеиваясь. — Я очнулся двумя неделями раньше.
— Но а я... три недели???
— Дело в том... — начала Аллура, как замялась. — Энергетическое состояние другого Лэнса было более чем удовлетворительным. Душа соединилась с телом на удивление идеально; лишь его связки и мышцы были атрофированы.
— То есть там имели место быть физические повреждения, — заметил Коран и вскинул палец вверх. — Твоё же… ты был опустошён духовно почти до остатка.
— То есть что-то из рода удивительно, как ты вообще мог так бодро передвигаться, — вклинилась Пидж. — По тебе этого было не заметно вот вообще ни капли.
— Твои раны в физическом плане тоже играли свою роль, — подала голос старшая копия алтеанца и осуждала взглядом словно сжавшегося на месте Кита. — Но они исцелились чуть ли не молниеносно, так что нет и ладно.
— Оу, — выдал Лэнс и вылупился на них. — Я... удивлён. На восстановление мне понадобилось больше времени, чем человеку, который находился в состоянии гибернации полтора года.
— Хах, я удивлён был точно так же, — произнесло его второе я и притёрлось на стуле к своему Киту, похоже, поигрывая с ним ногами под столом.
— Но, — прошептал тот Кит и, опуская взгляд, поджал губы, — вы очнулись. Вы в порядке. И это чудо.
— То есть всё хорошо? — проговорил Лэнс, не веря, и посмотрел на пару.
— Более чем, — его старшая копия улыбнулась ему. — Более, более определённо чем. И я не... — он потупил взгляд. — Я не знал, я не ожидал, и я...
— Ну ладно, спящая красавица среди всех спящих красавиц, — Пидж добродушно похлопала его по спине. — Только не надо и сейчас плакать.
— Ой, заткнись, Пидж, я давно не плакал. Хочу и плачу, — бубнил тот Лэнс, прищуриваясь и разом отворачиваясь.
— Но нет, серьёзно, не стоит, — синий паладин этой реальности хмыкнул. — А то и я заплачу, а чёрт, хочется, но я же мужик и нафиг.
— Хах, в общем я… это… и… — мялся другой Лэнс, нервничая и ёрзая на месте.
— Мы знаем, — мягко проговорил старший Кит, склоняясь к нему и игриво посматривая. — Мы...
— Ой заткниииись, — провыл МакКлейн и закрыл его лицо ладонью, так, что Когане сейчас просто бессвязно бубнил и распахивал от возмущения глаза. — Если ты скажешь ещё хоть слово, я...
Лэнс разом осёкся и взвизгнул, так как его безапелляционно лизнули в центр ладони.
— Ай, хвостик! — пискнул он и одёрнул руку обратно к себе. — Моё тело сверхчувствительно, а это плохо, и ты не посмеешь этого делать! Или я скажу кучу похабных слов, от которых расплачутся сейчас уже окружающие, а я же хороший Лэнс, я забочусь о состоянии своих друзей и... спасителей… — парень тут же сменил взгляд на ясный и трогательный и поднял его на остальных паладинов. — Я…
— Мы знаем, — старший Ханк кивнул ему.
— Но я…
— Да, Лэнс, мы знаем, — Аллура улыбнулась.
— Нет, я…
— Более чем знаем, — произнёс Коран и склонил голову.
— Да идите вы к чёрту уже, — выпалил Лэнс и прикусил губу.
— Потому что Лэнс, ты нам уже две недели всем в любви признаёшься,— Пидж легко просмеялась.
— Мы уже привыкли, — проговорил Широ. — И мы всё понимаем.
— Да я вам признаюсь ещё раз триста, да я вам каждый день буду признаваться, потому что вы лучшая команда, которой свет не видывал, и вы... — Лэнс разом замолчал, отмахнулся, отвернулся и стал дуться. — Ох, да всё верно, идите вы-ка к чёрту.
