— Коум! — я снова сгребла парня в охапку.

Только здесь у него не было одежды, поэтому мои пальцы легко ухватили тонкую кожу не хуже ткани рубахи.

— Что? Что вам нужно?! — возмутился перепуганный подросток, который уже успешно забыл, что еще жив.

— Ты тупой, трусливый сопляк! — заорала я, ему в лицо. — Ты, там, снаружи, сейчас всех убиваешь!

— Что? О чем вы?! Кто вы?

— Возьми себя в руки! Ты всех убьешь! Черт с тобой! К Богам вашим и всех хактов, которых ты уже вырубил, но ты убиваешь Дэмиана, ты убиваешь Амала!

В испуганные глаза мальчишки пришло понимание. Миг темноты — и я снова на мостовой Тимирая. Вокруг пыльная взвесь. Я стояла в центре приличной воронки, глубиной метров в семь. Рядом стоял шокированный содеянным Коум, который озирался по сторонам. У наших ног тихо кашлял Амалиэль. Вокруг крики и стоны. Шуршали, падающие на дно воронки, камушки и пыльные дорожки.

— Живем! — облегченно вынесла вердикт я.

Увидела манеера, который пытался подняться из воронки, оставляя за собой кровавую дорожку на сухой земле.

Я вздохнула и махнула рукой. Движение, которое я точно проделывала впервые, почему-то далось так легко и просто, будто всю жизнь только этим и занималась. Мое правое плечо стянуло — легкий отголосок того, что случилось с манеером.

Губы сами собой растянулись в облегченной улыбке.

Коум протянул ко мне руку и открыл рот, чтобы что-то сказать или спросить, но это было последним, что я увидела.

Понимание того, что я все еще живу, пришло, как всегда, вместе с болью. Очнулась я от того, что затекшая из-за неудобной позы шея нещадно ныла. Разлепила веки и застонала от рези в зрачках. И снова зажмурилась, чтобы лишний раз не травмировать высушенные глазки. Дернулась — и снова застонала, на этот раз от резкой боли в спине и руках.

— Вот интересно: я когда-нибудь проснусь в этом теле без мата?! — скрежеща зубами, просипела я.

Во рту, что называется, кошки отдыхали.

— Это, как я понимаю, вопрос риторический и ответа не требует. Или же тебе нужна точная дата столь значимого события? — вопросили откуда-то сверху.

Я застыла в ожидании, что после гласа с небес меня поразит молния высочайшего гнева.

Учитывая, что меня в последние дни много раз били и не только головой, и не только по ней многострадальной, не стоит удивляться, что голос Накириэля я на пару секунд приняла за ответ высших сил. И не надо смеяться! Я бы на вас посмотрела, если бы вас так помотало, как фиалку в болоте.

Открыла один глаз и медленно скосила его вверх. Призрак маули висел надо мной в метрах четырех. В позе, будто на кровати развалился, положив ногу на ногу. Воин подмигнул мне. Я облегченно выдохнула и поморщилась от боли в спине. Ребра сдавило так, словно на них кирпичи грузили. Оглядела себя. Ничего особенно нового не увидела. Руки по когти забинтованы тугим бинтом, то же самое сделано и со спиной, и с грудью, со всем корпусом и бедрами, так что можно сказать, что одежда у меня есть. Но, кроме бинтов и серых просторных шортиков на мне не было ничего.

Кривясь, села и огляделась уже по сторонам. Итак: достаточно большое, теплое и сухое помещение. Без окон и дверей. Из светло-коричневого отполированного камня. Размером метров в двадцать пять квадратных. Постель здесь заменяла большая ступенька, выдолбленная в камне. В противоположенном конце комнаты была небольшая полочка, на которой устроилась миска с парой плодов местного фрукта, названия которого я так и не запомнила, и большой глиняный кувшин. Но, самым удивительным было то, что в этой комнате не было углов. Все они были либо скошены, либо просто отсутствовали. Были лишь слабые намеки на них. А сам потолок постепенно сужался кверху в одну точку, из которой лился приятный золотой свет, создавая неподдельное ощущение уюта и тепла. Как бы не смешно, это ни звучало, но я б сказала, что нахожусь в капле, как ее рисуют в мультиках.

Села, придерживая бинты сбоку. В этом не было нужды — о моих ранах капитально позаботились — просто сработал инстинкт придержать болючее место при движении.

— И куда я попала на этот раз?

