Шхуну закрепили на якорях возле самого берега на неглубоком месте. Дно было песчаное,ровное, без водорослей и камней. Во время отлива корабль станет на мель, можно будетсразу заняться подводкой пластыря.

Однако когда наступил отлив и Петрович внимательно оглядел судно, выяснилось, чтосамая несложная починка займет добрых недели две. Без разгрузки трюма нечего было идумать об исправлении повреждений. Чудо, что «Вихрь» дополз сюда.

А ежели найти людей?

Алексей спросил неспроста. Тогда еще, когда они шли сюда из Ново-Архангельска,Кусков говорил, что примерно в этих местах кочует большое племя индейцев. Они родственнынароду, уступившему землю русским.

Найди тут! ответил Петрович, расстроенный.

В бухту впадала маленькая речка. Песчаный бар преграждал ей свободный выход в море,она распадалась на ручейки, но дальше была глубокой и быстрой. Алексей решил поискатьна ней следов кочевья. И почти сейчас же за баром набрел на остатки шалашей, золу откостров, на рога и кости. Судя по всему, индейцы стояли тут недавно и, наверное, находилисьпоблизости.

Кости еще не высохли,сказал он Петровичу.Пойду догоню. Далеко они не ушли.

Шкипер, ворча, согласился. Строптивый и занозистый, он незаметно для самого себяво всем подчинялся Алексею и не мог остаться без него ни одного дня. Молодой помощникКускова за эти полгода совсем покорил Петровича.

Гляди, недалече только,сказал он, сдвигая зюйдвестку и сердито щурясь.Дикиеони всегда дикие. Оберегайся гляди!

Алексей пошел вверх по берегу реки. Идти было нетрудно, русло пролегало срединевысоких скал, крупная галька устилала берег. Лишь мили через две каньон начал постепенноуглубляться, стал обрывистей и уже. Зато снова встретились следы костров. Зола в них былаеще теплой.

Не думая о времени и о передышке, Алексей с новым усердием двинулся дальше.Может быть, еще до вечера набредет на стоянку индейцев. Несколько раз он выбирался изущелья на плоскогорье, внимательно оглядывал местность. Моря уже давно не было видно,кругом простиралась прерия, влево за каньоном начиналась горная гряда. Жара, безлюдье,выгоревшая на солнце высоченная трава... Он снова спускался к реке и неутомимо шагал покамням.

Так он прошел еще не одну милю, но больше никаких признаков близости индейскойстоянки не обнаружил. Тогда он опять взобрался на край каньона глянуть на равнину.Поднявшись до половины откоса, он остановился, чтобы передохнуть, и в этот моментувидел высоко в небе быстро летевших птиц.

Сперва Алексей не обратил на них никакого внимания, но потом насторожился. Птицылетели разрозненной стаей. Стая кружилась на месте, неслась к морю. Будто кто гнал ее изглубины прерии. А спустя некоторое время начала оживать степь. Неожиданно среди днязавыл койот, на краю ущелья вылезли из нор полевые мыши, проскакала лань.

Чувство тревоги побудило Алексея выбраться на плоскогорье. Минуя последний выступ,он услышал запах гари, а когда очутился наверху, невольно застыл на месте. Весь горизонтбыл застлан дымом, выраставшим в гигантскую сизорыжую тучу. Огненный гребеньпронизывал ее с земли, черные хлопья летели в небо. Чудовищная сила огня пожираларавнину, плавился песок, лопались камни, от невыносимой жары падали с вышины птицы.Не выбирая пути, обезумев от страха, по прерии неслось все живое, пытаясь опередитьогонь.

Бежали кони и скот, волки и олени, полчища полевых мышей. Звери давили друг друга,падали. Стая койотов, обгоняя сбившихся в груду быков, вскачь неслась по их спинам,чтобы потом быть раздавленными под копытами диких мустангов. Гуденье огня, треск ижара становились все ближе и ощутимей...

На какое-то время пространство между огнем и убегавшими животными оставалосьпустым, а потом на нем показался всадник. Белая лошадь делала отчаянные усилия уйти отнадвигавшегося пожара. Но ни конь, ни всадник, ослепленные дымом, не виделиспасительного каньона и продолжали скакать по степи. Они были недалеко от Алексея, азатем лошадь споткнулась и, упав, придавила всадника.

Алексей находился в безопасности. В любой момент он мог спуститься на дно ущелья,где огонь был бессилен. Сейчас уже наступила пора покинуть плоскогорье, пламя подходилок краю каньона. Но он даже не подумал об этом. Он видел человека, которому угрожалагибель и которому он должен помочь...

Сорвав одеяло, захваченное с собою в дорогу, он побежал к упавшему. Жара и дыммешали видеть, но все же он успел накинуть одеяло на голову всадника и вырвать его из-подконя.

Держитесь! крикнул он.

Затем подхватил его под руки и потащил к ущелью.

Последнее, что он услышал, спускаясь вниз, было ржанье крик умирающего коня,заглушенный треском и гулом пожара.

Спасенный пошевелился, повернул голову, хотел подняться, но не смог. Дым,наполнявший ущелье, рассеивался, пепел и черные хлопья сгоревшей травы уносило течениемречки. Алексей снова зачерпнул шляпой воды, поднес ее незнакомцу.

Когда тот наконец напился и, тяжело дыша, приподнялся и сел, Алексей с удивлениемего узнал. Человек, которого он спас, был дон Петронио, укрывший когда-то его с отрядомв пещере на Славянке. Инсургент, преследуемый мексиканским правительством, и, можетбыть, единственный испанец друг индейцев. Это он присылал Кускову коней, от которыхпришлось отказаться, он первый рассказал про Кончу и просил не упоминать его имени...

Когда-то Петронио служил в сан-францисской президии капралом, взбунтовал солдат,стрелял в губернатора. Потом бежал в войско Идальго вождя мексиканских повстанцев.Правительство оценило его голову в десять тысяч пиастров. Догадывался Алексей и о том,почему Петронио просил не упоминать при Конче его имени. Он когда-то почти вынянчилмаленькую сеньориту, потакал ей во всем, рассказывал о неведомых краях. Девочка была кнему очень привязана. Теперь же испанские власти распространяли о нем слухи как о простомбандите...

Петронио тоже узнал Алексея. Покрытое копотью лицо его с поднятой шрамом левойбровью, придававшей свирепое выражение, оживилось. Он хотел подняться, но боль в ногевынудила его опять сесть на камень.

О, это вы, сеньор! сказал он с облегчением.