Когда последний бандит безжизненной тушей повалился под ноги, Брок дёрнул на себя всего уляпанного чужой кровью Барнса, прижал крепко-крепко, впиваясь в губы голодным собственническим поцелуем, урча, вылизывая нежную сладкую изнанку.
Кровь все ещё гудела в жилах, разнося по телу злой адреналин.
— Как мне с тобой дальше работать, Детка, если у меня встаёт моментально, когда ты идёшь в бой? — сипло выдохнул он в губы Барнса. — Действительно пора в отставку.
— Никак, — и теперь уже Барнс впился голодным поцелуем в желанные губы.
Он целовал и целовал, чувствуя возбуждение во всем теле. Чувствуя, как кровь стучит в висках, как хочется взять прямо здесь, на горе трупов, но Барнс отпустил, понимая, что нельзя. Не время и не место.
— Давай убираться отсюда? — предложил он, выпустив Брока из своей буквально железной хватки. — Ты с собой взял палку-стиралку?
— А то как же, — оскалился Брок, но доставать ставший уже очень привычным магический девайс не спешил. — Тебе обещали за тебя же золото. Зачем упускать лишний шанс подзаработать?
Он поиграл бровями и присел около первого тела, обшаривая карманы.
Нашлось не так уж и много всего. Брок даже в сердцах выругался и пнул одного из бандитов, но снял с них всё, что только можно было продать, особо не привлекая внимания. Оружие, какие-то цацки, несколько горстей монет, Брок даже обнаружил такую же палку чистоты, что и у них с Барнсом, но, повертев её в руках, откинул в сторону.
— Сколько они там обещали? — протянул он, поворошив монеты. — Пятьдесят золотом за место и сто за голову? Ну пятьдесят я, предположим, наскрести смогу. Уроды, наёбывают где только могут.
— Да не собирались они платить вообще, — фыркнул Барнс. — И так понятно было. Хорошо еще, не попытались меня сразу прибить, а помогать заставили. Давай чиститься и съебывать отсюда, надоело мне в трупах копаться. А ты, я смотрю, прямо вжился в роль бандита с большой дороги.
Барнс помогал обыскивать трупы, но без особого желания. Да ему и не особо интересно было, что там у этих бандитов с собой есть, потому что на дело, особенно выходя из логова, ничего с собой не берут.
— Мы только не узнали, не назначена ли за их головы награда, — сокрушался он. — А то так бы, может, еще чего заработали. Но, знаешь, я не особо хочу стать охотником за головами. Не мое это… Вот не мое и все тут. Я бы какое-нибудь зло помасштабнее искоренил. Может есть у них, а? Точно, давай у короля спросим, есть ли у них тут масштабное зло, которое они не могут убить. И сами возьмем его и…
— Давай на войну сходим? — пожал плечами Брок, вычистив их обоих “волшебной палкой” и запихав её обратно в рюкзак вместе со всем добром. — И я не вжился в роль, — оскалился он. — А скорее, вляпался в эту… память крови. Сомневаюсь, что хоть когда-то был мирным человеком.
Закинув рюкзак на спину спрятанной в отдалении лошади, Брок готов был уже запрыгнуть ей на спину, как спохватился.
— Где кони этих молодчиков? Вы же не пешком сюда чесали.
— В получасе ходьбы отсюда, — Барнс махнул рукой в сторону, откуда они пришли. — Я не разбираюсь в лошадях, но их тоже можно продать. Ты об этом думаешь, или о том, чтобы их обыскать?
Вот тут Барнс даже не знал точно, что делать. Потому что два десятка лошадей — это уже табун, и если с одной-двумя лошадьми они приноровились что-то делать, то вот с двадцатью тремя, да под седлом… Это, конечно, немало денег, они могут их даже оптом продать, но кому?
— Знаешь, а ведь богатая банда, — прикинул Барнс. — Лошади для каждого, запас в почти две тысячи золотом, плюс камни и цацки неизвестно на сколько. И всего сорок, может чуть больше, человек? Чем они таким вообще занимались, а? Брок, может, мы не просто банде дорожку перешли, может, у них в местной страже связи? Не может не быть.
