— Как фигурки шахматные, — не смог смолчать Брок, несколько раз пройдясь мимо портретов.
У дверей в королевскую приемную стояла черно-белая охрана с алебардами, на взгляд Барнса, совершенно бесполезными в замкнутом пространстве. По случаю жаркой погоды окна были открыты настежь.
Барнс оттащил Брока в угол между окном и стеной, в которой располагалась дверь, в которую они только что вошли.
— Чую, нам тут целый день куковать, — тихо сказал он, встав так, чтобы закрыть Брока собой и преспокойно его лапать. — Развлеки меня, сладенький.
Он всегда произносил это слово с легкой насмешкой, как в отместку за “детку”, но не как действительно ласковое прозвище.
— Может, тебе ещё отсосать? — поиграл бровями Брок, придвинулся ближе, обдав жарким дыханием его ухо. — Встать на колени, — зашептал он. — Распустить завязки на чертовых штанах и взять в рот? Вылизать так, чтобы все поняли по твоим стонам, чем мы здесь занимаемся? Взять до горла? Обхватить губами ствол? — Брок сжал член Барнса через несколько слоёв ткани и тут же отстранился, увидев в толпе знакомого оружейника.
Распахнув рот в беззвучном стоне, Барнс уже готов был принять порцию издевательств, потому что на действительно серьезные ласки рассчитывать не приходилось, вокруг все было открыто и слишком много народу, но тут Брок отвлекся, и Барнс отвлекся вместе с ним.
— Что случилось? — возбуждение и игривое настроение слетели с Барнса, как осенние листья под порывом ветра.
— Ничего, — оскалился Брок, жадно впился в его губы поцелуем. — Ты пока тут остынь, сладенький, — поддразнил он. — А я с Вачеком переговорю, не скучай, любовь моя.
Барнс обхватил Брока за талию и притиснул к себе так, что на них обратил внимание один из стражников, но Барнс не дал заострить на себе внимание, выпустив своего мужчину.
— Собрался облагодетельствовать нового знакомого? — вздернул он бровь. — Ладно, я послушаю, о чем вы там будете шептаться. Но смотри, если он вдруг только подумает о том, что бы… А если подумаешь ты, я тебе сразу шею сверну.
И Барнс не шутил совершенно. Он был ревнив и не собирался это скрывать. Тем временем вызвали первого просителя.
— О, Детка, поверь я смогу удовлетворить и так, что никто не прознает, — на пробу дёрнул «поводок» Брок и, расплывшись в многообещающей улыбке, облизал губы.
С Вачеком он познакомился, когда они с Барнсом маялись от безделья в доме мага. Выйдя пройтись по верхнему городу, сунулся в первую попавшуюся оружейную лавку и пропал в прямом смысле слова — таких ножей он не встречал даже в их мире. Сам Вачек ему нравился своей незамутнённой наглостью и уверенностью в своём товаре, да и обещал он специально для Брока изготовить одну «милую сердцу дамскую безделицу».
Барнс относился к новым знакомствам Брока лояльно, понимая, что невозможно общаться только с ним. А сам поглощал знания, какие мог, доставая Аннику. Ему казалось, что она умна ничуть не меньше, чем “мессир Ангус”, но, похоже, женщинам в этом мире было отведено свое место. Хотя что Барнс знал об этом обществе?
— Не дрочи судьбу, Брок, — спокойно попросил Барнс, но только он сам знал, что крылось за этим спокойствием.
Даже зная, что Брок ему не изменяет и не изменит, что от него можно было только навсегда уйти, и хорошо, если миром, потому что Барнс своего не отдавал, его все равно дергали вот такие вот подначки Брока. Нет, Барнс не видел за каждым кустом врага, а за деревом пушку, но природная ревнивость спокойно жить не давала.
Брок удивлённо вскинул брови, но комментировать не стал. Его сейчас больше интересовал Вачек и принёс ли он обещанное.
Поцеловав Баки, Брок двинулся через зал к мастеру, попутно разглядывая людей. Как он и подозревал, хоть сегодня и принимали «всех, кто хочет обратиться к королю», жителей Нижнего города он среди собравшихся не заметил. Недосуг его Величеству с чернью разговоры разводить.
Вачек увидел его почти сразу и так же заулыбался в ответ, махнул рукой, отзывая подальше от любопытных глаз, утянул в одну из ниш.
— Ну и задал ты мне задачку, — шепнул он. — Надеюсь, она того стоит, чтобы такие деньги на безделушку спускать, да ещё и такую опасную.
