И протянул открытую шкатулку Барнсу, где на чёрной бархатной подушечке поблёскивали обручальные браслеты.
— Это аналог наших колец, — на всякий случай пояснил Брок.
Барнс сел почти по центру кровати, подогнув под себя ноги, и озадаченно переводил взгляд с содержимого шкатулки на Брока. Нет, он знал, что создавать семьи сейчас официально могут все, кто хочет, но никогда даже не задумывался над этим, даже не предполагал, а хочет ли он этого. И тут Брок с предложением. Да еще в совершенно непонятном мире с неясными перспективами.
— Брок, я… — что он? Не знает? Не уверен? Не хочет обидеть? Так или иначе, Барнс не спешил брать в руки предложенное. Он пытался понять, что нашло на Брока, потому что купил он эти штуки до похищения, это точно. И тут он нашел способ жить в Нью-Йорке, но заставить Брока сменить работу. — У меня есть условия.
— Барнс, — Брок захлопнул шкатулку и положил рядом со своим коленом. — Я не заставляю, не тяну насильно. Не хочешь — ну его. Любить меньше, относиться по-другому или сбегать я не собираюсь в любом случае. Так что не нужно сложных выборов и так далее. Забей.
Он и не думал с самого начала, если уж быть совсем честным, что из этой затеи что-то да выгорит. Барнс только обрёл себя, свободу и выбор, и было бы не до конца честным его всего этого лишать, когда настало время наконец жить для себя. Да и может даже до войны не думал о создании семьи.
Брок чесанул затылок.
— Ты не понял, — Барнс продолжил сидеть, как сидел. Он действительно был согласен на вот все то, что хотел предложить ему Брок, только если он уйдет с полевой работы. Потому что еще раз Барнс не выдержит. Его идеально работающее сердце не выдержит, разорвется от боли и ужаса. — Я согласен, но у меня есть условия.
— И что за условие? — хмыкнул Брок, откинувшись на подушки.
Даже было интересно, что именно так дёргало во всём этом Барнса, что он хотел попросить такого, на что Брок в любом другом случае, скорее всего, не пошёл.
— Если ты про Канаду, то я совсем не против жить в Штатах, всё к работе ближе.
— Никакой полевой работы, — быстро сказал Барнс, решив Канаду обсудить как-нибудь потом. В крайнем случае, будут ездить туда летом в отпуск.
Брок аж воздухом подавился, открыл было рот, чтобы возмутиться, но как нельзя кстати вспомнились события последней ночи, нахмурился. Ему пятьдесят, самое то время, чтобы изменить свою жизнь, но притом не настолько кардинально, как может произойти при их работе. Чай уже не мальчик.
— Спортзал открою или автомастерскую, — пожал плечами Брок.
— Так просто? — не поверил Барнс. — Ты так просто, ради меня согласился бросить работу?
— Детка, ради тебя я пойду на всё, — серьёзно ответил Брок. — Да и, знаешь, иногда хочется прийти домой ровно в шесть, а не приползать едва живым и вырубаться прямо в прихожей от усталости. Обнимать тебя и не думать ни о чём до утра.
Хотелось ещё и Барнса вытянуть из Мстителей, или кем его записали в ЩИТе, но Брок давить авторитетом не стал и выдвигать условия тоже. Да, если он покинет “Страйк”, то не сможет прикрывать спину Барнсу, но, во-первых, Роджерс за своего кореша головы пооткусывать готов кому угодно, если сам не убьется, — а там, к сожалению, разумные доводы бессильны; во-вторых, Брок мог положиться на бойцов, тех кого поднял и выучил сам, на Роллинза как командира; в-третьих, его не покидала надежда, что и сам Барнс устанет дёргать смерть за усы и пустит энергию на более полезное дело.
