— Зато спал с Кораном, — невзначай бросил Когане.

— Оооо-неееет!.. — театрально завопил Лэнс и тут же отшатнулся, прикладывая ладони к щекам и мотая головой из стороны в сторону.

— Ну что ты, — пролепетал Коран, поддерживая ту игру. — Я даже почти не храпел, как ты жаловался.

— Неееееет, моя жизнь кончена, дяди Альверро мне только не хватало с Айовы, — причитал МакКлейн, продолжая раскачиваться.

— С Колорадо.

Кит не хотел этого говорить, он сказал это случайно.

— Хаааа, Киииит? — поразился синий паладин и требовательно уставился на красного, при этом чуть не уронив вилку из рук.

Когане лишь дрогнул.

Он не должен был этого знать, Лэнс не должен был это по их легенде ему рассказывать. Как мог просто какой-то левый Кит знать о том, какого дальнего родственника МакКлейна как зовут и где тот проживает, даже лучше, чем сам МакКлейн.

— Ты слишком много говоришь во сне, — напряжённо выдал Когане.

— Даже такое??? — почти взвизгивал Лэнс и будто ещё больше распахнул глаза в сомнении и неверии.

— Даже такое, — отрезал Кит и, не доев, ушёл с завтрака.

Но Лэнс не отринул тот звоночек, неприятно бивший о том, что что-то здесь определённо не так.

Таким образом, первая неделя прошла как на иголках.

На второй команда привыкла к подобным склокам.

Спасению вселенной разногласия пары пока не мешали… оно и терпимо, — лишь вздыхали остальные.

Они не вмешивались. Однако в такой ситуации и вмешиваться не было смысла. Нечего. Команда пыталась только сглаживать конфликт, а по-настоящему сделать никто ничего не мог.

«Чувствам не прикажешь», — как бы банально это ни звучало.

Лэнсу не прикажешь.

На третьей неделе Кит стал относиться к Лэнсу чуть проще. Он не выдерживал и намёков на прикосновения, но уже мог отвечать на подколки в старом прежнем ритме.

Да, Кит справится, — считал Кит.

Он уже любил безответно. Потому, получив всю любовь Лэнса, вкусив жизнь с ним, Кит сможет её и забыть.

Сможет.

Решимость никак не избавляла от тоски от того, что Лэнс забыл его, всё их счастье и что даже не было отголоска ни на что. Однако Когане заключил для себя, что более или менее, но он возвращается в норму, и это было определённо неплохим показателем. Возможно.

Остальная команда, видя сменившийся настрой пары, вздохнула с облегчением.

Но не надолго.

На четвёртой неделе проблемы начались снова и теперь начались из-за Лэнса.

Тот становился дёрганным. Временами парень выпадал из реальности, мог подолгу стоять на месте, смотря в одну точку. Будто он находился где-то не здесь.

И подобные маленькие казусы случались всё чаще.

На вопрос, последствия ли это затяжной болезни Магиуса, Коран чёткого ответа дать не мог.

Коран ничего не решил.

«Бесполезный Коран», — бурчал Кит.

Но, так или иначе, все подозревали, что да — это последствия. С Лэнсом не всё в порядке, и они могли лишь молиться о том, чтобы это только дальше не ухудшалось.

В первое время Когане наплевал на все свои неудобства и старался быть поближе к Лэнсу. Если случится какой-то приступ, прострация или ещё что похуже, Кит поможет, поддержит, будет рядом.

Потому остальные также старались быть рядом на всякий случай и для надёжности.

МакКлейн замечал такое пристальное внимание, но всё равно продолжал периодически выпадать из реальности, так как останавливать те наплывы было не в его силах.

Он не хотел их беспокоить.

Но он не мог и не беспокоить.

— Лэнс, с тобой всё в порядке?

— Да, да, — парень лишь отмахивался от всех вопросов принцессы.

— Лэнс, я серьёзно, у тебя… — не сдавалась Аллура и заглядывала в глаза с той тревожностью, подходя ещё ближе.

Синему паладину обычно нравится внимание девушки, но нет, такое внимание ему сейчас не нравится, потому МакКлейн подпрыгивает к ней, тем самым и перебивая.

— Увввв! — Лэнс вопит что-то и сгибает руки в локтях в попытке показать свои мускулы. — Да я же здоровый как бык, уввв! Или ооо, наша миленькая принцесска обо мне волнуется? Как милооооо, — лопочет парень, склоняясь ещё ближе и усмехаясь.