— Моя Детка и не такого стоит, — усмехнулся Брок, принял узкий футляр, заглянул в него и тут же спрятал во внутренний карман. — Как тебя с ними пропустили только?
— К каждому надо знать подход, но если ты лучший оружейник королевства, то можно особенно не запариваться.
Брок благодарно хлопнул его по плечу.
Барнс оглядывался людей, но опасных среди них не было. Какие-то купцы, кто-то, ещё не вельможа, но, кажется, планирующий им стать, страшная как смертный грех матрона со сложной прической и двумя красивыми девушками, одной она приходилась матерью, второй нянькой, планировала стать фрейлиной Ее Величества, несколько людей с судебными прошениями, и только они — просто поглазеть на венценосную чету.
И, надо сказать, они тут были самыми простецки одетыми, хотя их костюмы стоили, как Барнсу казалось, баснословных денег. Нет, он любил хорошую одежду, но не до такой степени. Барнс уже мечтал, как дома переоденется в домашнее и поваляяет Брока на кровати, чего не вышло у них сегодня утром, потому что вставать пришлось слишком рано.
Не меньше сорока минут спустя первый проситель вышел из малой приемной весь в мыле, словно его там заставили кросс пробежать, и удалился, как Барнс понял, не солоно хлебавши. Что ж, осталось двадцать три человека до них. Брок все это время переговаривался с оружейником, но Барнс особо не прислушивался, за просителями ему наблюдать тоже надоело очень быстро, а за стражниками и того быстрее. Красивые были воины, только бестолковые.
Распрощавшись с Вачеком и хлопнув его по плечу, Брок вернулся к Барнсу. Потянулось томительное время ожидания. Люди входили и выходили, сновали по залу, переговаривались друг с другом, заводили новые знакомства. Но было откровенно скучно.
Следующая просительница выбежала из приемной в слезах, запуталась в подоле своего платья и растянулась прямо посреди зала. Ей помогли подняться, отвели в сторону. Кто-то что-то спрашивал, у другой дамы оказался лишний платок. Брок возвёл глаза к потолку. Не любил он всяких высокопоставленных особ, не понимал особого перед ними пиетета. И чем они с Барнсом так разительно отличались от тех же графьёв?
— Сколько ещё перед нами? Двадцать? Двадцать три? Может, ну их в жопу и домой? Далось нам это расположение монарха. У меня ещё дел по горло в городе.
— С этого момента поподробнее, что там у тебя за дела, — прошипел Барнс. — А перед нами еще четырнадцать. Вон те трое вместе, — указал он на троицу каких-то разудалых молодцев. — Прошло десять. Следующий твой дружок. Что он тебе дал?
Как снайпера, Барнса не сильно тяготило ожидание, он больше смотрел в окно, с Броком они могли поговорить и в более спокойной и уединенной обстановке. А за окном цвел сад, прогуливались дамы в пышных платьях и кавалеры в кружевах, все казалось очень спокойным.
— Потерпи, мы же обещали Ангусу, что попадем к королю, — попытался вразумить он Брока, потому что маг в целом ему даже нравился, хотя и был увлечен своими изысканиями в более чем превосходной степени описания.
— Слушай, Барнс, а ты не охренел? Ты мне доверять перестал или что? Мало мы дерьма вместе сожрали, чтобы я перед тобой отчитывался за каждый шаг? — удивился Брок такому напору.
— Что, прости? — Барнс в удивлении распахнул свои невозможные глаза, в которых было такое искреннее непонимание, казалось, он сейчас заплачет. Но это длилось всего секунду. В одно мгновение его взгляд стал холодным, отстраненным, из него исчезла вся теплота, которой он был наполнен, когда Барнс смотрел на Брока, даже когда просто говорил или думал о нем. — О доверии, Рамлоу, мы поговорим потом и не здесь.
— О как, — оскалился Брок. — Впервые по носу щелкнули, и ты сразу на фамилию перешёл. Ну давай, ещё «Гидру» мне припомни.
Неправильное было что-то в их разговоре, теме, интонации, но Брок искренне не понимал, чем заслужил такое недоверие, почему теперь, когда между ними наконец все сказано, он снова должен оправдываться, отчитываться и вообще думать на пару шагов вперёд, чтобы не замели, особенно когда хочешь сделать любимому человеку сюрприз. Но, видимо, он либо мало что понимал в отношениях вообще, либо у Зимнего всё-таки были к нему счёты.