— Про то я и пытаюсь. Во-первых, если лошадей здесь найдут, то и тела искать станут тоже здесь, а только дебил, скорее всего, не запомнил бы, с кем остатки банды вывалились из борделя. Во-вторых, если мы всё-таки спрячем коней, бросить их помирать совесть мне не позволит, а кормить-ухаживать ни ты, ни я не умеем. И в-третьих — это же такие деньжищи. А насчёт связи во дворце тоже неплохо было бы узнать, — Брок чесанул затылок, прикидывая, как и что спрашивать, чтобы не спалиться целиком и полностью. Из более-менее друзей у них разве что Ангус. — Давай-ка мы потревожим нашего мага, пусть явится и сам глянет, что мы тут с тобой наворотили, раз мы его гости. Что думаешь?
— Его же надо сюда притащить, правильно? Или как мы хотим поступить? — Барнс не очень представлял, что именно хочет сделать Брок. — Сладкий, я понятия не имею, как все работает в этом мире. Если у тебя есть идеи — давай сделаем по-твоему. Но я бы лошадей продал. Не знаю, зачем, но пусть у нас будут деньги. А на войну… Только диверсантами заделаться, а не эти выступления в ровном строю с пиками наперевес.
Брок усмехнулся и подкинул на ладони небольшую пластину, сверкнувшую в пламени костра гладким, отполированным до зеркального блеска краем. Не то чтобы он бы успел предусмотреть все выверты сходящей в последнее время с ума судьбы, но способом экстренной связи с человеком, который явно “за” них, озаботился. Ангус самолично вручил Броку эту пластину. Объяснил как пользоваться и так же пояснил, что это на случай “совсем пиздеца”.
— А мы сейчас нашего мессира мага прямо сюда вызовем. Он с продажей и поможет.
— Вызывай. А я пока подумаю, может, трупы куда стащить стоит? А то полянка больно хороша, — Барнс принялся обходить местность, но куда деть два десятка трупов, ума приложить не мог. Можно было понадеяться на диких зверей, но они тут так орали, что распугали всех, кого только было можно, и Барнс даже обычных зверушек не слышал, не то что хищников.
Подойдя к Броку сзади, он обнял его, положив подбородок на плечо. Хотелось сейчас не решать, куда деть два десятка лошадей и трупов, хотелось обнимать любимого мужика в постели, но Барнс уже понял, что спокойная жизнь для них кончилась. И кончилась совсем, и это они еще не были у короля, и Ангус не придумал, как вернуть их домой, не разгадал загадку, подкинутую им оракулом.
— Я люблю тебя, — тихо шепнул Барнс, поцеловав Брока в шею. — И так хочу домой. Чтобы никакая дичь не мешала нам. Чтобы никакие разбойники не пытались тебя у меня отобрать. Чтобы тебе не нужно было куда-то мчаться посреди ночи. Хочу тебя только себе.
Барнс понимал, что романтик из него хреновый, но звезды и луна манили наговорить чего-нибудь подобного, таращась на них с небосвода.
Тепло улыбнувшись, Брок погладил Барнса по рукам.
— Всё будет, Детка. Купим с тобой квартиру и будем только вдвоём, если только это всё не сон, и я не лежу где-нибудь в больничке на ИВЛ в коме, а ты и думать забыл о вышедшем в тираж бывшем хэндлере, — дрогнувшим голосом добавил Брок, уже жалея, что вообще его повело в эту сторону.
Так хорошо было воображать их возможное совместное будущее, мысленно подбирать квартиру, думать, куда девать вещи, пока продаёт свою, отбиваться от Роджерса, готового грудью защищать своего «беззащитного лучшего друга», коим он его выставил в глазах общественности. Но мысли нет-нет да возвращались к самому логичному варианту из всех. Какое будущее? Какие параллельные миры? Недофэнтези? Всё намного прозаичнее. Он же помнил взрыв. Вот и лежит, скорее всего, в палате с травмой головы и видит в коме такие красочные и очень желанные сны.
— Люблю тебя, Детка! — отчаянно улыбнулся Брок, поцеловал Барнса в живую ладонь и сжал пластину.
Воздух вокруг них сгустился, стал плотным тягучим, наполняя лёгкие ароматом каких-то трав. Броку на миг показалось, что маг наврал, и их сейчас засосёт в какую-нибудь хреномантию, как марево немного рассеялось и откуда-то сверху раздался сонный голос Ангуса.
— Что такого случилось, что вы беспокоите меня среди ночи, уважаемые господа?
— Двадцать три разбойничьих трупа на поляне и табун лошадей! — прямо ответил Брок.
