— О-оу... видимо... сильно меня припекло, что раз даже и с тобой спал... оу... — синий паладин в смущении опускал свой взгляд ниже и комкал одеяло в руках. — А, ну, но, стоп! — также резко он свой взгляд и поднимает, с паникой и каким-то беспокойством оглядывая Кита. — Мы же, это, ну, не… — парень крутит рукой в попытке найти те пугающие слова. — Ну, то есть, если в кровати, мы же не… боже, только не говори, что…

— Нет, — произносит на выдохе Кит, стискивая кулаки до боли. — Ни за что, Лэнс, конечно.

МакКлейн вмиг засиял и выдохнул с облегчением. В тот момент Когане изо всех сил старался не скривиться от того, насколько превеликим то облегчение было.

— Тогда ооо, боже, до чего же прекрасно, а то меня уже успело передёрнуть от мысли.

— Конечно прекрасно. Самому аж жутко такое представлять.

Внутри всё саднило, ему срочно нужно убираться отсюда, побыстрее и сиюминутно, но Лэнс продолжает тот столь больно отдающийся у него в груди разговор.

— Не, как бы ничего личного, но то, что мы лежали в одной кровати, навело на неоднозначные мысли, так что о снова «спасибо, боже», потому что, ну, — он махнул рукой. — Сам понимаешь.

Эта фраза что-то задела внутри Когане, он понимал, что стоит убежать, но он просто взял, обернулся и скрестил руки, выжидательно смотря на уже более расслабленного МакКлейна.

— Мм? Что понимаю?

— Ха? Ты хочешь поговорить об этом сейчас? — Лэнс вылупился на него и прищурился. — Ну типа ты и я, и пфэ, но я понял, что это чушь, так что не бери в голову.

«Чушь».

Лэнс настолько против этого. Внутри всё резануло снова и стало раздирать, разрывать и так еле живое его сердце.

— Воу, а я почему-то думал, тебе любая человеческая или же нечеловеческая туша сойдёт.

Синий паладин было вспыхнул и вскипел вмиг. Он, раздражённый, собирался что-то выпалить в ответ, как Кит продолжил:

— Неужели я настолько тебе противен, что ты даже настолько и дёргаешься?

Кит не хотел слышать ответ на самом деле, возможно ли у них что в будущем, однако он просто должен был услышать ответ хотя бы в такой форме и от такого вопроса. Когане должен был узнать, чтобы убедиться до конца, в то же время краем сознания понимая, что убеждаться он в этом не должен никогда и особенно не сейчас в столь шаткое для него время.

— Нууу, — МакКлейн, усмехнувшись, скосил глаза. — Как бы снова ничего личного, и нет, не настолько противен, но дёргаться от мысли буду точно. Ты же Кит, хах. Ах, и да, а зачем ты это спрашиваешь?

— Просто ты так мило липнул ко всем, что я не мог не подколоть.

— Эй, если я на тебя и вешался, то это не повод сейчас надо мной так издеваться, я больной, между прочим, человек! Слава богу, что я всё забыл. Ооооу, ну и утречко, в общем, — паладин протяжно выдохнул, приложив ладонь ко лбу.

— Да, «оу», — выплюнул Когане, уже подходя быстрым шагом к двери. — И оу, теперь всё это закончилось, — выговорил он слишком тихо и разбито.

И когда дверь защёлкнулась с другой стороны, отгораживая Кита от Лэнса… Кит бросился бежать.

Куда глядят глаза. Просто бежать. Со всех ног. Подальше.

Он не плакал. Пока не плакал. Просто бежал. И он не понимал, почему сейчас слёзы не лились, когда в комнате он еле сдерживал их, чтобы не разрыдаться в голос.

Кит и не понимал, почему, как очутился в столовой, где все весело перешушукивались между собой, где Ханк мило зазывал Когане, где Широ сразу улыбался, только завидев его, и где Аллура игриво вопрошала: «Сегодня без второй красавицы?».

Но Кит нарушил идиллию, громко хлопнув ладонями по столу. Кит молчал, так как не мог всё ещё сказать ни слова. Замолчали и остальные, перепугавшись от такого резкого поведения.

— Лэнс очнулся.

Но красный паладин подал голос. Это надо было сделать рано или поздно.

