Ангус подавился следующей фразой, замолк на мгновение.

— Что же вам дома не сидится? Ждите, сейчас буду.

Пока ждали, Барнс прошелся по седельным сумкам, вычищая их подчистую, хотя там и так особо ничего не было, хотя на чьей-то лошади, кажется, главаря, нашелся таки мешочек с золотом. Похоже, заплатить ему все же собирались.

Маг появился внезапно, в домашнем и бордовой мантии сверху, слегка помятый и взъерошенный. Оглядев нечитаемым взглядом Барнса и Брока, он огляделся на фронт работ.

— Значит, оседланный табун и двадцать три трупа? — вежливо осведомился он, но эта вежливость была очень-очень зыбкой, под ней чувствовалось раздражение. — Да вы, господа, я смотрю, бьете все рекорды. Я никак не связан с криминальным миром, поэтому что вы хотите от меня?

— Всего лишь помочь сбыть или спрятать табун, — оскалился Брок, глядя ему прямо в глаза. — Ну и мало ли, ты знаешь заклинание какое-нибудь, чтобы тела подальше от полянки убрать. Слишком тут место хорошее, но это не так важно, как лошади, их бросать жалко.

Маг задумался. Он походил вокруг лошадей, поглаживая свою бородку, а потом попросил показать трупы, тоже поразглядывал живописно раскиданные по поляне и немного в лесу тела. И решился.

— Трупы мы сдадим городской страже. За вот этого, — он ткнул в одного, — точно назначена награда, я видел на стенде у Базарной площади. Может, вам даже денег дадут. А лошади… Вы их не украли, а получили в честном бою. Да, мы сможем их продать. Только сейчас надо забрать их с собой. Ты, — он ткнул в Брока, — держи каждую по очереди, а ты, — он ткнул в Барнса, — вообще рядом не стой, я еще не разобрался, как на тебя действует магия. Или рядом с тобой.

— Ладно-ладно, — поднял руки вверх Барнс, отходя от Брока и лошадей. — Действуй, мастер.

— А по шее нам не будет вот за этого вот? — вовремя вспомнил Брок. — Слишком ребятки у вас неслабо развернулись, такое без должной поддержки не сделать, и именно эта поддержка меня и напрягает. Как бы нам во дворце кто-нибудь тайный и значительный голову не откусил за то, что прикрыли его кормушку.

— Даже я знаю, что это банда Лацека и его братьев, — вздохнул Ангус. — А на них давно объявлена охота, но кому-то они явно платили, только не думаю, что этот кто-то очень высоко сидит. А на самом деле я не знаю. Давайте заберем лошадей, и я скажу страже, где искать трупы.

— Хорошо, действуй. А мы уж как-нибудь сможем за себя постоять, да, сладенький? — улыбнулся Барнс, готовый, если понадобиться, вырезать целые города, лишь бы его Броку было хорошо.

— Ладно, — из мешочка, хранившегося в кармане мантии, Ангус вытащил небольшую коробку. — Я буду уменьшать, Брок держать, а ты, Барнс, складывать сюда. Только аккуратно, они будут хрупкие.

И пошло дело довольно весело. Лошади, здоровенные животные превращались в маленьких игрушечных лошадок, которые действительно поместились все в одну коробку. Барнс чувствовал творившуюся магию каждый раз, когда Агнус делал руками какие-то пассы и читал слова заклятия. Все дело заняло около получаса, и у них была целая коробка игрушечных лошадок.

— Вот и все. Чтобы вернуть их к жизни, нужно будет коснуться их специально волшебной палочкой, я дам дома. У Анники спросите, где лучше продать, я не знаю, — устало сказал Ангус. Было видно, что его утомило колдовство, но с ног не валился. — Брок, тебя забрать порталом?

— Да, сладкий, иди, и лошадок забери, а я сам доберусь, — Барнс подошел, отдавая коробку Броку. — И не жди меня, ложись спать.

Проведя по лицу Брока живыми пальцами, Барнс нежно поцеловал его. Он не представлял, что будет, когда им понадобиться расстаться больше, чем на пару часов. Это было наваждение какое-то.

С беспокойством глянув в глаза любовника, Брок прижал к себе его, ласково, словно в первый раз, поцеловал.

— Ты ведь не собираешься во что-нибудь встрять, Детка? Сразу домой? — на всякий случай переспросил он. — Если что-то случилось, ты только не молчи, я не бесполезный балласт, смогу помочь, поддержать, даже в зубы прописать могу.

