Ответа не последовало, однако уже через пару секунд ей протянули банку с мазью. Коротко бросив “спасибо”, девушка сначала и не придала значения тому, что рукава кофты Акиро были темно-синими, а не бордовыми, и только через несколько секунд, когда она намазала покрасневший палец Окинири, до нее дошло, что это был не он.
— К-казекаге-сама... — запнувшись, произнесла она, поднимая глаза. — Я...
— Твои руки тоже нужно обработать, — заметил Гаара, помогая ей встать.
Саюри взглянула на свои ладони и лишь теперь увидела, что на левой кожа сильно покраснела, а на правой немного прожегся бинт. В этот момент она ощутила боль и осознала, что тогда схватила падавший котел голыми руками, что было очень опрометчиво с ее стороны.
— Тебе нужна помощь? — неожиданно спросил Казекаге.
Удивившись такому вопросу, Саюри недоуменно подняла на него глаза, но, встретившись с ним взглядом, тут же опустила их, смутившись.
— Спасибо, Казекаге-сама, я справлюсь, — ответила девушка, зачерпывая пальцами мазь.
Гаара молча отошел, и куноичи облегченно выдохнула. Надо же, сколько всего успело произойти, пока Акиро удалился “по делам” в ближайшие заросли кустарника.
Саюри проснулась посреди ночи, услышав голос своего напарника прямо над самым ухом — парень позвал ее, осторожно встряхнув за плечи.
— Саюри, — прошептал он. — Саюри, просыпайся.
Понять, что происходит, ей удалось далеко не сразу. Несколько секунд девушка, приняв вертикальное положение, просто сидела, хлопая глазами и прогоняя остатки сна. Было еще совсем темно, до рассвета оставалось, наверное, около часа, так что снова отправляться в путь было рано. Но что тогда могло быть причиной столь раннего и странного подъема?
Вскоре, когда сознание куноичи окончательно пробудилось, она вдруг поняла — вероятнее всего, на них всё же напали. Подтверждением этой теории был стоявший на ногах к ним спиной Казекаге, из бутыли которого прямо на землю сыпался песок. Саюри никогда не была сильным сенсором, но в тот момент она вдруг ощутила его чакру — невероятно сильную энергию, окутывавшую тело правителя Суны мощным неуязвимым щитом. Сомнений не осталось — не будь опасности, Гаара бы не стал использовать его.
Как только к девушке пришло полное осознание происходящего, ее сердце забилось в несколько раз чаще. Саюри моментально вскочила на ноги, инстинктивно становясь спиной к спине Казекаге. Ее еще немного затуманенные со сна глаза окрасились в алый цвет, наливаясь кровью, и она огляделась по сторонам, пытаясь увидеть потенциальную угрозу.
Куноичи успела насчитать сорок человек. Человек, а не клонов или двойников — в этом заключался основной плюс и, в то же время, минус ее техники. Она видела не чакру, а тепло тела, так что в отличие от, например, обладателей шарингана могла распознать именно шиноби. Так вот это как раз были они, что не очень-то радовало, ибо наличие клонов значительно упростило бы им задачу.
Их — двух шиноби Тумана, Казекаге Сунагакуре и маленького ребенка, окружили, взяв в плотное кольцо, тем самым лишив всякой возможности спастись бегством. Саюри, вернув свое обыкновенное зрение, вглядывалась в темноту, пытаясь рассмотреть нападавших, но не заметила ни на одном из них протектора какой-либо деревни. Их одежда была закрытой, полностью черной, так что во мраке ночи увидеть их было значительно сложнее. Лица этих людей были так же закрыты, виднелись только глаза.
— Нам не было дано приказа убивать вас, — вдруг громко заговорил один из них. — Наша цель — племянник Мизукаге. Отдадите его — и ни он, ни вы не пострадаете.
Услышав слова человека в черном, Саюри искренне удивилась. Голос его звучал вполне спокойно и достаточно убедительно, и девушка бы даже, возможно, поверила этому, если бы не знала, что подобные заявления всегда оказываются ложными. Всегда, без исключений.
Акиро, стоявший справа от нее с до смерти перепуганным Окинири на плечах, искренне усмехнулся, словно происходившее было не более, чем глупой шуткой. Он поставил мальчика на землю и взял его за руку. Саюри вопросительно взглянула на него, пытаясь понять, что он хотел сделать. И в следующую секунду ее осенило. Встретившись взглядом с ее глазами, полными замешательства, парень подмигнул ей и сделал шаг вперед.
