Но нет.

Это невозможно.

Когане шмыгнул.

Ничего не возможно, не после того, как Лэнс смотрел и так дёргался от мысли и кривился, что у них могло быть хоть что-либо с Китом. Кит и не будет пытаться портить их отношения, потому что Лэнс, именно что видно, подобного никогда не примет.

Кит не хочет рушить нынешнюю дружбу, хотя бы какие-то крохи их отношений, которые только-только стали выходить за грани ненависти и вражды, потому если он только попробует намекать Лэнсу на что-то, как только попробует рискнуть добиться, его пошлют. Он не хочет видеть вновь хотя бы единственный намёк на то отвращение.

Он не посмеет.

Ни выдержать того намёка, ни доставить беспокойства Лэнсу.

Больше он ничего не может. Он не будет даже пытаться.

Тело от напряжения будто подрагивало. Он никак не мог унять ту дрожь, как бы ни старался.

А Лэнс и правда был в ужасе, в смятении. Для него мысль быть с Китом и правда кажется невозможной, противной, как Кит и думал, но видеть те глаза и слышать те слова отрицания в противовес недавним признаниям было больно.

Больно, потому что Лэнс не может даже представить подобное и кривится, и дёргается, и отрицает.

Будущее с Китом для него невозможно.

Невозможно.

Кит шмыгнул ещё раз.

И те деньки. Их больше не будет. Больше никогда ничего не будет.

Всхлипы продолжались.

Его больше не любили, он больше не был любим.

Красный паладин прикусил губу.

Три месяца — довольно долгий срок. Кит должен был сполна ими насладиться, но всё стало только хуже. Он хотел Лэнса только больше. И от осознания, что столько всего закончилось, всё стало только хуже.

Руки подтянули колени к себе и сжали крепко-накрепко.

Но Лэнс не его. Его и не будет.

Но он был его.

Эта мысль болью прострелила по нему, потому что это было больно слишком.

Лэнс больше не обнимет его. Не посмотрит мечтательными глазами. Больше не будет тех влюблённых глаз.

Слёзы стали скатываться по лицу всё больше.

Они не будут вместе просыпаться по утрам. Не будет утренних поцелуев, ласк, поглаживаний по щеке, головокружительного секса.

Никаких слов любви.

Слёзы лились уже в неконтролируемом потоке, заставляя захлёбываться и трястись, и шмыгать без остановки.

Кит ему не важен. Кит ему не нужен.

Теперь они снова просто друзья. Нос к носу.

Теперь Лэнс может снова флиртовать с кем угодно.

Лэнс больше его не захочет.

Лэнс больше его не любит.

И Кит зарыдал в голос.

====== Глава 16 ======

Когане понимал, что во всём виноват лишь он сам, что он сам довёл всё до такой точки кипения. Он знал, что это мнимость любви. Мнимость отношений. И он знал, во что ввязывается.

Но он проиграл.

Он проиграл тогда, потому будет сейчас мучиться, лелея те воспоминания, когда они были вместе.

Кит знал, что нужно просто перетерпеть какое-то время, но он не знал, что терпеть настолько тяжело. Что общаться по-нормальному, по-простому, по-обычному, как было раньше, с Лэнсом настолько тяжело.

— Привет, Лэнс, — Когане безучастно приветствовал его.

— О, привет, Кит, твой маллет как обычно ужасен, — а МакКлейн лишь посылал ему привычную, но другую привычную нахальную улыбку в ответ.

— Ага…

— Э?

Не прикасаясь. Не целуя. Не прижимая к себе.

— Ну что, — поигрывал Лэнс бровями. — Спорим, на тренировке я тебя и в этот раз сделаю?

— Да-да, тренировка.

Не стараясь быть как можно ближе. Не заботясь.

— Вау, Кит, ты так круто его шик-шик-бууумв! Как твой соперник я даже завидую, — клал синий паладин руку на плечо.

— Да, спасибо, — и Кит ту руку отбрасывал.

Не любя.

— Кит… — начинал Такаши, обеспокоенно наблюдая за всем этим и переживая за состояние Когане.

— Не могу, Широ. Я пока не могу с ним общаться. И да, Широ, я заигрался, ты прав, это я во всём виноват, — сбегал Когане от Широ.

— Эй, Кит!.. — начинал, восклицая, и Лэнс, тоже озадачившись поведением Кита. — Слушай, я, что, во время той спячки тебе сделал, что ли, что-то? Эу?.. Я с тобой вообще-то разговариваю, не отворачивайся от меня!

