Ввалившись в спальню, он застыл на пороге, облизал взглядом идеальное тело супруга.
— Детка, ещё немного — и до завтрака дело не дойдёт.
— Завтрак ты уже принес, поэтому поесть мы можем и позже, — томно мурлыкнул Барнс, откидывая одеяло с паха, демонстрируя заинтересованный исключительно в Броке, а никак не в завтраке, член. — Да, сладенький?
Поднос мгновенно оказался на прикроватном столике, Брок в постели, насаживаясь ртом на стоящий колом член, запоздало подумав, что в их доме смазка должна быть всегда под рукой.
========== 19 ==========
В Заречье они переместились только ближе к обеду, хотя сам Брок уже хотел передумать и никуда не идти, не лететь, вообще не двигаться. Вот умел Барнс заездить его до желеобразного состояния, когда в мозгу начинали плавать розовенькие медузы, и вообще становилось похуй на всё остальное, если ладонь лежала на любимом бедре, а под ухом билось самое важное сердце.
Рада им обрадовалась, как родным. При том, Брок не мог бы её заподозрить в неискренности, потому что он видел, как менялось её лицо, когда она смотрела на них с Барнсом и когда на своего супруга.
— Привет, красавица, — сердечно обняв её, поздоровался Брок. — Как ты тут поживаешь?
— Да нормально, — махнула она рукой, обняла и Барнса. — Вы-то как? Нашли то, что поможет вам вернуться?
— Нашли, — кивнул Барнс, не спеша распространятся о том, что и как они нашли. Этого Раде совершенно не нужно было знать. — Мы на пару дней, ничего?
Вообще, Барнс ломал голову, как бы так избавить Раду от явно нелюбимого мужа. Он был уверен, что разводы в деревнях были под запретом или что-то в этом роде, если вообще были. Проще всего было устроить ему несчастный случай или споить вусмерть, раз он был выпивохой. Но как бы это не оказалось медвежьей услугой. Жаль, он это дело с Броком заранее не обсудил.
— Да хоть насовсем оставайтесь, — всплеснула руками Рада, разулыбалась. — Пойдёмте в дом, чего стоять на пороге? Я блинов напеку, как раз варенья только наварила и молока ведро целое.
Броку отчего-то казалось, что Раде нужна помощь, и не какая-то там метафорическая, а самая обычная помощь и желательно прямо сейчас, слишком нервными, дёрганными были её движения. И вообще складывалось впечатление, что она боится, страшно чего-то боится, но и признаться так просто не может.
— Так, девочка, — Брок усадил её на лавку, присел рядом на корточки. — Рассказывай и не надо таиться. Я же вижу. Тебя трясёт, детей во дворе нет, что случилось? Тебя муж обижает?
Рада вздрогнула, отвела взгляд.
— Ренат, он… я не знаю, Брок, — всхлипнула она. — Киран погиб два дня назад. Мужики говорят, в реке утоп, но он к ней не ходил никогда, даже пьяный не ходил, и Ренат, он довольный ходит, понимаешь? И заколку мою… выкинул.
— Рада, — Барнс присел рядом с Броком, огляделся вокруг, прислушался, но рядом никого не было, кто бы мог их услышать, — а расскажи мне, что будет, если ты уйдешь от мужа и заберешь детей? Можно как-то аннулировать ваш брак? Мы хотим подарить тебе дом в столице, или в любом городе, на который укажешь. И оставить деньги, который мы заработали, потому что нам они не нужны будут. Мы в свой мир вернемся.
То, что он может сделать ее счастливой вдовой, Барнс пока решил не говорить, Рада была не из тех женщин, которые желают зла людям, даже если те откровенные сволочи, а уж соглашаться на убийство собственного, пусть и не особо любимого, мужа она не будет, это и к гадалке не ходи.
— Что вы, что вы, — зачастила она. — Вы и так для нас много сделали, Литу мне вернули, денег дали и сейчас… сейчас мне не страшно.
Выматерившись, Брок поднялся, выглянул в окно, с трудом справляясь с желанием найти Рената и самолично откусить ему голову. Но он понимал, что уж Раде с детьми от этого легче не сделается. Тут тоньше надо действовать. Но с женщинами он не особо умел договариваться, если только не пытался эту самую женщину затащить к себе в постель.