За спиной с гудением распахнулся зев портала. У Брока было странное, неприятное ощущение, будто бы Барнс прощается, но так, чтобы он не понял, не почувствовал. В груди неприятно заныло. Брок ещё раз заглянул в любимые серые глаза, сжал Барнса в объятиях.

— Я люблю тебя, Бак.

И сделал шаг назад.

Его дёрнуло, поволокло куда-то. Желудок неприятно скрутило, сжало, перемешивая внутренности. Оказавшись посреди гостиной, Брок пошатнулся, хватаясь рукой за высокую спинку кресла, втянул через нос воздух, стараясь отдышаться.

— В первый раз всегда неприятные ощущения, — обрадовал его Ангус. — Я спать. А вы, пожалуйста, хотя бы за остаток ночи ничего не натворите.

Прижав коробку к груди, Брок осел в кресло. Ебал он такие переходы. Да, быстро, но складывалось ощущение, что его всего кто-то пожевал да выплюнул на толстый ковёр, приходить в себя. Двигаться с места Брок не собирался, он обязательно дождётся Барнса.

Барнс развил неплохую скорость, пока бежал от места до города вдоль дороги, хотя и был уверен, что в такой час никого не встретит, а вот уже по городу шел с нормальной скоростью. Хватило одного раза, когда он несся на руках с Броком, чтобы перепугать всех, кто мог это заметить.

В итоге дорога до дома заняла около часа. Барнс вошел и сразу почувствовал, что Брок ждет его, сидя в гостиной, хотя свет не горел и ничто не говорило о том, что внизу вообще кто-то есть. Скинув обувь, как было принято в доме, он прошел к тому вычурному дивану, на котором Брок лежал всего-то сутки назад, и присел рядом.

— Я же сказал тебе ложиться спать, сладенький, — нежно проведя по ладони Брока, сказал Барнс. — Тебе надо спать.

— Нормально сплю только рядом с тобой, — признался Брок, поднимаясь.

Он сначала думал подремать немного в ожидании, но сон привычно не шёл, не давая сознанию уплыть, а телу наконец расслабиться. Брок мог спать только рядом с криокамерой, когда Зимний спал, даже сумел выторговать себе койку в маленькой неотапливаемой лаборатории. Либо на общих заданиях, вырубаясь моментально, едва выдавалась свободная минутка. Вот и сейчас, вроде бы Барнс был его, полностью, безоговорочно, но организм продолжал бодрствовать до тех пор, пока любовник не оказывался в непосредственной близости.

Уже в спальне, быстро раздевшись и смыв с себя сегодняшние вечер и ночь, Брок оказался рядом, вытянулся на постели, привалившись к тёплому боку, обнял, устроил голову на живом плече, чувствуя, что наконец-то отпускает колотившее последний час напряжение.

Столько лет прожив, Брок и не думал, что на самом деле такой сентиментальный, что ему важно находиться рядом, важно говорить слова, наличие которых он и не подозревал в собственном лексиконе.

— Сладенький, — нежно сказал Барнс, целуя Брока в макушку, — как же ты спал без меня все это время? Брок, на мне свет клином не сошёлся, ты должен уметь жить без меня, спать, есть, работать. Ты же как-то это делал, когда я спал годами?

— За треть зарплаты спал в лаборатории, у меня там койка стояла, рядом с крио-установкой, или алкоголь, транки, — нехотя раскрыл свою самую большую тайну Брок, но врать или хоть что-то скрывать казалось ещё большей проблемой, чем то, что его могут счесть сумасшедшим. — И я нормально ем и работаю, тебе ли не знать, Детка, если бы плохо работал, то не задержался, а это мне было не выгодно.

Брок не хотел вспоминать, сколько он потратил нервов и сил, пытаясь понять, что за неведомая хрень с ним приключилась. Почему стоит только покинуть базу, как организм начинал сбоить, отказывая телу в элементарном отдыхе. Брок даже грешным делом записался к мозгоправу, решив, что это так странно выворачивает посттравматический синдром, начал пить снотворное, успокоительное, а потом и вовсе перешёл на транквилизаторы, пока не понял одну закономерность — стоит ему оказаться рядом с Зимним, организм перестаёт выебываться и засыпается прекрасно, даже если стоишь, прислонившись к стене, рядом с криокамерой.