— О-о, это поистине легендарное место, — тут же отозвался дух маули, — тюрьма Тимирая. В этих казематах кто только не сиживал в свое время. Если бы маули так не чтили некоторые традиции, здесь стоило бы сделать место уединения.

— Тюрьма, значит. И давно я тут?

— День и две ночи, — послушно отчитался призрак, все так же плавая где-то над головой. — Я уже начал опасаться, что ты проспишь все самое интересное, и мы не успеем поговорить.

— И что, в твоем понимании, самое интересное? — спросила я, гипнотизируя кувшин.

Накириэль все понял без слов. Кувыркнулся в воздухе. Подхватил сосуд и поднес мне.

В жизни вкуснее воды не пила. Видимо, город обзавелся местным вариантом минеральных вод.

— Как что, суд, конечно!

Я кивнула, не отрываясь от горлышка.

Призрак хмыкнул и отобрал кувшин.

— Все, хватит пока, а то плохо станет.

Я едва не расплакалась от обиды, но смолчала. Дух вернул кувшин на полочку и подплыл ко мне. Устроился на полу напротив и выжидательно уставился.

— Я должна что-то спросить?

— А как же возмущенные вопли, что тебе здесь не место, что никаких преступлений ты не совершала и вообще…?

Я поморщилась и медленно пристроилась к теплому камню стены.

— Я не настолько верую в собственную непогрешимость и праведность каких бы то ни было властей, чтобы устраивать подобные спектакли, к тому же мне просто лень.

— А ты умнее, чем кажешься, — заметил дух с мягкой улыбкой.

— Это комплимент или оскорбление? Я слишком плохо тебя знаю, чтобы распознать.

— Я уже говорил, что хотел бы стать тебе другом.

— Друзья не бросают, когда происходит такое! А ты унес свой призрачный зад!

— Ты обвиняешь меня в собственной глупости! — возмутился маули. — Тогда, скажи: какой падший пойдет на маули во время утраты контроля!? Ты — майарайя, к тому же раненая. Он — вадраай, и на сильных эмоциях от воссоединения со своим хактом! То, что ты осталась цела не иначе, как чудо милостью Великой Матери, не иначе. — дух возмущенно ударил кулаком об пол, от чего на камне появилась небольшая ямка.

— Чего? Ты вообще о чем? Сам же утверждал, что я самая-самая. Или мне нужно было их всех там бросить?!

Накириэль схватился за голову. Я смутилась окончательно.

— Ладно, не злись. Все понимаю, глупость сделала. Но, в свое оправдание могу сказать, что я ничего не решала. Оно, как-то само вышло.

Дух поднял на меня заинтересованный взгляд.

— Само, говоришь?

Я молча кивнула.

— Хорошо, думаю, стоит начать с самого начала.

— О, это я знаю. Сначала ничего не было, потом случился большой бум…

Бац — маули отвесил мне звонкий подзатыльник. Да так, что я чуть кончик языка себе не прикусила.

Призрак вернулся на свое место, устроился поудобнее и вопросил:

— Нашутилась? Теперь давай серьезно. Итак, существуют несколько вариантов реальностей или пространств. Тут названия не важны. Есть реальности развитые и не развитые. Есть пространства, где нет ничего, кроме времени. Туда еще предстоит прийти Богам и сотворить миры и души, а потом и тела разумных. Неразвитые реальности — это те, где еще предстоит развиться духовным сущностям. Есть пространства, где нет материального, а только духовное. Есть реальности, где вокруг материального существуют десятки пространств духовных. Всего этого слишком много и говорить об этом можно часами.

Тебе важно знать, что среди многообразия реальностей есть настолько развитые, что они легко поглощают и стирают соседей. Твой прошлый мир, относится как раз к выпитым мирам. Кто-то когда-то очень давно, возможно, еще до зарождения вашей расы пришел в него, и твой мир проиграл войну. Его энергию выпили. Уничтожали тех, кто правил, поглотил души и бросил пустынную планетку. Возможно, так поступили и со всей твоей вселенной. Кто теперь может знать? Важно, что тот мир оказался выброшенным зеркалом. В него больше не приходят могущественные сущности, не открыты порталы в другие реальности, а сами разумные стали подобны муравьям, в сравнении с теми, кто там когда-то жил. Выпитые реальности, не всегда гибнут за мгновенье, Милоника, они могут умирать долго и мучительно.