— Брок, я серьезно, — Барнс нахмурился, понимая, что серьезно выглядеть со спущенными штанами сложно. — Хотя где-то в этих свертках есть рабочие брюки, насколько я понял из описания. Если только ты наденешь их. Но ты же знаешь, я могу все сделать один, сладкий.
— Знаю, — чмокнув Барнса в подбородок, он поднялся. — Но так же как и ты знаешь, что я сидеть и ждать не буду. Понадобится — у Анники одолжу платье и пойду в нём. Детка, мне лет службы на “Гидру” и потом, когда ты связался с Мстителями, хватило, чтобы половина головы поседела. Я должен тебя видеть и знать, что могу тебя прикрыть от возможного пиздеца, а много я наприкрываю, сидя на постели?
Хотелось сказать, что у него нет ни снаряги, ни оружия, ничего, но Барнс не стал. Он понимал, что Брок просто хочет защитить его, хочет помочь, как помогал всегда. Хочет быть у него за левым плечом, как бывал не раз и не два, присматривал за ним, чтобы он не зарвался, не начал творить полную хуйню.
— Хорошо, — наконец решился Барнс. — Какие-то штаны у тебя есть. Арбалет и пара ножей тоже. Давай ополоснемся и попробуем прикинуть план. Идет?
========== 11 ==========
В сгущающихся сумерках костёр пылал особенно ярко, освещая поляну тёплым приятным светом. Брок прилег на поваленное бревно, разложив перед собой ножи. Иногда подбрасывая веточки в огонь, он, чуть прикрывая глаза, следил, как в чёрное высокое небо взмывают стайки искр и гаснут, так и не дотянувшись до звёзд. Подточив последний из ножей, Брок вздохнул. План ему всё-таки не нравился.
— Ты всё равно прёшься в их логово в одиночку! — пробовал возражать он тогда, ещё стоя в комнате дома мага Ангуса. — Тогда, ради бога, не начни резать глотки прямо в зале.
— Я просто скажу им, где ты. Ну, не ты, а Зимний, — Барнс говорил мягко, чтобы Брок не закусил удила и не поперся сразу с ним. — Они съедят утку, и я окажусь рядом с тобой гораздо раньше, чем они. Все будет хорошо.
— Всё будет хорошо, — хмыкнул Брок и снова подкинул веток в огонь.
Ничего не было хорошо. Брок не любил моменты, когда не мог вести Зимнего, а теперь уже Баки Барнса, от и до, контролировать, так сказать, глубину вхождения клинка в плоть, хотя бы слышать его едкие комментарии по общему каналу связи. Ему даже нравилась такая вот сопричастность. А сидеть и чего-то ждать — бесило страшно. И он боялся, страшно боялся, что что-то пойдет не так, кто-нибудь из этих уродов залупнётся, скажет что-нибудь, и Барнса понесёт.
Ветка в руках треснула.
И что-то пошло не так. Барнс пришел в нужный бордель, даже нашел там всех, кого хотел, сказал, что знает, где Зимний, и готов рассказать за свои пятьдесят золотых, и его выслушали, а вот деньги отдавать не спешили.
— Э не, залетный, — протянул мужчина с длинными сальными волосами в когда-то дорогой, а сейчас задрипанной одежде. — Ты с нами пойдешь, покажешь, где этот Зимний Солдат. И молись, если его там не будет, или будет засада. Мы тебя первого прирежем.
И теперь он пробирался по лесу, делая вид, что старается не шуметь, жутко волнуясь, потому что с Броком они рассчитывали на то, что он появится почти два часа назад, но вышло как вышло. Можно было начать резать бандитов прямо сейчас, но Барнс предпочел бы собрать их в одном месте, просто потому, что так удобнее, да и Броку что-то достанется.
Когда перевалило далеко за полночь, и Брок, истоптав всю поляну, уже решил было седлать коня и выдвигаться обратно, лес ожил тихими шорохами, приглушёнными голосами. От сердца сразу немного отлегло.
Конкретно эту поляну они присмотрели для себя, ещё когда только добирались до столицы. Укрытая с одной стороны скальным навесом, защищающим от ветра и любопытных глаз, она в то же время с другого боку совершенно не просматривалась из-за густого псевдоорешника, совершенно безобразно разросшегося. Как итог, незамеченным к спрятавшимся здесь путникам подобраться было практически невозможно, по крайней мере с той выучкой, которую демонстрировало большинство местных.
