– Не знала, что такая большая редкость в наше время – увидеть человека с разрисованным телом. Однако я просто не ожидала, что ты работаешь здесь. В смысле… я имею в виду…

Эмили неподдельно хихикает.

– Ой, да ладно. Всё нормально. Ты подумала: «О, Боже, кто же пустил её сюда? Она наверняка распугивает всех гостей»? Так?

Кажется, Эми ни капли не обиделась, но я спешу оправдаться:

– Нет, совсем не…

– Но, хочу заметить, – сложив руки на барной стойке, перебивает меня девушка, – люди предпочитают ресторан кафе не из-за моей яркой внешности.

Думаю, хватит препираться с ней.

– Я это учту, – сжав губы, медленно киваю я.

– И не смей закатывать глаза! – шутливым тоном приказывает Эмили.

Я поднимаю ладони вверх, точно преступница.

– Даже не думала.

Мы обе заливаемся смехом, и я ловлю себя на мысли, что Эми напоминает мне мою сестру. Обычно люди, которые стараются выделиться из толпы, даже не имеют понятия, насколько они замечательные. Они не знают, какие они интересные и настоящие. И если бы они имели представление об этом, не знаю, стали бы набивать тату, прокалывать ноздри, дерзить, бросать вызов этому миру? А, может, это и делает их настоящими – то, как они противостоят всему, что считается нормальным? Всему, что считается правильным.

– Хочешь, удивлю тебя ещё больше? – с заговорщической интонацией Эмили наклоняется ближе, сощуривая глаза.

Я подыгрываю ей и выдаю театральным жестом:

– Попробуй.

Тот час же барменша прибавляет громкость на музыкальном проигрывателе, встроенном в стену. Ариана с её великолепными вокальными данными звучит во всех колонках, которые вмонтированы в потолки бара.

– Вот! – Эми подпрыгивает на месте. – Я обожаю Ариану Гранде.

Ожидая, по всей вероятности, увидеть на моём лице крайнюю степень изумления, Эмили удивляется сама из-за того, что этого не происходит. Я лишь спокойно веду плечами и отпиваю божественный напиток. О, да, он безупречен! Как я и предполагала.

– Позволь поинтересоваться, ты добавила туда корицу? – сдерживая улыбку, спрашиваю я, когда меня уже всю прорывает на смех.

– Хей, – топчет ногой по-детски Эми. – Ты не услышала часть про Ариану Гранде?

Поднимаю голову и поджимаю губы, силясь не рассмеяться.

– Что?

Эмили пускает в ход рукоприкладство и… шлёпает меня по ладони. Так забавно выглядит, когда она пытается сердиться.

– Всё я слышала, – прежде чем сказать, я строю рожицу, а Эми отвечает мне тем же. – Просто захотелось вывести тебя из себя.

– У тебя почти получилось.

Я устраиваюсь на стуле удобнее.

– Почти?

Эми закидывает длинные и на вид тяжёлые волосы назад. Она смотрится в зеркало, которое вытащила из-под барной стойки, поправляет макияж, а потом снова прячет его туда, откуда взяла.

– Почти.

Девушка обходит стойку и присаживается на стул рядом со мной. Она налила себе молочный коктейль, и теперь тянет его из трубочки.

– Не хочешь спросить, как я устроилась сюда на работу?

– Ну, по-видимому, так же, как и я? – Спешу объясниться: – Друг отца является близким другом Джона, и он решил мою проблему со стажировкой.

У Эмили выпадает язык изо рта.

– Стажировка? Но… почему ты работаешь горничной? Или это шутка такая?

Я сначала думала, что Эми из приличия не напоминает мне про Сэм. Я сразу подумала, что до неё уже дошли слухи, что я – не моя сестра, и она постеснялась задавать вопросы.

– Прости, а сколько ты тут работаешь? – интересуюсь я, придвигаясь ближе.

– Ну, хм… – она задумалась, оглядев небольшое кафе. – С того момента, как мы с отцом переехали из Атлантик-Бич. Уже два месяца прошло.

Я молча киваю, схватив салфетку. Я мну её, потом снова разглаживаю.

– А что такое? – не выдерживает Эми.

Я качаю головой, слабо улыбаясь. Кофе уже остыл.

– Ничего, просто тебе неизвестно, что устроила моя сестра, пока отдыхала в Палм-Бей несколько месяцев назад.

