– Солнышко! – У папы глаза кричат о помощи. Он протягивает ко мне руку, ища спасения. – Я уже поеду, ладно?

Он хрипит от таких тесных объятий, и вдруг Эннис отталкивает его резко, отчего мне становится смешно, а папа чуть ли не падает. Но он сохраняет равновесие и, поправляя пиджак, выпрямляется.

– Ты собираешься уехать уже сейчас?! – восклицает Энн, бросая на него разгневанный взгляд.

Ужасно жарко. Я хочу подняться наверх и принять душ, но не могу пропустить такую забавную сцену.

– Дома ждёт Сара, ты же знаешь, – прикрывается папа именем моей мамы.

Но мы все знаем, что это не так. Папа просто абсолютно не общителен. Он предпочитает проводить время с книгами – не с людьми. Единственные существа на планете, кому он уделяет времени достаточное количество – это его жена и две дочки, и уж со мной он так много болтает, что я иногда жалею, что я не глухая.

– Нет, погоди, ты не можешь сейчас уйти, – говорит ему Эннис, хватая за плечи, как маленького ребёнка. Её голос слышится всё хуже, потому что я уже поднимаюсь по лестнице, наплевав на всё. Я успеваю уловить: « – Я ведь тебе ещё не рассказала, что сделал наш сосед Томми в прошлом месяце! Ты умрёшь со смеху, Морган!»

Как будто моему отцу это интересно. Мысленно я улыбаюсь и осматриваю комнату, дверь в которую была открыта. Видимо, это и станет моим временным пристанищем. Здесь останавливалась Саманта, и я понимаю это по стенам, обвешенным плакатами с изображениями её любимых групп – Эскинг Александрия, Роллинг Стоунс и Аэросмит. Ах, да, она даже купила чёрные занавески и повесила их здесь. Очень в духе Саманты. Если честно, я немного скучаю уже по ней, хотя мы виделись всего десять часов назад.

Я принимаю душ, долго стою под горячими струями, которые просто великолепно расслабляют напряжённые мышцы. Потом горячая вода заканчивается, и я моментально отпрыгиваю назад, умудряясь удариться о стену тесной душевой кабинки. Ненавижу холод! То, что я родилась во Флориде, делает меня самым счастливым человеком в мире.

Я надеваю розовую майку и хлопковое нижнее бельё, прежде чем залезть под одеяло. В комнате есть кондиционер, здесь прохладно. То, что нужно. Я очень быстро засыпаю, забывая про длительную поездку сюда и будущую стажировку.

***

Когда я просыпаюсь за окном уже темно. Я тру глаза, присаживаясь на постели. На прикроватной тумбе лежит мой телефон, его экран светится. Поднеся телефон ближе, я читаю сообщение от своей лучшей подруги Вивьен. Она осталась в Джексонвилле и пишет, что очень скучает, а ещё: «Этим летом твоя вагина должна познать член, детка». Я смеюсь, отбрасывая телефон в сторону. Чёрт, она постоянно об этом говорит. Не то, чтобы я не хотела быть с кем-то, но нормальных парней так мало. В основном всех интересует твоё тело. Я хочу секс, но не просто секс, а чтобы он был последствием отношений, желательно длительных. Я не хочу просто трахаться, как это делает Сэм. Хотя я ни в коем случае её не осуждаю. Просто такая жизнь не для меня. Я сама выбрала приоритеты для себя, и я хочу их держаться.

Сэм, не переставая, повторяет, что мужиками нужно пользоваться, что все они козлы и прочее, прочее. Возможно, она права. Но учитывая, что у меня ещё не было парня, я не могу знать этого наверняка. Я хочу довериться собственному опыту. Сэм пробыла здесь пару месяцев, а потом вернулась домой, и я даже боюсь думать, со сколькими парнями она здесь переспала. Я не спрашивала, я не хочу знать! Но проблема в том, что мне не нужно, чтобы меня принимали за неё, воспринимали, как Саманту. Перевожу взгляд вновь на дисплей мобильного, там наша общая фотография. И мы действительно похожи, как две капли воды: у нас одинаковые причёски, цвет глаз тот же, форма губ, мы носим один размер и даже родинка под губой есть у обоих. Иногда мне кажется, что это невероятно. Но идентичны мы лишь внешне, характером же – две противоположности. Однако я люблю её так сильно, что от этого болит сердце.

В дверь стучат, и я, прикрывшись, говорю:

– Да, тётя Эннис?

