- Оружие здесь оставьте, - благоразумно потребовала Санса, которую эта ночь тоже кое-чему научила. – И ведите себя прилично, а то Леди на вас натравлю.

- Ну ладно тебе, - с досадой сказал Джоффри, снимая с пояса меч. – Ну виноват. Сказал же уже.

- Будем заново заслуживать доверие, - вздохнул Теон, в свою очередь кладя меч у стены. – Идем, что ли?

Пробираясь темными коридорами в заброшенную оружейную, в которой Робб и Джон всегда отсиживались, когда им случалось серьезно прогневать отца, Санса подумала, что в рыцарских романах благородные дамы, конечно, не пили со своими паладинами вино, передавая бутылку по кругу, и не закусывали двумя пряниками на троих. Но, с другой стороны, мудро подумала Санса, даже благородным дамам нужны не только паладины, но и друзья.

========== Возвращение государя ==========

Вот и прожили мы больше половины.

Как сказал мне старый раб перед таверной:

“Мы, оглядываясь, видим лишь руины”.

Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.

(с) Бродский

- Трое всадников, командир, - доложил Эддарду Старку дежурный, и Эддард поднялся на стену, чтобы увидеть самый приятный из всей череды недавних сюрпризов. По схваченному заморозком белому полю скакал огромный рыцарь в рогатом шлеме и помятых в боях доспехах, и Эддард сразу узнал своего короля. Король был без свиты, словно странствующий рыцарь, и, судя по осанке и посадке, за прошедшие годы отяжелел, но далеко не настолько, насколько думал Эддард. За королем скакал крепкий оруженосец, как всегда мающийся с королевским молотом, и взятый в полон рыцарь, в котором Эддард подозревал Джейме Ланнистера. Приглядевшись, Эддард заметил, что, хотя пленный рыцарь едет и без меча, веревка, завязанная вокруг руки Роберта, зацеплена за луку пленника, но не за его руки.

Скачущий рыцарь легко снял свой рогатый шлем и явил миру свою седеющую и обрюзгшую царственную физиономию.

- Эгегей, лорд Старк! – громовым голосом возгласил Роберт, заметив Эддарда на стене.

- Эгегей, мой король! – откликнулся Эддард, с улыбкой вспоминая, как еще пятнадцатилетними пацанами они приехали в Винтерфелл, выстроили снежную крепость и по очереди ее штурмовали, закидывая друг друга снегом и торжественно именуя себя лордами, которыми они тогда еще не были. А по улыбке скачущего Роберта Эддард угадал, что его друг вспоминает то же самое.

Роберт въехал во двор, с гулом спешился и тут же начал грохотать и зычно хохотать, как в молодости, когда покойный Джон Аррен прозвал его за такое поведение Громозекой. Что означало это загадочное слово, никто не знал, но к Роберту оно подходило.

- Ушел от жены на старости лет, как знаменитый менестрель! – возгласил Роберт, нимало не смущаясь ни присутствием свиты своего сына, ни присутствием детей Эддарда, и подхватил на руки Рикона, который единственный из всех не понял, что дядя король, но догадался, что дядя забавный и добрый. – С цареубийцей вот путешествую, даже пару раз спал с ним у костра валетом. Мужик он ничего, хотя скотина порядочная.

Джейме тоже спешился и во время речи короля обменивался со своим братом какими-то своими взглядами и знаками.

- А я тебе говорил, что кабаки и бабы доведут до цугундера, - тихо сказал Тирион, подытоживая молчаливый диалог.

Король тем временем нашел способ заинтересовать детей Эддарда, найдя за седлом сверток, в котором оказались укороченные для детей клинки. Первой до клинков добралась Арья, разумно схватив себе самый тонкий и маленький.

- И шустра, и умна, - оценил король, со второй попытки ловя Арью и привлекая ее к себе. Эддард несколько неодобрительно взглянул на то, как Арья красуется с новым оружием, и Роберт перехватил его взгляд.

- А ты брось, - предложил Роберт, - у каждого свой талант. Вон на моего оруженосца глянь.

Эддард глянул на оруженосца и с удивлением увидел коротко остриженную женщину в доспехах, чей тип внешности совсем не подходил под вкус Роберта.