— Нет, ты ничего мне не сделал, иди отдыхай, ты меня просто бесишь.

— Эй!!! Знаешь! Ты меня бесишь тоже! Вот.

— Рад за тебя, — оставляя в растерянности, Кит сбегал и от Лэнса.

— Хааааааанк, — гнусавил Лэнс, сидя на стуле, но растянувшись при этом корпусом на столе.

Когане как раз в то утро ушёл с завтрака первым, чтобы не видеть МакКлейна, так что в помещении сейчас были все, за исключением красного паладина. Все печально заметили, какая же в этом теперь в свете последних событий была тупая ирония.

— Скажи мнеееее, — продолжал протягивать синий паладин. — А что с Китом не так?

Ханк подавился, будучи без понятия, что на подобное вообще можно было ответить.

— Не, я серьёзно, — МакКлейн перестал дурачиться, подтянулся на стуле, и, возвращаясь в нормальное положение, обернулся на команду, чтобы заглянуть каждому в глаза ясным взглядом. — Помогите мне.

Команда застыла, потому что они, как и Ханк, были просто без понятия.

— Меня типа волнует его состояние? — Лэнс пожал плечами. — Не, серьёзно, вы не замечаете этого или что?

— Просто дай ему время прийти в себя, — устало выдохнул Широ.

— Прийти в себя? — МакКлейн подёрнулся и выжидательно уставился на чёрного паладина. — От чего ему надо оправиться? Широ?

Такаши ему не ответил, а лишь потупил взгляд.

— Ханк? — Лэнс повернулся к сокоманднику.

— Ооо, не, друг, — Гаррет замахал руками, ещё больше теряясь от всего этого. — Ты мне брат, но в ваши разборки я не лезу.

— Не лезешь? — синий паладин прищурился. — Но, значит, ты знаешь, что с Китом не так? Да ради бога, я не понимаю даже, что натворить мог, да потому что не помню! — вспыливает он и вскидывает руки. — Вам кажется это честным типа, да?

— Ну… знай, Лэнс, мы тут бессильны, — вымученно говорит Широ.

— Хааа? — МакКлейн цедит и возмущается, продолжая поочерёдно при этом оглядывать мрачных паладинов.

— Так что, Лэнс, завались, — выдавливает из себя Пидж как можно более непосредственно. — Кит скоро придёт в себя, просто твои выкрутасы сильнее всего по нему ударили.

Пока синий паладин оставил эту тему, но она слишком гулко по нему била, чтобы забыть о ней насовсем.

Кит же старался свыкаться с их новыми, вернее, старыми отношениями и той действительностью. Вероятно, он даже держал себя в руках, хотя и бесился и не мог принять многие моменты. Одним из таких моментов всегда была любвеобильность Лэнса, конечно же, направленная не в сторону Когане.

На одном из завтраков, чуть освоившись, МакКлейн снова порадовал всех привычным подкатом к Аллуре.

Пидж кривилась, Кит закипал, остальные пытались нейтрально к этому относиться.

— Оо, принцесса, а я тут подумал, — Лэнс хищно стрельнул в неё глазами и ухмыльнулся. — Это же выходит, мы тоже спали в одной постели, да? — синий паладин поиграл плечами, на расстоянии вытягивая губы, будто в поцелуе. — Типа первая брачная ночь, все дела, мм-да?

Кит закипал ещё больше.

Ведь это значит, что Лэнс подкатывал к Аллуре.

Лэнс подкатывал. Лэнс флиртовал.

И не с ним, не с Китом.

Больше не с Китом.

А выдерживать снова флиртующего со всем, что движется, Лэнса было невыносимо. Чертовски невыносимо. Выдерживать, как тот адресует те взгляды, улыбки, чувства, которые раньше адресовал Когане, другим, невыносимо.

И на это Кит не подписывался.

В груди заклокотала боль и злость вперемешку.

— Нет, придурок, — шипит красный паладин, наплевав на все свои неловкости. — К Аллуре и Пидж тебя никто не подпускал. Не спал ты с ними.

Кит стукнул стаканом по столу и обозлённо уставился на Лэнса. Лэнс теперь лишь ухмыльнулся в ответ ему, медленно поворачиваясь.

— Да ладнаааа, — протянул МакКлейн. — Брешешь, — буркнул он даже не разочарованно.

«Брешу», — знал Кит и все остальные, от чего все чуть и усмехнулись.