Я кивнула, а потом почему-то, неожиданно даже для себя самой, схватила его за руку. Маули удивлено на меня уставился.

— Что с тобой?

— А ты, правда, убил бы их, только потому, что я попросила?

Для меня было очень важно услышать ответ. Я бы многое отдала, чтобы дух сейчас снова рассмеялся. Но пальцы сами собой похолодели, потому что я уже знала ответ Хранителя.

Он серьезно и чуточку печально взглянул на меня.

— Ты Первая. Твое слово — закон. А кто посчитает иначе — будет иметь дело со мной и со всей памятью священных предков.

Слова прозвучали патетично и пафосно. Но, ни того, ни другого в них не было. Я просто знала, прочла это в глазах старого воина, что каждое слово — правда. Каждое выстрадано поколениями, веками и тысячелетиями жертв лучших из лучших.

Я сглотнула и разжала пальцы. Призрак обошел меня.

— Отойди от них подальше, чтобы не зацепило.

Я послушно отбежала метров на пятнадцать в сторону. А когда развернулась время начало свой привычный бег.

«…Смешались в кучу кони, люди…» — это про картину, которую я лицезрела. За какую-то секунду схлестнулись клинки. Ржание коней, крики, ругань, скрежет металла и гул магии. Хорошо успела увидеть, как досказанное заклятье Дэмиана отшвырнуло Ишиму в сторону, спасая от удара треугольника. Это же заклятье спасло пятерку от ударов в спину и дало место для маневра, проделав в рядах толпы прорехи.

Словами не передать, как было приятно осознать, что и Дэмиан не собирался никого убивать, он лишь накрыл своих защитой и чуть оттеснил остальных. Можно сказать, уровнял шансы.

Ольгерд с ревом налетел на манеера и сшиб его с коня. Падая, Дэмиан призвал уже знакомые изогнутые клинки и принял на них удар широкого меча. Сноп искр магии в разные стороны. Ругань сквозь зубы. Манеер ударил бугая в живот ногой и легко вернулся в вертикальное положение. Несколько долгих секунд они дрались, периодически растворяясь в пространстве и снова выпадая в привычный временной поток. Пока Ольгерду не удалось ударить Дэмиана под колено мечом плашмя. Манер застонал и припал на одно колено. В его руках еще было оружие и он был готов отразить новый удар. Но, тут бугай с перекошенным от ненависти лицом выдал странное:

— Ты рогаит! — буквально выплюнул он.

Два простых слова произвели умопомрачительный эффект.

Дэмиан вздрогнул всем телом, как будто через него пустили ток. Поднял лицо к противнику. Я увидела, как рассеялась дымка, открывая донельзя изможденное лицо манеера. Руки в почерневших от грязи перчатках опустились. Клинки распались и пропали. Долгую секунду Дэмиандриэль смотрел в горящие гневом глаза своего противника, а потом просто опустил веки! Ольгерд взметнул над головой переливающийся меч…

— Стоять! — взвыла я на манер паровозного гудка.

И грянул гром. Нет, серьезно! Вместе со мной. На миг все потемнело, как во время грозы, а в небесах пророкотал такой раскат грома, что уши заложило. Перепуганные кони повставали на дыбы. Все всадники, как переспелые яблоки посыпались вниз. Сверкнуло что-то фиолетовое, как молния — и вся магия пропала. Все участники маленькой баталии остались без оружия. Просто куча, теперь уже одинаково грязных, ничего не понимающих разумных.

Я задумалась, что бы такое ввернуть эффектное. И стала медленно приближаться к драчунам. Теперь все это напоминало мне песочницу. Странно, что еще пару минут назад я переживала, что меня чуть не убили. Боги этого мира, они же совсем еще дети!

— Никогда клинки Маули не питались кровью и плотью собратьев своих! — я старалась говорить, как библейские вестники в просмотренных мной фильмах. Помнится, был там один — Метатрон, глас Господень.

Накириэль, прелесть моя призрачная, словно прочел мои мысли. И голос у меня стал подобен раскатам грома, разносясь на несколько километров вокруг.

— Никогда Хакты не умерщвляли соплеменников своих, братьев и сестер. И ныне не будет этого!