- У тебя, кстати, в хозяйстве егерей немного поубавилось, - порадовал Эддарда король. – Или у твоих соседей, я не разбирал. Они, видишь, совсем годных рыцарей, - король указал на женщину-оруженосца, - без оружия к медведям кидают. Этот вон, - Роберт кивнул на Джейме, - гроза медведей и сумасшедших, как в яму к медведю за ней сиганет! Меч свой аж у меня забыл. Ну я тоже за ним – прыгнул, чуть яйца об доспехи не отбил. А медведь на нас! А мы на медведя! Во, смотри, - Роберт поднял железную рукавицу, - косолапый руку мне исполосовал, панцирь вон с другого бока помял, и чуть ухо мое лапой не уполовинил. Но я тоже ничего – голыми руками его повалил.

- Это все потому, что ты не представляешься никогда, - рассудительно заметил Эддард, сопровождая короля к столовой. – Если бы ты людям говорил, что ты король, а не «как въеду тебе в рыло, узнаешь, кто я такой», так и медведи бы были целы, и егеря.

- Ну а подраться-то мне как? – не согласился Роберт. – На турнирах это ж скука смертная, подхалимы одни. Я сажусь на коня – они тут же с коня падают. Я спешиваюсь – они вообще навзничь валятся, как шлюхи, - Роберт гулко расхохотался, очевидно, представив себе какого-то придворного рыцаря, лежащего на спине. – А как на Север твой приехал, красота – меня в первом же трактире обсчитали, а во второй день чуть в лесу не ограбили. Не, ты опять скажешь, что я сам виноват, но у меня ж всегда так – подворотнички не подшиты, герб на щите не начищен, оруженосец только драться горазд. Мы вон кабана тебе везли, я ей говорю: «Баба, давай мясо копти», а она мне: «Я не баба, я оруженосец».

- Про кабана я еще не слышал, - подсказал Эддард, охочий до хороших историй. Король тем временем расселся за столом, ровнехонько посередине, не рискнув пробовать, влезет ли он в кресло во главе стола, и сочно трепал зубами баранью ногу, окруженный потертыми рыцарями из свиты Джоффри и дружиной Эддарда – простые солдаты всегда чувствовали в короле родственную душу.

- Ну, про кабана, - довольно изрек король. – Про кабана, брат, это было дело. Красавцы мои, идите сюда, без вас такая история не рассказывается.

Потертые рыцари расступились и подтолкнули к королю его недавних спутников.

- В общем, был у нас ночлег в лесу, собрались мы утром ехать, - начал король, приложившись в очередной раз к кувшину с вином, который он назвал «кубком моего размера». – Я, понимаешь, пошел перед дорогой отлить, да, видать, отлил метко. Кусты затрещали все, - король очень похоже хрюкнул на всю столовую, изображая кабана, - и он мне как в брюхо саданет! Я, понятное дело, с копыт! Хорошо, в панцире уже был – во, глянь вмятина какая, - Роберт встал и выпятил пузо, демонстрируя глубокую вмятину под животом. – А свиноубийца уже тут как тут, меч я у него забрал, так он кабана седлом по хребту со всего размаху. А я зверюге этой кованой рукавицей в пятак! Ну песня же – я на земле хрен в штаны прячу, пока мне не откусили, этот черт свинью седлом молотит, точно объезжать ее собрался, оруженосец мой молот тащит по земле волоком, свинья ревет, – всем весело, все довольны. Не то что чертова придворная охота – то герольды с трубами, то пьяные все. Не, у нас королевская охота как надо охота – выходит король с утра с хреном наперевес…

Король ел, пил и балагурил почти весь день, вытребовал себе Джона Сноу, усадил его по левую руку от себя, окончательно отвадив тем самым от столовой наполированных рыцарей из свиты принца, потом поборолся с Сандором и, к удивлению всех, осилил его, хотя и далеко не сразу. К вечеру утомленные разгулом рыцари начали расходиться, наименее крепкие остались спать за столом, а Роберт поднялся, чтобы выйти на двор, и незаметно кивнул Эддарду.

- Вот теперь можно и в склеп пройти, - сказал Роберт своему другу Неду, дождавшись его на дворе. – Ты не обижайся, что я сначала кутил весь день – зато тихо сходим, а не у всех на виду, душу нараспашку. Понимаешь?

Нед кивнул и засветил факел, провожая друга к лестнице в склеп.