- Смотрите за детьми, Моисей! – сказала Амелия в открытое окно.

- Само собой, Амелия, пригляжу за ними! Можете не беспокоиться!

- Надеюсь на Вас!

- Скорый поезд номер сорок восемь сообщением Ленинград – Симферополь отправляется с третьего пути. Скорый поезд номер сорок восемь сообщением Ленинград – Симферополь отправляется с третьего пути. Нумерация вагонов с головы поезда, – объявили по вокзальному репродуктору.

- До встречи, не забывайте писать! – сказала Амелия.

- Будем, тетя Эми! – крикнула Сьюзен.

- Счастливого пути!

Где-то вдали свистнул тепловоз, выпустивший большое облако густого черного дыма, вагоны сдвинулись с места и с чуть слышным шелестом покатились вдоль перрона. Амелия шла за вагоном, в котором уезжала ее племянница, пока поезд не набрал скорость.

- Хоть не будет у меня сердце болеть, на кого бы Сьюзен здесь оставить, – вздохнула мадам Боунс. – У меня ведь, кроме нее, никого больше нет, а она же в России тоже еще не бывала.

- Ну вот, видите, все и решили, – подбодрил ее Шишкин. – А нам с Вами осталось только Вашего суженого найти. Только, если не возражаете, будем искать не очень тщательно, а этого Вашего беспокойного коллегу постараемся чем-нибудь занять.

- Была бы признательна Вам.

- Ну, за этим дело не постоит. Пойдемте в автобус, отвезем Вас в наш отдел, где и поговорим дальше.

СССР, Симферополь, 25 июня 1996 года

Прибывший из Ленинграда скорый поезд остановился у перрона конечной станции. Истосковавшиеся по отдыху пассажиры потянулись к выходу. В толпе прибывших был и седовласый мужчина в очках, рядом с которым шли парень лет шестнадцати на вид и симпатичная рыжеволосая девушка тех же лет. Вся эта компания оживленно беседовала между собой.

- Боря! Вот он! – сказал Моисей Израилевич, помахав кому-то рукой.

И точно, возле памятника Сталину [46] стоял пожилой седоусый человек в белой рубашке, льняных брюках и соломенной шляпе.

- Мойше, вот ты где, старина! Сколько лет, сколько зим!

- Боря, а ты совсем не поменялся! Эх, давно я у тебя тут не бывал!

- Что, еврейская душа, совсем застрял на своем севере?

- Что есть, то есть. Вот, таки решил к тебе выбраться, да вот внука с подругой привез. Вот, Боря, знакомься, это мой внук Гарик, помнишь, я тебе про него говорил, а это его подруга, вместе в школу ходят. Гарик, Сью, а это мой сослуживец Боря Дрозд, мы с ним в одном взводе в войну служили, только я после Победы демобилизовался, а он остался дальше служить.

- Так нашелся твой внук, да, Мойше? – спросил Борис, протягивая Гарри руку.

- Да, весной до нашего города добрался. Там была история та еще.

- Ну, ты мне об этом дома расскажешь, как мы с тобой вина выпьем. Пошли, отвезу вас всех.

- Ты что, еще свою «Волгу» не продал?

- Зачем ее продавать? Сам на ней четвертый десяток лет уже езжу, еще сыну моему на его жизнь хватит, зверь-машина! Только мотор на более мощный поменял, попросил знакомых слесарей.

- И как она у тебя сейчас ездит?

- А вот сейчас сами увидите.

Блестящая краской и хромом на ярком южном солнце «Волга» ГАЗ-21 стояла на стоянке у вокзала. Ветераны уселись спереди, а Гарри и Сьюзен расположились на диване сзади. Взревел мотор, и «Волга» выехала с привокзальной площади, направляясь к выезду на трассу. Для Гарри начинался новый эпизод его приключений…

СССР, Ленинград, 28 июня 1996 года

Сириус Блэк радовался жизни, найдя занятие себе по душе. В прибрежном кафе в Зеленогорске не хватало музыкантов для живой музыки, поэтому Сириус, придя туда и попробовав что-нибудь сыграть, был принят со всем радушием и с тех пор практически каждый вечер что-нибудь да исполнял.

Однако на гитару требовались новые струны, и достать их на месте было негде, поэтому в очередной свой выходной Бродяга смотался на электричке в Ленинград и прошелся по музыкальным магазинам.

Нужный товар был найден и незамедлительно куплен, поэтому посетители завтрашнего концерта за репертуар могли не беспокоиться.