– Но мне это очень интересно, – закинув ногу на ногу, признаётся моя новая знакомая. – Расскажешь?

– Давай в другой раз? – тактично ухожу от ответа. – Это долгая история.

Эмили рукой указывает на меня и плавно водит ладонью в воздухе, очерчивая мой образ.

– Это как-то связано с тем, почему ты носишь на себе это короткое серое безвкусие?

После её слов я невольно приподнимаюсь и тяну подол действительно отнюдь не длинной юбки вниз.

– Да, – честно отвечаю я, вновь опуская взгляд на наполовину пустую чашку с кофе.

– Тебе неприятно об этом говорить? – настаивает Эмили, доставая из заднего кармана брюк пачку сигарет.

Она закуривает.

– Нет, – смеюсь я. – На самом деле, сейчас я смотрю на всю ситуацию иначе, и мне всё кажется немного… забавным, веселящим.

– Веселящим? – Барменша выдыхает дым в сторону.

– Ага. – Я прячу пряди волос, которые распустила только что, за уши.

Эмили немедля прикасается к ним, ведя пальцами от корней до кончиков.

– Такие длинные, шелковистые, – комментирует она.

Я не остаюсь в долгу:

– У тебя не менее красивые волосы, – говорю я, вспоминая, что у Сэм волосы практически такой же длины, как у меня, но она упорно почти всё время завязывает их в хвост.

– Я свои уже давно испортила, – пожимает барменша плечами.

Я вторю ей.

– Это твой выбор.

Она поднимается, допив коктейль, и ставит стакан на поднос для грязной посуды, щёлкает по колокольчику, раздаётся не очень приятный звон, и через минуту в зал заходит немолодая женщина в униформе, похожей на мою. Она осматривает меня с интересом, пока Эмили не напоминает ей, зачем она здесь. Женщина с аккуратной пучком на голове забирает поднос, кладёт его на свой сортировочный столик на колёсах и уходит прочь, катя его.

– Твои полчаса подходят к концу, а ты так и не воспользовалась возможностью, спросить меня о том, как я получила работу в «Эбел», – не уступает Эми, заставляя меня хохотать.

Она реально такая смешная. И… рано судить, но такая классная. Мне не хватает Саманты, а Эмили и правда напоминает мне сестру. Очень сильно. Не внешне. Нет. Тут другое – сила духа.

– Ладно, – сдаюсь я, не переставая хихикать. – Расскажи, как ты получила работу бармена в такой шикарной, просто шикарной гостинице?

Эмили смеётся над моими словами:

– Шикарн-о-ой, – протягивает она. – Да, ничего не скажешь. И зарплата у меня шикарна-а-ая, ага.

Я гогочу над ней, и потом мы обе заливаемся смехом, сидя по разные стороны барной стойки.

– Ой, а какие у меня чаевые шикарные, – вздыхает Эм, приложив ладонь к груди и закатив глаза.

Я бью её по руке, смеясь громче.

– Прекрати.

– О`кей! – серьёзно говорит Эми, но её глаза горят от энергии, которая из неё просто просачивается, даря её каждому уголочку этого бара.

И тут я понимаю, что эта девушка просто необходима этой гостинице.

– Но только потому, что я мечтаю рассказать тебе, что мой отец – председатель городского совета, – выпаливает Эмили.

И мы, будто обкуренные прыскаем со смеху, держась за животы.

– Я не знаю, почему это выглядело смешно, – развожу я руками, широко растянув рот в улыбке.

– И я не знаю, – хихикает девушка.

Мы делаем так обе – сходим с ума вместе под старую песню Сэптембер «Спутники».

– Ну ладно, хорошо, твой папа работает председателем городского совета Палм-Бей, так?

Эмили кивает, закуривая новую сигарету, хотя запах той, окурок которой потушен в пепельнице, ужасно не приятен.

– Именно.

– И поэтому, ему удалось уговорить Джона Галлахера на то, чтобы он взял тебя на должность бармена?

– Удалось, – подтверждает Эмили.

Я отодвигаю чашку уже давно остывшего кофе от себя, а Эмили с сигаретой, зажатой в губах, поднимается, чтобы поставить чашку на поднос для грязной посуды. Какая ответственность.

– А тебе можно курить здесь? – опомнившись, спрашиваю я.

Облако дыма, выпушенное барменшей, плывёт вверх.