— Согласно моим расчётам новым, — алтеанец говорит уверенно, но всё равно прикусывает губу от напряжения, — всё должно будет прийти в норму завтра.

— «Хаха», — едко выплёвывает красный паладин.

— Ну да, скорее всего, завтра.

— «Хаха».

— В общем, а потом… — мужчина шебуршит своими листами с заметками, показывая их прямо Когане. Будто бы это что-то могло для него значить. — Если не выйдет, надо провести новые пере...

— О боже, Коран, — выдохнул Кит флегматично и раздосадовано.

Он махнул на алтеанца рукой и вышел из помещения.

Ни капли не веря Корану.

— Я люблю тебя, Кит…

— Люблю…

И снова Лэнс шептал слова столь приятные. И давал прикосновения столь желаемые.

Но Кит всё равно не верил Корану.

Частью своего принявшегося всю их бытность сознания он уже свыкся, что Лэнс его на самом деле любит и что будет с ним всегда.

Да, он не верил Корану.

С такими мыслями под боком МакКлейна Когане и заснул. На удивление в кои-то веки они были в одежде и обошлись в тот день без вечернего секса, так как были слишком утомлённые миссией.

Но на следующее утро Кит понял.

Что стоило.

Стоило верить Корану.

И сердце упало.

====== Глава 15 ======

Кит понял это по глазам Лэнса.

Обычно, когда они просыпались, синий паладин тут же тянулся за утренним поцелуем. Без разницы куда: в нос, в губы, шею, скулы.

Просто тянулся куда-то.

К Киту.

Или Лэнс просто мог смотреть влюблённым взглядом, пробирающим до самой глубины души. Смотреть и заставлять посылать такой же, стараться подарить если не столько же, то хоть часть той нежности.

В такие моменты Кит сам первый тянулся за поцелуем.

Лэнс провоцировал. Лэнс ждал. И Лэнс получал.

Но, проснувшись сейчас, Когане понял, что взгляд не тот. Не тот, не его, не отдающий любовь всецело ему.

Пробежала надежда, что, может, Лэнсу просто забрела в голову какая-то очередная глупая мысль? А не то, что Кит всё сейчас потерял.

Красный паладин открыл рот. И он не мог ничего сказать. Как не мог ничего сказать хмуро и ошарашенно оглядывающий Кита Лэнс, растерянный до невозможности.

«Нет, нет, пожалуйста, только не это», — билось хаотично в сознании, разрывая, потому что «нет, почему, неужели, нет». Осознание подобного расплывалось липким всепоглощающим мерзким чувством. Однако в той отчаянности и нарастающей панике вопил и другой единственный чуть светлый лучик части его сознания — ведь если действительно сейчас настал именно тот момент, то как же хорошо, что Когане не потянулся по привычке за поцелуем.

Это бы разрушило всё окончательно.

— Лэнс... — прошептал Кит с какой-то надеждой, с оставшимися, хотя и расколотыми крохами той надежды, тем самым нарушая тишину.

МакКлейна слово выдернуло из транса, он подёрнулся.

— Что, как-чт-какого я... — бормотал Лэнс дрожащим голосом. Парень резко отшатнулся и попятился назад на согнутых руках. — Я не-не... н-не... что здесь происхо... где я, где...

Синий паладин озирался по сторонам, лихорадочно что-то выискивая и пытаясь хоть что-то систематизировать. Такую панику Кит не видел у Лэнса никогда, у того будто бы был разлом.

«Что сказать? Что сделать? Нужно его успокоить, но что сказать?»

Рот, чуть поддрагивая, закрылся. Закрылись и глаза. Кит вздохнул.

И решение пришло сиюминутно.

Когане вновь открыл глаза и немного приподнялся. Сейчас его взгляд казался спокойным и ясным. Он надеялся, что таким же окажется и его голос.

— Рад, что ты вернулся, — слабо улыбнувшись и держа в голове заготовленное днями ранее, сказал Кит.

Слова резанули по сердцу.

— Не пугайся, ты выпил на последнем приёме какой-то дряни.

Кит скривился и усмехнулся словно в подтверждение своей речи, а Лэнс вроде бы перестал так паниковать и во все глаза стал осматривать Когане и внимать каждому его слову.

— Отравился, то есть, — красный паладин продолжил, вскинув указательный палец. — Последние несколько дней ты себя вёл очень странно, и как понимаю... ты этого не помнишь, верно?

