Потом огляделся вокруг, еще раз сделал попытку встать.

Лошадь?спросил он беспокойно.Там?

Кивнув, Алексей опустился возле Петронио и начал осторожно ощупывать его ногу. Онвидел однажды, как доктор Круль осматривал придавленного бревном зверолова. Однако,несмотря на сильную боль, кость была не повреждена, наверное Петронио просто сильноушибся.

Ложитесь,сказал Алексей, сооружая из одеяла и мелкой гальки подушку.И недвигайтесь.

Хотя он говорил по-русски, Петронио догадался, о чем идет речь. Но лечь не лег.

Он снова поглядел на спуск, на тянувшееся изгибом ущелье. потом заговорил, мешаяиспанские и индейские слова, о чем-то, что его, как видно, тревожило и волновало. Алексейразобрал только несколько слов о пожаре, лошадях и подумал, что Петронио беспокоитсяо своем отряде.

Но испанец вдруг упомянул какое-то незнакомое имя и имя Гервасио Сальварец.

Гервасио? насторожился Алексей. О нем полгода назад Алексей слышал от Кончи.

Да, сеньор.Петронио попытался приподняться.Ему удалось скрыться. Моя лошадьотстала на полмили. Я видел, как он прорвался сквозь огонь сюда... Это он стрелял поиндейцам из пушки... Он мой и ваш враг и действует вместе с американос...

Алексей почти ничего не понял, а по жестикуляции инсургента решил, что тот несоветует ему идти дальше. Он улыбнулся, похлопал рукой по прикладу ружья. Более метко,чем он, не стрелял даже Манук, сбивавший лесной орех на расстоянии в полсотни шагов.

Но Петронио покачал головой, минуту подумал, затем быстро разровнял рукой возлесебя гальку, положил посредине круглый камень, величиною с кулак, а вокруг него, замыкаяс трех сторон, несколько камешков поменьше.

Росс!сказал он, указывая на средний камень.Форт!

Вслед за этим потыкал пальцем в маленькие камешки.

Американос!.. Гервасио!.. Очень сильный враг.

Алексей стал серьезен. Теперь он догадался, что хотел сказать Петронио. Очевидно,пока он был в отсутствии, дела здесь очень усложнились. Может быть, этот пожар неединственный и что-нибудь произошло в Россе.

Он пытался расспросить инсургента, но выяснил только, что форт цел и невредим.Больше при помощи жестов и мимики узнать было невозможно. Тогда он решил поскореенайти индейское стойбище. Надо торопиться с починкой «Вихря», да и индейцы, наверное,знают о всех делах колонии.

К счастью, долго искать стойбище не пришлось. Индейское племя, кочевавшее в этихместах, было оповещено лазутчиками о появлении корабля. И даже узнало, какой на немфлаг. Индейцы сами шли на помощь русским.

Оставив Петронио на попечение двух воинов, взявшихся доставить его к месту стоянкиотряда, Алексей с остальными поспешил на берег. Пожар уже отбушевал, рассеялся дым. Итолько в воздухе держался запах гари.

К вечеру Алексей со своим отрядом был уже на месте, а утром сразу приступили кразгрузке «Вихря».

Граф Нессельроде принимал посетителей рано. Министр иностранных дел, будущийканцлер могущественнейшей России, подражал австрийцу Меттерниху во всем. Даже врасписании своего делового дня. Кроме того, сам царь Александр любил вставать пораньше.

Огромный кабинет министра был строг и прост. Большой, сверкающий полировкой,красного дерева стол, несколько кресел, ковер, английские часы в углу, портрет государя вовальной золотой раме и два бронзовых подсвечника на столе составляли все убранство. Итолько высокие окна с цельными венецианскими стеклами оживляли полупустую комнату.В окна видны были весеннее небо, Нева, белые льдины, медленно плывущие между двумядеревянными мостами, золотой шпиль собора Петра и Павла, потемневший лес сразу же закрепостью, тонкие мачты кораблей у Ростральных колонн.

Отсюда не видно было грязныхулиц, толчеи строителей и сотен крестьянских подвод, подвозивших камень для сооружаемогособора св. Исаакия. Не слышно было тарахтения извозчичьих колымаг, колясок, дрожек,карет по плохо мощенным проспектам. Сюда не доносились крики лотошников исбитенщиков, треск барабанов проходивших солдат, шум и разноголосый гул столичногогорода Санкт-Петербурга. Здесь была тишина, к которой прислушивалась вся Европа.

Победа над Наполеоном, освобождение десятка государств, создание Священного союзахристианских держав, новые веяния, либеральное кокетство царя, планы «Благословенного»об освобождении балканских государств от турецкого ига занимали умы, шли из невскойстолицы. Министр был послушным исполнителем.

Русский немец, сын дипломата, выросший в Лиссабоне, учившийся в Берлине,преклонявшийся перед всем немецким, преданный почитатель монархии, он в сорок летбыл почти третьим лицом империи Александра и Аракчеева.

Сегодня министр торопился во дворец. Александр, обеспокоенный окончательнымводворением англичан на Ионических островах Средиземного моря, уступленных Турцией,чтобы не допустить Россию к Дарданеллам, вызывал его для совещания. Надо былоублаготворить Испанию и получить от нее средиземноморский порт... Идеи освободительногодвижения на Балканах разрастались, превращались в великое народное дело. Царь уже начиналбояться революции... Время Сперанского кончилось. Бывший первый советник царя послессылки стал лишь пензенским губернатором. У власти военный министр Аракчеев,мечтающий всю Россию превратить в военное поселение...

Дежурный чиновник, бесшумно ступая по ковру, внес и положил на стол «Санкт-Петербургские ведомости».

Как только прибудет его превосходительство, немедленно проводите ко мне,сказалНессельроде, беря газету.

Чиновник молча поклонился и исчез.

Граф посмотрел на часы. Было около десяти утра. Государь назначил свидание в половинедвенадцатого... Доклад лежал в папке, нужно только проверить его отдельные пункты. Испанияпойдет на уступки даже при малых обещаниях российского кабинета, особенно по деламамериканских земель. Филадельфийские и вашингтонские банкиры достаточно настраиваютмадридский двор против соседства безобидной русской колонии. Ну что ж! Придется коечтосделать... Да и в своих заморских владениях пора учредить твердое начало. Слишком многоеотдано в руки купцов и их просвещенных покровителей! Их влияние пагубно для удаленныхот крепкой власти Аляски и Росса.