— Обещаете, что не убьете нас? — как-то немного по-детски спросил он у говорившего от лица нападавших.
— У нас нет такого приказа, — твердо ответил ему мужской голос. — Нам поручено любой ценой забрать доставить ребенка в штаб.
— Хорошо, — беззаботно бросил парень и направился веред, ведя мальчика за руку.
Саюри потеряла дар речи. Она расширившимися от удивления глазами смотрела ему вслед, не в силах произнести ни слова. Мысли, словно рой диких пчел, кружили в ее голове, проносясь одна за другой. И вроде бы девушка осознавала, что Акиро, ее Акиро, ни за что бы добровольно не отдал мальчика врагам, лишь только чтобы избежать смерти, но то, что она видела, говорило об обратном.
Окинири плакал. Он пытался остановить Акиро, тянул его за руку и кричал “не отдавайте меня им”, но шиноби все шел и шел ровным шагом с застывшей на губах беззаботной улыбкой.
— Приготовься, — сделав полшага назад, едва слышно шепнул Гаара Саюри, тем самым выводя девушку из своеобразного транса.
Приготовиться? — удивилась она, недоуменно вскинув брови. — К чему?
Дальнейшие действия избавили Саюри от необходимости повторять свой немой вопрос дважды. Доля секунды — и Акиро, уже было практически поравнявшийся с говорившим, резко оттолкнул последнего, со всей силы ударив кулаком в грудь, и отскочил назад, крепко держа Окинири. Стена, образовавшаяся в ту же секунду из песка, прикрыла его спину, в которую полетели кунаи, иглы и другое оружие, а вокруг мальчика снова сформировалась такая же песчаная защитная сфера, что и во время прошлого сражения.
Все происходило настолько быстро, что Саюри едва успела среагировать на несколько летевших прямо в нее кунаев. Увернувшись в последний момент, она приняла защитную стойку и приготовилась к нападению — прямо на нее бежало не меньше десяти шиноби. Когда ее окружили, девушка сначала даже растерялась, но тут же взяла себя в руки и приготовилась к атаке. Она ожидала от них каких-то нин-дзюцу, но вместо этого нападавшие с безмолвного согласия разделились — трое атаковали ее с тай-дзюцу, а остальные рассредоточились и решили применить на ней какую-то запечатывающую технику, чтобы побыстрее избавиться от стоявшей на их пути. Как бы не так.
Саюри понимала, что, заверши они технику, она заведомо проиграла или даже погибла. Этого куноичи никак не могла себе позволить. Высвободив практически полностью восстановившуюся за время недолгого сна чакру, она, специально позволив одному из шиноби задеть ее палец кунаем, провела кровью линию по ладони и сформировала необходимые печати. Момент — и на месте, куда она приложила руку, появился огромный медведь, а сама она оказалась на его спине. Чифукумо яростно зарычал, приводя противников куноичи в полнейший ужас, и включился в бой, беря их на себя.
— Осторожно! — послышался непривычно беспокойный голос Казекаге.
Саюри обернулась и увидела бежавшего на нее с катаной шиноби, которого не заметила сразу из-за его черной одежды. Он бы пронзил девушку насквозь в тот же момент, но перед ней вдруг возник щит из песка, предусмотрительно защитивший ее от этого. Благодарно взглянув на Гаару, что взял на себя порядка пятнадцати вражеских бойцов, и в то же время успевал подстраховать ее, девушка собралась с мыслями — ей необходимо было быть внимательнее. Удары катаной ей приходилось парировать клинком или попросту уворачиваться от них, что было крайне опасно, и Саюри поняла — выхода не было. Ей всё же пришлось активировать свой кеккей генкай, так как врагов на этот раз было слишком много и все они были чересчур сильны для обыкновенных оборонительных нин-дзюцу.
Ее глаза вновь покраснели, а сосуды вокруг них стали черными, только теперь еще ее руки запульсировали от большого количества чакры, прилившей к ним. Она вытянула их вперед и, беря под контроль тела врагов одно за другим, стала делать то, на что не решилась бы при иных обстоятельствах — использовать свою кровную способность. Параллельно отбиваясь в рукопашную, она стала подчинять их себе, ломая их позвоночники и другие кости изнутри, от чего шиноби в черных одеждах валились на землю бездвижно, словно сломанные марионетки с обрезанными нитями.