МакКлейн судорожно закивал, словно от скорости кивков сейчас зависела его жизнь. Потом в его глазах что-то мелькнуло, а в голове щёлкнуло, и парень, наоборот, замотал ей из стороны в сторону. Хотя они и были в футболках сверху, но Лэнс почему-то всё это время глупо прикрывался одеялом, натягивая его как можно выше, почти по шею.

— П-приём, — дрожащим голосом промямлил синий паладин и вновь кивнул пару раз скорее на автомате. — Нас ещё вырубила Аллура, да?

Сердце Кита громко отбивало ритм. Удары били всё сильнее.

— Это последнее, что ты помнишь? — сказал Когане со всё той же последней странной надеждой и прикусил губу.

Удары становились почти что невыносимыми.

— Д-да, да, — выдохнул Лэнс, снова кивая.

Кит сжал кулаки на простыни от напряжения.

«Заткнись, Кит. Успокойся, Кит. Забудь всё это на секунду, Кит. Объясни всё Лэнсу, Кит».

«И только потом можешь рыдать о потерянном».

— Как я и думал, — Когане отвернулся, стараясь скрыть за смешком вырвавшийся всхлип. Парень встал с кровати и стал одеваться, лишь бы Лэнс не увидел глаза, «пожалуйста, только не глаза».

— Что «что и думал», эй, маллет! — взрывался МакКлейн, вернув себе подобие той уверенности. — Почему ты в моей постели, ты!!!..

— Не я, а ты в моей постели, — вымученно сказал Кит и обвёл рукой комнату, по-прежнему и не думая оборачиваться.

Чёрт, он чувствовал, как глаза становились влажными.

«Успокойся, пожалуйста, Кит».

«Ради Лэнса».

— Не узнаёшь не свою комнату?

МакКлейн заозирался по сторонам. Его взгляд в первую очередь упал на ряд тех стелажей, кучу странных вещей на которых как раз он и дарил Киту. Он с таким смятением и даже с какой-то смешинкой в глазах оглядывал все те диковинки, что мысль, что Лэнс больше никогда не вспомнит даже о значении тех подарков, гулко и премерзко отозвалась в сердце красного паладина. Пока Лэнс не смотрел на него, Когане только тогда позволил себе украдкой бросить взгляд на него и задержать его чуть дольше, чем нужно, на чужом лице. Как те глаза вновь уставились на Кита, то он резко отвернулся и продолжил спешно натягивать низ.

— Эээээ-тогд-да я тем-м более не понимаю? — пугался синий паладин, но всё же позволил себе немного приспустить одеяло с тела до плеч. — Кк-Кит? Что за???..

— С того приёма прошло несколько дней, — старался безучастно объяснять Когане. Парень пожал плечами. — Ты был таким странным, на всех вешался…

— Эй, Кит, что у тебя с голосом? — МакКлейн, сказав это обеспокоенно, легко стал подтягиваться на другой край кровати, поближе к Киту, недоумённо его разглядывая.

А Кит запаниковал от этого.

«Лэнс заметил? Нет... нет, пожалуйста, нет, нет, нет…».

— После сна он у меня всегда непонятный, — Когане кашлянул, прочищая горло и пытаясь успокоиться хоть как-то. Он схватил куртку, натягивая её.

— Эээ, ну ладно, — бросил Лэнс, робко отворачиваясь.

Дрожащим голосом.

Дрожащим.

Дрожали на самом деле они сейчас оба.

— Кстати, — начал Когане, с опаской посматривая на Лэнса. — С тобой всё нормально? Та дрянь на тебя сейчас никак не действует?

— А, э... — протянул МакКлейн, сначала теряясь, а после задумавшись. — Как-то странно гудит голова, но в целом я нормально. Вау, ты даже переживаешь.

— Вау, — выдал Кит, нарочито раздражаясь. — Широ меня прибьёт, если ты откинешься в мою смену, так что, как встанешь, зайди ещё к Корану на проверку.

— Я... ладно. Кхм, и... «вешался»? — замялся Лэнс в попытке перевести тему и искоса глянул на Кита.

— Да, тебе нужно было внимание двадцать четыре часа в сутки, — красный паладин фыркнул.

— О-оу... — МакКлейн потеребил пальцем щёку и склонил голову. — Даже так.

— Нам приходилось спать с тобой по очереди, — хмыкнул Кит, сморщившись. — Так что отстой, и почему именно на мою смену выпал день, когда ты очнулся?