Выйдя из магазина, Сириус не спеша побрел в сторону Финляндского вокзала, намереваясь пройтись пешком и успеть на вечернюю электричку. Но насладиться коротким питерским летом ему не дали.

- Блэк! Вот тебя где носит! – окликнул давно знакомый голос.

Сириус оглянулся. Посреди улицы стоял высокий негр, сжимавший в руках палочку.

- Кингсли Шеклболт, конечно, я узнал тебя, – сказал Бродяга. – Только вот как ты меня нашел?

- Поручение Руфуса Скримджера! Мне приказано найти тебя, обезвредить и доставить в Лондон!

- А ничего, что ты сейчас в России, и что здесь английские законы не действуют? И что мне здесь дали убежище?

- Меня это не касается! Пусть русские делают что хотят – ты преступник и должен быть наказан!

- Так-так-так, Кингсли, старый приятель, а я никак не ждал, что ты так быстро ссучишься.

- Времена меняются, Сириус.

- Так вот, бывший мой друг, возвращайся-ка ты в свой Лондон и передай Скримджеру, Фаджу и всем, кого это может заинтересовать, что они могут засунуть свои ордера на мой арест себе в задницы. И ты сам засунь свое поручение туда же.

- Ну, я тебя предупреждал… СТУПЕФАЙ! – произнес Шеклболт первое заклинание.

Сириус уклонился от выпущенного луча, попытавшись найти какое-нибудь оружие для себя.

- ИНКАРЦЕРО! – кинул Шеклболт второе заклинание.

- Ах, вот тебе, сука! – под руку Сириуса подвернулся обломок кирпича, незамедлительно брошенный в противника.

- ЭКСПЕЛЛИАРМУС! ИНКАРЦЕРО! СТУПЕФАЙ! ИМПЕДИМЕНТА! – кричал Шеклболт, постоянно меняя заклинания и пытаясь уследить за Сириусом.

- Вот тебе, с…! Подавись, фраер ушастый! Жри, паскуда! Получай, скот е…! – отвечал Сириус, то отпрыгивая от падающих лучей, то за неимением палочки бросая в ответ что-то тяжелое. Русских ругательств Бродяга за месяц пребывания в Советском Союзе нахватался уже изрядно, плюс помощь Хоттабыча, к коему Марк Моисеевич свозил самого Сириуса и семейство Тонксов в полном составе, тоже давала о себе знать.

Дуэль продолжалась достаточно долго, и еще неизвестно, чья бы взяла, ибо Сириус был шустрее, а Кингсли – опытнее, но судьба в этот раз была на стороне Сириуса.

По улице неспешным шагом прогуливались два здоровяка. Услышав русский мат, они быстро подошли к месту драки, после чего один из них без лишних слов развернул Шеклболта за плечи и с размаху врезал ему по морде.

КЛАЦ!

Чернокожий аврор отлетел метра на три, проехал на спине по асфальту и врезался головой в неубранный мусорный бак. Звон железа заглушил стоны вырубленного негра.

- Спасибо, пацаны, – поднимаясь, поблагодарил их Сириус. – Если бы не вы, заплющил бы он меня.

- О! А я тебя знаю, – сказал один из верзил. – Это ж ты в Зеленогорске в «Чайке» по вечерам песни поешь?

- Да, это я, – ответил Сириус.

- Душевно у тебя получается, меня аж слеза прошибла. Стоматолог, погоняло такое, – он протянул руку.

- Сириус, Сириус Блэк, – ответил Бродяга, пожимая протянутую руку.

- Паниковский, – поздоровался второй. – Тоже кличка такая.

- Слышь, Серый, а чо этот негатив [47] от тебя хотел? – спросил Стоматолог. – Идем, видим, какая-то чернота нашего прессует…

- Видите ли, пацаны, я весной бежал из Англии. Этого же прислали меня арестовать и отправить назад, по их мнению, там я должен сидеть в тюрьме.

- А чо они тебя закрыли?

- Это долгая история.

- Так расскажи, мы тебя добросим, сами туда хотели ехать.

- Хорошо. Значит, было все так… – и Сириус рассказал спасшим его Стоматологу и Паниковскому свою историю. По окончанию рассказа братки были готовы ехать на разборку хоть сейчас.

- Вот му… наглосаксонские! – подытожил Паниковский. – Их по понятиям надо бы паяльником поучить. Ну или тебя, Стоматолог, на них спустить.

- Угу, – ответил Стоматолог. – Армагеддонца еще забыл.

- Ну, или так…