Про людей и дороги. Посвящается О. Генри

В детстве мне подарили толстый зеленый том рассказов писателя О. Генри, и когда я прочитала эту книгу в пятый или шестой раз, я решила, что обязательно попрошу эту книжку положить с собой в гроб. Это не пессимизм, я была уверена и уверена, что вместе с этим томом мы проживем долгую и счастливую жизнь, он выйдет вместе со мной замуж и вместе с ним я отправлюсь рожать детей и только потом, когда я уже буду настолько старой, что не смогу снять его с полки, я попрошу самого младшего внука принести мне потрепанную зеленую книжку, сяду в кресло и уйду туда, где жители большого города давно уже решили все свои проблемы, где, наконец-то состоялись запланированные свидания и Дары Волхвов¹ пришлись невероятно кстати. Странные мысли для ребенка, но я была уверена, что найду автора там, наверху, и попрошу продолжения. Потому что человек, который начал писать о людях вокруг, однажды, уже никогда не сможет остановиться. Он просто не сможет перестать писать, ведь людей много, значит, и рассказов о них должно быть много.

С каждым из нас всё время что-то случается: мы влюбляемся, переезжаем, решаем изменить всю свою жизнь к лучшему, и меняем ее, но не в худшую сторону, а просто по-другому. За чашкой капучино в кафе рождаются новые гении, наполеоновские планы по покорению вселенной и острое желание, приготовить что-нибудь вкусное для того, с кем еще вчера решила порвать навсегда.

По пути на работу не происходит, казалось бы, ничего, но именно в этот момент «ничего» происходит все.

Мама пришивает сыну пуговицу к рубашке и сама того не зная, пришивает ему карьеру ведущего брокера, потому что именно за эту пуговицу его заметит девочка ради покорения которой он подготовит лучшую работу на школьном смотре талантов и выяснит, что самое волшебное, что может быть в этом мире – это движение цифр.

Девушка, зачитавшая любимую книгу до дыр и знающая наизусть, каждую страницу перед каждым неудачным свиданием, а она уже знает, что оно неудачное, потому что в той книге есть рассказ про такую же девушку как она… Которая, собиралась на свидание вдруг понимает, что не может вот так пойти и бросить того, чей портрет висит у нее на стене и кого она с раннего детства считала лучшим мужчиной в мире и не идет, но обидевшись, поворачивает портрет лицом к стене, решает, что на ней лежит порча. И живет себе с этой порчей душа в душу, пока в ее жизни не появляется тот, кто тоже любит этого автора и знает наизусть каждую страницу и, помня, что произошло в том рассказе он не дает ей маневра для отступления и внимательно следит, чтобы на стенах ее дома не появились портреты посторонних героев.

Нет ничего более волшебного, чем люди вокруг, в нашем каждодневном, ежеминутном существовании. В мелочах, движениях, облаке волос, улыбке, брошенных ключах на тумбочке, забытом галстуке, потерянном пенни. Это самое прекрасное, что может быть.

Поэтому я посвящаю эту книгу тому, кто научил меня все это видеть. И помня о том, что, однажды начав писать про людей остановиться нельзя, я возомнила себя немного … продолжателем дела. Та темно зеленая, с простыми белыми буквами на обложке и сладко пахнущими старой книгой страницами, книга так и лежит у меня прикроватной тумбочке и я превращаюсь в дикого зверя, если вдруг не нахожу ее там, так что домашние на всякий случай не рискуют…

Рассказы в том зеленом томе были собраны в разделы, в которых собраны лучшие рассказы, принадлежащие к тому или иному сборнику.

И я, с помощью моих читателей решила поделить рассказы из сборника на разделы.

В разделе «Город» – истории, в которых города временами становятся чуть ли не главными героями сюжета, и они очень-очень хотят помочь и подсказать, и помочь. Города так волнуются за своих людей, что того и гляди, передвинут улицы, лишь бы двое встретились. Кто-нибудь не опоздал на работу, а кто-то перестал заниматься ерундой и, наконец-то зашел в магазин через дорогу, чтобы сказать самое главное.

«Чудеса» – случаются и будут случаться с героями этого раздела.

«Наши люди» – Это истории о чудаках. Тех самых, которые ходят по улицам, считают ворон, собирают ключи и делают из них птиц, играют на всех видах музыкальных инструментов и, как водится, знают об этом мире гораздо больше, чем все остальные.

«Дорога» – дорожные истории, которые начинают случаться в тот момент, когда собираешься выходить их дома и продолжаются до тех пор, пока есть желание куда-нибудь ехать, пусть даже просто на работу или на воскресный пикник в парк.

– Нет, ты только прочитай этот заголовок! – смеясь, она положила перед ним на стол газету, чьи желто-серые листы и броские заголовки подтверждали ее право носить титул «желтая пресса».

На первой странице чернел заголовок: «Уличная девка и скрипач обокрали пельменную».

– Интересно, а почему они не написали, сколько пельменей мы оттуда унесли? – спросил он, улыбаясь, по обыкновению, одними глазами и подпирая рукой небритый подбородок.

Он всегда улыбался только глазами. Сказать, по правде, именно его взгляд и улыбку в глазах, она и заметила первым делом. А вообще, бросалось в глаза, что скрипач, прозванный на улицах «Смычок», был очень похож на старую швабру. Так уборщицы, когда заканчивают убираться, оставляют швабру в ведре – щеткой вверх, вешая на перекладину тряпку. Чтобы высохла. Так и Смычок: вечная черная хламида – старый, вязаный кардиган, сейчас, с ее помощью, на локтях кофты появились кожаные заплатки, длинные, черного цвета волосы, до плеч и старая шляпа – котелок, лоснящийся от грязи и многочисленных чисток.

Из-за черной щетины, казалось, что его лицо вечно грязное, а обрезанные шерстяные перчатки на руках все равно не скрывали, какие длинные и тонкие у него пальцы.

Только глаза на этом лице были живыми. Ярко голубые, казалось, видевшие все на этом свете, всегда продолжали улыбаться.

Она тешила себя надеждой, что, когда Смычок смотрел на нее, его глаза так ярко сияли от любви. Она знала, что, как и у всех у него была своя длинная история и он гений.

Хотя… Когда-то она была балериной. Вернее, собиралась ей быть. Потом учителем, потом еще кем-то и еще и, в конце концов, она тоже пришла на улицы. Где-то торговала своим телом, где-то нанималась делать самую грязную работу – мыть уличные ступеньки, убирать проходные и подъезды.

Но ничто не могло стереть улыбку с ее губ. Она улыбалась всей собою. Своей душой, своим сердцем, которое, несмотря не на что не обросло твердой коростой злобы и презрения. Ямочками на щеках, полными губами, даже если они были разбиты, глазами цвета крепкого чая. По утрам, она, возвращаясь в свою дворницкую каморку, улыбалась солнцу и детям, идущим в школу, и дети всегда улыбались ей в ответ. Время от времени у нее на лице, как подарки от очередных клиентов, появлялись синяки и им, глядя в зеркало, она тоже улыбалась, зная, что они пройдут, а все остальное – останется.

Она всегда улыбалась его музыке.

А он боготворил ее.

У него было только прозвище, свое имя, он забыл, за ненадобностью.

А нее было только имя, которое звучало через чур, даже для нее – Виктория. Сначала, когда она была только уборщицей, она стала Вики, а когда вышла на улицу, то превратилась в совсем уже короткую Ки.