— С ним всё в порядке, — Когане протяжно выдохнул в попытке взять себя в руки и вперил взгляд вниз, наклонив и голову. — После банкета прошло несколько дней. Лэнс вешался на всё, что движется, и ему нужно было круглосуточное внимание. Спали с ним в кровати все мы по очереди, а сегодня просто была моя очередь. И сегодня он проснулся.

Кит нашёл в себе силы оторвать от стола глаза и посмотреть на паладинов.

— Ясно?! — бросил он жёстко.

А у остальных взгляд был сочувствующий. У всех без исключения. За то время, проведённое Китом вместе с влюблённым в него Лэнсом, они догадались все. Все без исключения.

Когане прицыкнул.

— Ты... — потеряно начал Ханк и стал протягивать руку к ладони красного паладина.

— С ним всё в порядке, — бросил Кит, резко одёргивая свою руку. — Он ошарашен и не понимает, что случилось, но он в порядке.

— Но в порядке ли ты?

Когане метнул обозлённый взгляд в Гаррета за тот его вопрос.

— Я в порядке буду, — но, несмотря на гневный взгляд, его речь была надорванной. Кит не хотел, чтобы его голос был таким, и просто «почему, вернись обратно, успокойся».

И вот на этих самых словах обеспокоенно встал Широ.

— Кит, эй... — Такаши проговорил мягко, но в глазах при этом читался испуг. Мужчина направлялся прямо к Когане, который, наоборот, отшатывался.

— Я же сказал, я в по...

И Кит заметил.

Эти не на шутку встревоженные взгляды паладинов проникали, и после того, как он их заметил, таким же испуганным становился и его взгляд.

Ведь он понял, что случилось.

Слеза.

Он почувствовал.

Она скатывалась по его щеке.

Именно сейчас. Перед всеми. Именно сейчас он плакал.

Кит разворачивается и стремительно выбегает из зала. Ото всех. Отовсюду.

Нашёл уединение Когане в красном льве. В своей Рэд. Ему плевать на бесперебойно звенящий коммуникатор и на то, что все они волнуются.

Пусть Кит и ожидал, что всё кончится, понимал это, даже пытался морально подготовиться, но нет, дайте ему сейчас поупиваться своим горем.

Он просто никогда не мог быть готов к подобному, он тоже человек, и он тоже может плакать, может хотеть плакать и имеет на это право. Это привелегия не плакс или же слабых людей, а тех, кому больно, кому настолько больно, что невозможно и невыносимо уже терпеть, когда терпели уже столь долго. Он не плакал серьёзно практически никогда, и это тот редкий момент, когда он готов наплевать на все свои принципы быть или же казаться сильным.

Ведь ему... разбили сердце?

Верно.

Тот, кто любил его, ушёл. Тот, кто обожал его, больше не вернётся.

Это Лэнс. Это всё Лэнс.

Но он больше не будет вместе с ним.

Никогда.

Слеза снова скатилась по его щеке.

Да взять хотя бы последний его вид. Лэнс был в ужасе от перспективы того, что у них могло быть что-то с Китом, он прикрывался одеялом, растеряно оглядывал. Он был в панике.

И лишь когда Кит всё объяснил, тот успокоился, лишь тогда он понял, что всё в порядке.

Но всё равно это неважно.

Лэнс — убеждённый натурал. И ему никогда не был интересен Кит в этом смысле.

Никогда и не будет.

Он сам ему сказал об этом более чем явным способом, что как раньше Кит не смел ни на что надеяться, так не смел он больше и сейчас.

Львица что-то утробно прорычала ему, чувствуя столь надломанное состояние своего паладина, но он лишь отмахнулся от её тревог.

Нет, у красного паладина и правда была надежда на что-то да хотя бы днём ранее. Ведь три месяца. Три месяца он был с Лэнсом и стал понимать его лучше всех, все его желания, все мысли, все чувства, что он хочет, что любит, что не любит и что ему нужно говорить, а что не нужно.

Кит стал его понимать. Он его узнал, как узнал его и Лэнс. Вероятно, это и правда давало надежду Когане, потому что если им было настолько хорошо пусть от такой влюблённости Магиусом, то, может, можно было что-нибудь, да хоть что-нибудь наладить после?

Он подумал, что у него есть шанс на то, чтобы понравиться Лэнсу после. По крайней мере, больше шансов, чем было у него ранее, ровно как и уверенности, веры. Возможно, он и правда думал какой-то частью своего сознания бороться и добиваться Лэнса после окончания всего.