Сейчас распоряжаюсь здесь я, сударь,несколько резко сказал Гагемейстер, выслушавПонафидина.Где господин главный правитель?
Трудный переход из Росса, беспрестанные дожди, хмурая гавань Ново-Архангельска, аглавное, предстоящая встреча с Барановым, которого капитан-лейтенант всегда побаивался,расстроили его, и он не мог сдержаться даже перед благодушным командиром «Суворова».
На Озерном редуте, господин капитан-лейтенант,поспешно отрапортовалПонафидин.На Горячих ключах. Там дом для больных достраивает.
Пригласить сюда немедля!
Горячие ключи находились милях в двадцати от Ново-Архангельска, возле того мертвогоозера, на берегах которого когда-то путешествовал Павел. За черным бездонным водоемомнаходились серные источники с такой горячей водой, что пар распространялся по всейузкой долине. Здесь Баранов приказал заложить небольшой редут, обнести его палисадом,поселил четырех зверобоев. Серная вода помогала изгонять ломоту в костях, простуду. Самправитель ездил не раз лечить поясницу и ноги. Здесь же он решил поставить настоящийдом-больницу, собирался выписать лекаря.
Узнав о прибытии Гагемейстера, он в тот же день вернулся в Ново-Архангельск. Он ужезнал от Понафидина, что командир «Кутузова» едет с особыми полномочиями, может бытьтакими, какие когда-то были даны Резанову. Но сравнивая Гагемейстера с покойнымкамергером, правитель усмехнулся. Резанов умный и государственный человек, а недавнийлейтенант, пожалуй, только и силен в арифметике да в навигационных приборах.
Однако он встретил его приветливо. И само собой вышло так, что Гагемейстер,собиравшийся принять Баранова на корабле, сам приехал к нему во дворец и, досадуя насебя, не сумел даже точно высказаться о цели своего приезда.
Добро пожаловать, Леонтий Андреянович! сказал Баранов, разглядывая старогознакомца из-под нависших, совсем белых бровей.Почитай, все десять годов не видались?..Серафима! негромко окликнул он через дверь домоправительницу.Свари нам пуншу!
И капитан-лейтенант, почти не пивший спиртного, тоже не мог отказаться. Он мог влюбую минуту предъявить бумагу главного правления, смять, уничтожить старика. Для этогонадо было только сделать ревизию. Но даже заявить о ней у него сейчас не поворачиваютсяязык.
Чтобы подогреть себя, он начал говорить о Россе. Он рассказал о свидании с комендантомпрезидии Сан-Франциско, о своих впечатлениях от самой колонии, подчеркнул ееубыточность, пунктуально и длинно изложил все, по его мнению, недостатки и промахитамошнего правителя.
Господин Кусков по моей инструкции там поступает, ответил Баранов спокойно.А коли что от себя делает, честь и хвала ему. Мужик он с головой и нашего доброго именине уронит. Земля ж там на рубеже с католическим величеством, сами изволили видеть,сударь... Что до бобров и прочего, я уже писал господину Булдакову: и колодец вычерпатьможно, ежели без остановки брать воду. У нас на Росс один расчетхлеб. Только для тогопотребны люди, а у Кускова сорок человек всего с алеутами. День и ночь о том думаю...
Баранов говорил медленно и так же медленно ходил по зальцу. Низенький, в черномсюртуке, совсем облысевший и сутулый, он все же не производил впечатления дряхлогостарика, каким изображали его в Санкт-Петербурге. Прежний умный, проницательныйвзгляд, уверенная речь, маленькие, заложенные за спину руки, которые крепко держалиновые земли...
Гагемейстеру показалось, что Баранов уже знает или догадывается об истинной целиего приезда и вот-вот сейчас заявит сам. Капитан-лейтенант даже поднялся, чтобыутвердительно кивнуть головой. Но Баранов допил свой пунш, поставил на очаг толстостенныйстеклянный стакан, взял картуз.
Пойдем, Леонтий Андреянович,сказал он добродушно.Покажу перво-напервомагазеи. Все ревизоры должны начинать с оных.
Гагемейстер поспешно надел треуголку. От чувства бессилия перед Барановым он дажепобагровел. Но возразить ничего не смог.
Александр Андреевич проводил его на склады, сам отпирал тяжелые замки, показывалшкуры морских бобров и котов сотни тюков, лежавших уже не один год, показалнаполовину пустые провиантские магазины.
Так вот и бьемся,заявил он, хмурясь.Котов и бобров на сотни тысяч пиастров бездела лежит, а людям иной раз есть нечего... Без расторжки с иноземцами нельзя на одинПетербург расчеты строить. Да и втридорога выходит. Теперь па Росс вся надежда!
В крепости по-прежнему были закрыты ворота, стоял караул, на палисаде темнелипушки. Индейцы Котлеана опять напали на отряд промышленных, валивших деревья возлередута св. Духа, двоих серьезно ранили.
Часовые, завидев еще издали правителя, брали ружья на караул. Гагемейстер снеудовольствием заметил, что одеты они кто во что горазд, иные даже в лаптях и армячишках.«Сброд!» подумал он раздраженно, обходя выбоины, наполненные водой после недавнегодождя. Он вышел в одном мундире, продрог и торопился вернуться с ненужного сейчасосмотра. Он сам укажет, когда и что надо сделать.
Однако он ходил и ходил за Барановым и только часа через два, промочив ноги, злойвернулся на корабль. Там он сразу заперся в своей каюте и начертал на бумаге план дальнейшихдействий.
Первым пунктом стояло: затребовать у правителя Баранова генеральный отчет порасторжкам и тратам за все годы, с описью приобретенных и отпущенных товаров, и отдельнорасходы по селению в Калифорнии. Вторым: представить переписку с Кантоном, королемСандвичевых островов, с доктором Крулем, с Кусковым и испанскими властями. И третьим:послать Хлебникова описать все заведения Ново-Архангельска, редутов и близлежащих мест.А также объявить по крепости, что полномочный ревизор главного правления Российско-американской компании капитан-лейтенант Гагемейстер приступил к исполнению своихобязанностей.
В крепости все оставалось по виду таким же, каким было до прихода «Кутузова», нопрежняя размеренная жизнь нарушилась. Все так же работали на верфи, в мастерских,школьники занимались в классах, алеуты и зверобои уходили на промысел, достраивалась уозера больница, новый поп Тихон наспех служил обедню и торопился на берег ловитьпалтуса. Однако во всем чувствовалось ожидание каких-то событий.
