«Понятно. Соглашусь полностью. Ну да ладно, до встречи! Заходи!»

«До встречи! А теперь – дискотека!»

«Ага!», говорит Шляпа, и заводит песню. Так, так, так, что там она в этот раз решила спеть?

Всё не то, всё не так,

Ты мой друг, я твой враг,

Как же так всё у нас с тобой?

Был апрель, и в любви мы клялись, но, увы,

Пролетел жёлтый лист по бульварам Москвы!

Третье сентября, день прощанья,

День, когда горят костры рябин!

Как костры, горят обещанья

В день, когда я совсем один!

Я календарь переверну,

И снова третье сентября,

На фото я твоё взгляну,

И снова третье сентября,

Ну почему, ну почему

Расстаться всё же нам пришлось,

Ведь было всё у нас всерьёз

Второго сентября!... [36]

Очень у многих из присутствующих глаза выкатились из орбит, а челюсти свесились к полу. Шляпа тем временем таки дотянула песню до конца, и лишь спустя пару минут после этого всё ещё борющаяся со ступором МакКошка начала оглашать весь список.

Распределение прошло без особых замечаний. Начинающие гуталины точно так же стройной колонной пополнили ряды Гриффиндора, китайчата составили компанию своим землякам за столом Равенкло, а светившаяся голубым и розовым аристократическая поросль оказывалась в слизеринском серпентарии. Белых Шляпа отправляла в основном на Хаффлпафф и в меньших дозах на Равенкло. Хотя были и исключения, и некто Колин Криви, метр с кепкой и большим фотоаппаратом в руках, оказался на Гриффиндоре, туда же направился потомок недорезанных в своё время шляхтичей Игнаций Довбор. Астория Гринграсс, младшая сестра Дафны с нашего факультета, черноволосая девчушка с жизнерадостным личиком и зелёными глазами, очень скоро уселась за наш стол рядом с ней и неподалёку от нас. А вот на фамилии «Уизли» Шляпа в очередной раз споткнулась, заявив во всеуслышанье на весь зал:

- Уизли! Мать вашу, ещё одна Уизли! Сколько же вас тут ещё будет? А, ты последняя, и то хорошо, хватит мне вашей семейки на ближайшие годы. Так, что бы с тобой сделать? Ага, вот чего ты хочешь. А вот хрен тебе! Судя по твоим наклонностям, тебе самое место в ГРИФФИНДОРЕ!

Джинни, слегка помрачнев лицом, направилась в чёрный район. Впрочем, его обитатели, узрев распределённую к ним «белую цыпочку», очень обрадовались перспективе. Вот уж кого не жалко… за кого-кого, а за ЭТО я заступаться не буду точно.

Когда все более-менее расселись, МакКошка начала снова жевать очередную речь, сухую и официальную до невозможности, но её оборвали на полуслове раздавшиеся откуда-то с улицы грохот и звон. По Залу предсказуемо пустился шёпот, обсуждение того, кто там, как и чем устроил такой шум. Минут через пять в Зал ввалился злой как чёрт мистер Филч, тащивший за ухо чумазого Рона, от которого ощутимо воняло.

- Мистер Филч? В чём дело? Почему мистер Уизли появляется здесь столь поздно и столь необычным образом? – удивилась МакКошка.

- Этот… студент… – вот видно было, что мистер Филч из последних сил сдерживается от того, чтобы выразить своё отношение к Шестому Уизли по-простонародному. – Этот… студент врезался на маггловской летающей машине в Дракучую Иву. Причём не только врезался, а поджёг её, спалив и свой транспорт, и весь багаж.

- Врезался в Дракучую Иву? Неужели? – глаза МакКошки раскрылись настолько широко, что это увидели даже мы, сидевшие достаточно далеко от сцены.

- Вот именно, мадам МакГонагалл. Дерево сильно обгорело, сломано три ветки, ободрана листва. Остов летающей машины Уизли ещё дымится у подножья, я сказал Хагриду, затушить и оттащить это подальше.

- Спасибо, мистер Филч. И, прошу прощения, но… не видели ли этого магглы?

- Увы, Минерва, но то, как мистер Уизли взлетал над Лондоном, увидели очень многие, – поднялся со своего места Слагхорн. – Меня уже успели оповестить перед тем, как я вышел сюда на торжественный ужин.