Кит даже не мог гаркнуть на Лэнса после подобного.

— Мы все о тебе беспокоимся, Лэнс, — Аллура выдерживает напор синего паладина и даже не дёргается.

— О, гляди, — МакКлейн меняет интонацию своего голоса на ту заигрывающую. — Твои глаза прямо как…

И Кит старался, но Кит не выдержал.

Он, предчувствуя очередной подкат синего паладина, вскочил между Лэнсом и Аллурой, отгораживая так их от друг друга.

— Слушай, хватит, ты ей надоедаешь, — выплёвывает Кит и утыкает ладонь в грудь МакКлейна, отталкивая.

Позади, казалось бы, слышится облегчённый вздох принцессы. Когане почти без разницы на те благодарности, потому что в сознании у него бьётся не то, что это надоедает принцессе, а лишь: «Это надоедает мне».

— И чтуооо, — гнусавит, кривляется Лэнс и напирает, уставив руки в боки. — А ты мне кто, папочка? С кем хочу, с тем и флиртую, — фыркает парень куда-то в сторону.

— Не нарывайся, МакКлейн, — шипит Кит, ещё больше раздражаясь.

— Маааамочка тогда? — Лэнс лишь больше ухмыляется и прищуривается так вызывающе.

— Ещё хоть слово, — процеживает Когане.

— Маллетик?

И Кит не выдерживает окончательно. Накопилось, и всё, и к чёрту.

Он врезал Лэнсу. Кулак со всего размаху впечатался опешившему от такого МакКлейну прямо в челюсть.

— Бля, за что?! — орал синий паладин, шатаясь и заваливаясь.

Пидж, находящаяся с ними тремя в коридоре, взвизгнула и отпрыгнула к Аллуре, которая от неожиданности не знала, останавливать ли ей Кита или не стоит, потому просто прижала к себе перепуганную девушку.

МакКлейн же, не удерживая равновесия и падая, с кровоточащим носом и с дьявольской ухмылкой треснул Кита по ногам и схватил того за куртку в последний момент.

В итоге, они валятся на землю вместе.

Когда оба падают на жёсткий металл, Кит, не думая и не теряясь, а быстро приходя в себя после более или менее мягкого падения на сокомандника, на автомате заносит руку для удара, а Лэнс, у которого во всём теле ещё отзывается гул и от удара, и от падения, ничего не соображает и прийти так же быстро в себя не может.

В последнюю секунду взгляд Когане цепляется за лицо страдающего МакКлейна, за те зажмуренные глаза, сморщенный нос, стиснутые губы, и он банально не может ударить. Кулак так и повисает в воздухе.

Хотелось, напротив, прижать, обнять и погладить по щеке. Хотелось защищать, а не причинять боль.

«Что он творит…»

Но продолжает творить Лэнс.

Раскрыв глаза и недоумевая от занесённого, но остановившегося кулака и того выражения лица, будто беспомощного, трогающего, растерянного и нежного, синий паладин всё равно пинает ногой Когане в живот и скидывает тем самым с себя.

— Не хочешь? — игриво вопрошает Лэнс и сам садится сверху. — Как хочешь.

Теперь и сам МакКлейн заносит руку, сжатую в кулаке, только с предовольной улыбкой. Эту руку, стремительно опускающуюся к лицу, Кит ловит двумя руками, боком перехватывая и перекручивая, одновременно обхватывая синего паладина и ногами по бокам вдоль тела.

— Эу? — Лэнс пискнул и распахнул в удивлении глаза. Его этот манёвр и возмущает, и в то же время восхищает.

Так что следом Кит делает движение, и парни вновь меняются местами. Лэнса переворачивают, и его тело полубоком становится прижатым к полу, а лицо, на которое Когане надавливает одной рукой, утыкается в пол.

Однако МакКлейн играет грязно — он мощно подаёт бедром вверх, совершая запретный приём и задевая тем самым пах сидящего на нём Кита. И, честное слово, если бы это снова был не пах и если бы это снова был не Лэнс, красный паладин ни за что бы не позволил вновь себя с него скинуть.

Но мгновение, два, и теперь уже Кита прижимают к жёсткому полу. Руки синего паладина прижимают к полу разведённые руки Когане по бокам от его головы. И от всей ситуации, и от того, как его прижимают, Кит забывает, как дышать, как думать, это слишком похоже на то, как было раньше, и Лэнс, Лэнс, Лэнс, Лэнс.