Зло оскалившись, Брок снова сел на бревно, лицом к просвету между деревьями и кустами, так, чтобы между ним и гостями жарко пылал костёр.
— Стой, — тихо позвал Барнс, уже понимая, что никто ему не заплатит, хорошо, если тут не попытаются прирезать. — Давай мои деньги, и я пойду. Я вас привел, вон он сидит.
Уже доставший оружие главарь остановился, недобро глянув на Барнса.
— Вот поможешь, — прошипел он, пригрозив мечом, — и получишь свое золото, понял?
— Понял, понял, — Барнс даже отшатнулся от него для приличия.
Все шло так, как он и предположил, с поправкой на изменение плана. В Броке Барнс был уверен, тот справится, но подпускать к нему близко бандитов он не собирался. Брок не был суперсолдатом, а бандиты хоть и имели слабое представление о качественном рукопашном бое, были многочисленны. Нужно было начинать.
За ним никто специально не следил, да и как будешь следить, когда ночь на дворе, а ты пришел убивать совершенно другого человека, к которому испытываешь сильнейшую неприязнь, если не сказать похуже. И Барнс легко растворился в темноте, никем не замеченный, чтобы начать резать глотки тем, кто шел позади. Их и было-то всего двадцать три человека, и если половину банды Барнс уложил там, в гроте, то не такая уж и большая это была банда. Хотя кого-то они могли с собой просто не взять, но оба брата Лацека точно были тут. Поэтому банда будет полностью обезглавлена.
Следя за происходящим, Барнс перерезал первую глотку. Бесшумно, как и всегда, и положил еще дергающееся в конвульсиях тело на землю. Спина следующего маячила впереди.
Даже своим немодифицированным слухом Брок прекрасно мог разобрать, как это стадо ломилось напрямки через лес, продиралось сквозь кусты, с громким треском ломая тоненькие веточки. Слышал, как гостей с каждым ударом сердца становится всё меньше и меньше, а значит, Барнс уже принялся за дело.
Брок зажмурился, облизал губы, чувствуя как кончики пальцев покалывает от злого голодного возбуждения, как прокатывается по телу волна приятной дрожи, а руки сами тянутся к ножам.
— Ну здравствуйте, — улыбнулся Брок, легко поднимаясь, когда первые гости показались в неровных отсветах костра.
Он не стал слушать, кто пришёл и что им от него надо. Первый нож полетел точно в цель. Он, конечно, не Барнс, попадающий белке в глаз с пятисот метров, но Броку такая точность и не требовалась, хорошо отточенный нож легко вошёл ровно в центр лба.
Наверное, бандиты думали, что будет проще, но первый убитый вразумил их быстро. Главарь что-то заорал, призывая чуть не разбежавшееся воинство пойти в атаку, а Барнс продолжал вырезать задние ряды. Ему нужно было пробраться к Броку, потому что тот сейчас был уязвим против почти двадцати. И Барнс легко прокладывал себе путь, сворачивая головы, перерезая шеи, шел вперед буквально по трупам, чтобы оказаться рядом с Броком.
Все происходило так быстро, что бандиты не успевали понять, что произошло, а Барнс следил за тем, чтобы к Броку не подходили близко. Он волновался, хотя раньше всегда доверял командиру боевой группы.
Брок метался по поляне, специально почти подставляясь под удары, подпуская к себе вплотную, чтобы швырнуть нож, обнять, интимно выворачивая чужую руку назад, чтобы ударить, вбить кадык в глотку, вспороть горло, сломать, уничтожить. Как же он скучал по тому времени, когда сам шёл в атаку с одним только ножом, не жалея самого себя, шало улыбаясь.
Он видел Барнса — тёмный смазанный силуэт, тенью скользящий между деревьев, совсем близко. Ещё чуть-чуть — и можно будет вжаться в него, жадно целуя.
Люди, назвать их противниками было сложно, падали один за другим, повинуясь движениям Барнса и Брока. Пущенный со всей силы нож по рукоять вошел в голову слишком близко подошедшего сзади бандита, и тот упал, а Барнс оказался рядом с Броком. Совсем рядом, близко-близко, так, что можно было услышать его сердце, бешено колотящееся, качающее кровь с невероятной скоростью.