— И ты нам помогла, не прогнала, — он снова присел рядом. — Обогрела, встала на нашу сторону, когда местные за вилы взялись, уйти подсказала как и когда. И мы хотим, чтобы тебе с детьми ничего не угрожало. Мы скоро уйдём и что делать со всем тем золотом, что успели добыть? Просто выкинуть?
— Я… я не знаю, — Рада растеряно глянула на Брока, потом на Барнса. — Я бы и сама уехала в соседнюю деревню, но мне коня никто не продаст.
— Не знает она, — проворчал Барнс. — В городе тебе тяжело работать не придется. Все сможешь купить, что нужно. На работу тебя устроим к какому-нибудь аптекарю или что-нибудь в этом роде, ты же в травах разбираешься. Или будешь какой знатной мадаме помогать в ее делах. Придумаем. А вот это вот все, когда вставать засветло и идти корову доить…
На самом деле Барнс не знал, как все получится, и понимал, что решить вопрос с переездом Рады надо до их возвращения, но сколько у них осталось времени, он не знал.
Она растерянно посмотрела на Брока, закусила губу, слишком явно раздираемая сомнениями. И понятно, что ей было непросто бросить привычную, хоть и опостылевшую жизнь и отправиться в неизвестность с людьми, которых она и не знает толком. На такое не каждый решится.
— Ты так привыкла, ничего менять не хочешь, а о детях подумай. Точно им нужно все это? — Брок не стал напоминать про Литу и Кабуру, хотя, наверное, и стоило.
В какой-то момент в голову закралась предательская мысль — а зачем он ей что-то навязывает? Сколько лет жила — и все устраивало. Зачем менять то, что работало, раз она сама никак не может определиться с собственными желаниями и страхами, сама не знает, что в ней перевесит — привычная жизнь или будущее детей? И он хотел уже подняться, махнуть на всё это, как Рада схватила его за руку.
— Помогите мне уйти отсюда.
— Значит, в столицу, — облегченно выдохнул Барнс. — Потерпи немного, мы тебя заберем.
У Барнса в голове созрел план, как убить Рената так, чтобы все свалили на волю богов, случайность или что угодно другое, но никак не подумали ни на них с Броком, ни тем более на Раду. Другого способа законно забрать с собой ее и детей у Барнса не было, а влезать в местную юриспруденцию он не собирался совершенно.
— А пока рассказывай, чем тебе по хозяйству помочь, но учти, что кроме как тяжелой мужской работы, мы больше ни на что не способны, — улыбнулся ей Барнс.
Он не мог сказать, что проникся Радой, но Броку она нравилась, а у него не вызывала отвращения, поэтому он и соглашался ей помогать.
Помощь ей как раз и требовалась именно в мужской работе. Все, что по силам, они с детям выполняли сами, не надеясь на поддержку отца семейства. Старший сын уже и к охоте приладился, раз Кабуру не стало и можно было в лес ходить почти безбоязненно, а она с девочками занималась домом.
Из всех дел-то и было дров к зиме заготовить, но тут Рада и не знала, стоит ли браться, если она с детьми уезжать собралась, да стенку в бане подправить, не все же к соседям мыться бегать, да и вот сейчас перед гостями неудобно.
— Показывай баню, — усмехнулся Брок.
— Если ты в этом что-то и понимаешь, то могу помочь только тем, что буду четко выполнять указания, что делать, — честно сказал Барнс. — Мой потолок — полочка на кухне. Еще я стирать умею. Ну и да, дрова колоть.
Никогда не живший в деревне Барнс не очень представлял, чем может помочь по хозяйству. Его жизнь была тем еще пиздецом, но вот к сельским работам она его не готовила.
— Кстати, мы же сладостей притащили, — вспомнил Барнс. — Так что давай мы сначала все вытащим, что тебе с детьми привезли, а потом будем заниматься делами. Или я пойду вытаскивать, а ты иди Броку стену показывай.
— Давай тогда ты с детьми, а я стену гляну, оно мне ближе.
Брок копался в бане, руководствуясь подсказками старшего сына Рады, который и сам бы справился, если бы сил хватило подпереть брёвна в нужных местах. Несколько раз забегала Лита, сначала, повиснув на Броке, долго рассказывала, как у неё дела, что она сама в лес ходить за ягодами начала, потом чтобы принести морсу, булочку или просто посидеть рядом, болтая босыми ногами.