Я добралась, наконец, до застывшей композиции из перепуганного Ольгерда, так и стоявшего с уже пустыми, но поднятыми руками и ничего не понимающего Дэмиана.

Сглотнула и сказала уже нормальным, моим голосом, но громко, чтобы слышали все.

— А кто не понял — лично в лоб дам!

Подняла руку и врезала щелбан Ольгерду прямо по переносице. В ушах раздался тихий, но жутко довольный смех маули. От простого щелбана переносицу воина разбило начисто. Я ему точно нос сломала! Мужчина схватился за лицо обеими руками и со вскриком завалился влево. Я подмигнула шокированному манееру и обернулась к остальным.

Лица в полном ауте. Глаза огромные, рты открыты. И похоже не дышат.

— А теперь, братцы-кролики, не знающие слова «дисциплина» я вам кое-что скажу. — наставительно, копируя интонации духа маули, начала я. — Я в ваших краях человек…тьфу ты… маули новая, но не думаю, что мои представления о ваших законах и эти самые законы слишком сильно разняться… Решение о моей казни должен принимать Совет Маули, и никто другой! Поэтому мы сейчас с вами поймаем во-он тех лошадок и поедем-таки в Тимирай. Если Совет решит меня казнить, то вы все приглашены на казнь мою лично! Возражений нет? Отлично! Тогда чего расселись, как барышни на выданье? Быстро встали — и вперед!

Надо отдать должное хактам, они быстро оправились от первого потрясения. И уже знакомая мне пятерка, и новенькие быстро повскакивали и отловили всех лошадей. На меня коняшки, конечно, не хватило, но этот вопрос решился быстро — два гнома, из встречающих, уселись на одного коня. Хемах подвел мне вороную кобылу, а Дэмиан молча склонился, подставив скрещенные руки в качестве ступенки. Замечу, что все в тишине. Нет, звуков было много, но никто не переговаривался, не перешептывался.

Только когда отряд двинулся дальше в поле, мимо древних деревьев, у кого-то из новеньких не выдержали нервы. Парень, который связал меня плетью, возмущенно ударил кулаком по седлу, от чего его лошадь сбилась с шага.

— Что это за магия, маулэя, будьте вы прокляты! Почему я не могу призвать свое оружие?!

— А-а, так я теперь маулэя, а не «больная», — ехидно поддела я, поворачиваясь к всаднику.

Краем глаза заметила, как скукожился Кезеф, явно стараясь не расхохотаться. Похоже, он был единственным, кому было глубоко чихать на произошедшее. У остальных были такие лица, словно их уже приговорили к тридцати годам каторги.

— Никто из вас не призовет магию, а значит и оружие, пока мы не прибудем в город, — сказала я с независимым видом. — Считайте это моим личным наказанием за то, что вы хотели убить своих собратьев!

— Но, — влез в беседу еще один всадник, с покрасневшим от натуги лицом. Видать тоже пытался оружие вызвать, — какой маули способен влиять не на своего хакта? Это же просто невозможно!

— На это способна я! — решительно припечатала я. — И скажите своему манееру «спасибо!», потому что это именно он не желал наказывать вас, а я подчиняюсь его приказам!

По отряду прошелся изумленный вздох.

Ольгерд резко развернул коня, и вонзил в меня пылающий яростью взгляд.

— Он — не мой манеер, проклятая! Он — рогаит! — и снова это слово. Эльф-качок произнес его так, словно это все объясняло.

Быстро глянув на остальных, я поняла, что только мне непонятно значение этого слова. Остальные опустили глаза. Ишима вскинулась в седле так резко, что конь шарахнулся в сторону. У девушки лицо пылало таким румянцем, что сразу стало ясно — не из-за недостатка магии она так раскраснелась. Ее задели слова этого хакта, потому что они оскорбляли ее любимого.

— Если бы я был в его звездах — уже бросился бы на меч, чтобы не нести такого позора и боли своему маули! — тем временем продолжил эльф.

Я смотрела на взбешенного всадника и боролась с собственным желанием его прихлопнуть. Дэмиан не спал несколько дней! Спас меня, всех нас спас и чуть не погиб сам, а какая-то…

— Убить? — прошептал в голове голос древнего призрака.

Это отрезвило. Я мотнула головой, отгоняя остатки вспыхнувшего негодования, и ударила пятками коня.