- Нет, это выше моих сил! – МакКошка в ужасе всплеснула руками. – Весь первый курс мистер Уизли проходил с синяками под глазами, находясь в кругу совершенно неподходящей ему компании. А второй он начинает с полёта на виду у толпы магглов! Гораций, что бы Вы могли предложить?

- Увы, Минерва, я давно уже слежу за учебным прогрессом мистера Уизли, и он меня очень огорчает. Если бы мистер Уизли учился хоть немного лучше, я бы предложил всего лишь объявить ему выговор и приличествующую содеянному отработку. Но увы, по моему предмету он лишь чудом набрал минимум баллов, необходимый для допуска к прохождению второго курса обучения. Поэтому я не могу предложить Вам ничего, кроме исключения мистера Уизли из рядов воспитанников нашей школы.

- К сожалению, Гораций, исключение – это привилегия директора, а Альбус снова куда-то исчез, не оставив никаких сведений о своём местопребывании. Я сама, если честно, похожего с Вашим мнения, но прошение об исключении я непременно буду подавать, когда он вернётся. Но Вы не думайте, мистер Уизли, что Вы останетесь без наказания сейчас, – повернулась МакКошка к приободрившемуся было Рону. – Хоть директора и нет, до его возвращения управляю я, и в моих силах назначить Вам отработку на весь учебный год и исключить Ваши достижения, стоит им возникнуть, из очкового зачёта, однако все взыскания, которые на Вас будут накладываться, будут учтены в снятии баллов. Также Гриффиндор, как бы ни было мне неприятно это говорить и делать, начнёт учебный год с вычетом двухсот баллов из соревнования факультетов. Кроме этого, я вынуждена буду сообщить Вашим родителям о Вашем безобразном поведении.

- Только не это! – побледнел Рон.

- Как Ваш декан, я имею на это полное право, мистер Уизли, – отрезала МакКошка и прошла на своё место. Рон же вынужден был плестись за свой стол, и гуталины всех уцелевших банд его снисходительно поприветствовали.

Вечером, по пути в нашу общагу, навстречу привычно скачет несколько чертей. Бензопила пресекает их попытки прорваться к нам, вот только в этот раз за ними ковыляют два свежеподнятых мертвяка.

- Гарри, а это ещё что такое? – удивлённо спрашивает Сьюзен.

- Похоже, прорыв ширится, – мрачно шепчу в ответ. – И черти нам скоро покажутся цветочками.

БАХ! БАХ! БАХ! БАХ! – четырьмя выстрелами из дробовика прочищаю путь от нежити. Дальше происшествий не было.

Не успел перевести дух и окинуть взглядом полупустой дровяной сарай, как заявились Фред и Джордж, доставившие изъятый у сестры артефакт.

- Вот, Гарри…

- Держи блокнот…

- Тот, что ты просил…

- Чтобы мы изъяли у Джинни!

- Хм… Так, что тут написано… Ага, «Том Марволо Риддл». Фон магии действительно вредный. Вот что, где тут чисто каменный мешок без дерева и чего другого горючего?

- Вот тут, неподалёку…

- Мы видели!

Идём туда, кладу дневник на пол, отхожу и включаю огнемёт. Струя очистительного пламени превращает в кучку пепла как дневничок Волчьей Морды, так и тот весёлый дух, который в этом самом дневничке находился.

- Вот, братаны, смотрите. Проклятые предметы лучше всего очищать огнём. Чёрное колдунство бессильно против хорошей качественной зажигалки типа моей. Имейте в виду, тварей, просачивающихся в подземелья и коридоры, такой способ тоже упокаивает очень хорошо.

- Поняли!

- Будем так их и гасить!

- Если что, Шеймуса в помощь берите, у него что ни колдунство, то огненное или взрывное получается. Заодно его по изготовлению взрывной гадости натаскаете.

- Отлично!

- Сделаем!

Пока все ещё не разошлись, спрашиваю Сьюзен:

- Слушай, Сью, не найдётся ли у тебя лист бумаги побольше размером?

- Найдётся, а тебе зачем?

- Да вот, есть у меня идея одна, карикатуру на Уизела нарисовать. Пока воспоминания свежие. Поищи, пожалуйста.

- Ага, сейчас принесу!

Пока Сьюзен добывала бумагу, достал купленные летом карандаши, а получив основу, тут же начал изображать. Увидев плод моих усилий, Сьюзен захохотала на всю гостиную.

- Вывеси на стену, наши оценят.

- Вывешу, конечно, только раскрасить ещё надо.