Она входит, и я улыбаюсь ей своей самой тёплой улыбкой.

– Ты спала, и я не стала будить тебя, Агнес. Но ужин уже готов. Спускайся, – её зубы выглядят такими же белыми, как я и запомнила несколько лет тому назад.

Эннис – весёлая, добрая, задорная. С ней не заскучаешь, но она умеет надоедать. И всё же, трудно найти человека добродушнее.

Я киваю ей, и она закрывает дверь. Уже на лестнице я слышу её недовольное ворчание:

– Твой папаша уже ушёл.

Меня разбирает смех, пока я переодеваюсь в короткие шорты и футболку.

***

Девушка-кассир за стойкой в Макдональдс со скучающим видом смотрит на меня. Мой автомобиль всё ещё в ремонте, и только завтра папа обещал мне его привезти. Мне пришлось ехать в автобусе – душном, вонючем автобусе. И вот сейчас, девушка в кепке за кассой не может меня нормально обслужить. Я всего лишь устала и хочу есть.

– А почему вы мне сразу не сказали, что не принимаете карты? – Я прожигаю её взглядом.

– Принимаем, – спокойно отвечает она, жуя жвачку. – Но у меня банкомат сломался.

Я вздыхаю.

– Но у меня нет наличных.

– Но я уже пробила ваш заказ, – парирует она.

Чёрт возьми, я хочу обратно в Джексонвилл! Спокойно, Агнес, спокойно. Всё должно быть нормально. Это же, в конце концов, цивилизованный город. Я уверена, всё будет хорошо. Нужно лишь попросить позвать менеджера, и тот всё исправит. Но прежде, чем я успеваю сказать что-то ещё, рыжая голова протискивается между мной и мужчиной, стоящим рядом. Он свысока наблюдает за ней. Впрочем, как и я. Но не свысока. Мы с ней одного роста. И, кажется, … я знаю её. Ага, точно. Эта та самая девчонка – соседка Эннис. Она сидела на дереве позавчера и салютовала мне.

– Я заплачу за неё, – говорит неожиданно рыжая. – Сколько нужно?

Девушка в кепке удивлённо смотрит на мою спасительницу, а потом переводит взгляд на меня и снова на рыжую.

– Ладно, – пожимает она плечами. – Семь долларов.

– О`кей! – радостно попискивает моя новая знакомая. – И пробейте-ка туда ещё одну диетическую колу со льдом. Жарко!

Она держится за ткань своей футболки и дёргает её, приветствуя холодных воздух. Я всё ещё странно отношусь ко всей этой ситуации, даже после того, как мне отдают мой бумажный пакет с заказом, а рыжей – её колу. Мы выходим на улицу, и я тут же набрасываюсь на неё с вопросом:

– Зачем ты сделала это?

Она улыбается. Я замечаю, что её лицо усеяно веснушками.

– Привет, – она протягивает мне свободную руку, – а меня зовут Шеннон.

И мне становится так неудобно. Чёрт, мне не стоило разговаривать с ней в таком тоне. Она помогла мне. Просто я действительно очень удивлена.

– Я знаю Сэм, – поясняет рыжая, то есть, Шеннон. – Я захотела помочь тебе, потому что Сэм классная.

Ах, ну да, стоило бы догадаться, что эти двое знакомы.

– Ты хорошо общалась с ней?

– Да, мы до сих пор поддерживаем связь.

– Она мне ничего о тебе не рассказывала.

Только после того, как слова вылетели из моего рта, я понимаю, что в принципе, Саманта, очень скрытная. Она никогда никого не знакомит со своими друзьями.

– Зато о тебе она мне много говорила, – признаётся Шеннон, сверкая глазами.

Мы идём к парковке. Я хочу остановиться, ведь я вообще-то собиралась покушать за столиком на улице, но потом понимаю, что у рыжей девчонки скорее всего есть своя машина, а это отличный способ добраться до дома, сохраняя нервы в целостности.

– В самом деле? – Я почему-то немного изумляюсь.

– Ага.

Мы замедляем шаг.

– Как ты поняла, что я – это не она? – спрашиваю я.

Ведь вчера, когда она мне махала рукой, я была уверена, что она принимает меня за мою сестру.

Шеннон вдруг заразительно рассмеялась. Она замолкает и внимательно меня оглядывает.

– Вы с Самантой, и правда, похожи, как две капли воды, но я вас ни за что в жизни не спутаю. Саманта одевается более дерзко и мрачно.