— И все? — прищурился Барнс. — То есть, я получаю тебя в мирной жизни, НьюЙорк, а ты не выскажешь мне ни одного встречного требования? Нет, я понимаю, что мы сейчас не играем в то, кто больше прогнется, и я очень хочу быть с тобой, и я люблю тебя, но… Ты ничего не хочешь попросить у меня?
— Хочу: не рисковать собой, не лезть в дерьмо за Роджерсом, не скакать с мины на мину и на спор не ловить зубами пули. Но при этом понимаю, что тебя не переделать, да я и не собираюсь, — Брок снова сел. Потянулся к Барнсу, коснулся пальцами лица, сжал подбородок. — Всё что я хочу, чтобы тебе было хорошо.
— Я не умею ловить зубами пули, — улыбнулся Барнс. — Хорошо, я обещаю, что не буду подвергать себя лишней, глупой и ненужной опасности. По крайней мере, очень постараюсь. Как это работает?
Барнс удобно уселся на кровати, облокотившись на изголовье, притянул к себе Брока и взял в руки шкатулку, открывая ее. Вынул один из браслетов.
— Просто надеть на руку? Или надо сотворить какое-нибудь страшное колдунство?
— Можно в Храм сходить. Но где мы, а где местные боги, — шало улыбнулся Брок, прижался губами к плечу Барнса, всё ещё не до конца веря, что тот всё же согласился.
В дверь тихонечко постучали.
— Господа, мессир Ангус зовёт вас спуститься к завтраку.
— Давай жрать пойдем? — предложил Барнс, поцеловав Брока.
Ему сейчас было так хорошо, что он защелкнул на запястье своего, просто своего мужчины браслет, позволив то же самое проделать с собой.
— Я люблю тебя, и согласился бы на Канаду, — рассмеялся Барнс, одеваясь. — Но теперь уже нефига. Только если в отпуск.
Ангус ждал их за богато сервированным столом всё с той же книгой наперевес. Судя по тому, как вздыхала над ним Анника, подкладывая в тарелку оладью за оладьей, маг не то что не ложился, а вообще всю ночь не отрывался от чтения, не реагируя на посторонние раздражители.
— Господин маг, — прочистил горло Брок, уже готовый благодарить того за помощь, спасение и прочее-прочее-прочее.
— Просто Ангус, — тут же подскочил маг, растянул губы в улыбке Тони Старка, у которого вдруг калькулятор сказал «папа». — Садитесь, завтракайте.
— Что-то вы нам чересчур рады. С чего бы это? — насторожился Брок, привыкший везде искать второе, а то и третье дно и находить его.
— Вы просто не представляете, кто вы такие! — маг подхватил книгу, вновь зашуршал страницами. — Каждый раз явление иномирца обозначало новую веху, перемену. Каждый приносил своё, — он открывал гравюры с изображением каких-то людей, пока не дошёл до той, где стояли двое, и у одного из пришлых была рука цвета серебра с ярко-алой звездой. — Вы… вам напророчено найти Книгу Книг! Книгу Первоисточник! На ее страницах описано зарождение всего: мира, времени, пространства.
Брок ненадолго завис, так и не донеся вилку до рта.
— Что? — “за хуйня” хотел спросить Барнс, но остановился на цензурном варианте. — Единственное, что мы точно можем принести, это смерть и разрушения. А по просьбам трудящихся еще боль и агонию. Оно вам точно надо?
Барнс не был уверен, что понял Ангуса правильно, что вообще понял, о чем тот сказал. Вот попали так попали.
Маг захлопнул книгу, прижал её к груди и воззрился на своих гостей.
— Мы не всегда ведаем то, что нам уготовили боги, — поучительно заверил он. — Ведь вы столько всего уже сделали. Убили неубиваемого, пробудили оракула от многовекового сна… — Ангус благоговейно вздохнул. — Он вам тайну доверил.
— Тайну… Он нам хрень какую-то рассказал, но я повторю, — Барнс повторил рифмованный бред оракула, совершенно не понимая, что из этого может извлечь маг. — Будут какие-то объяснения? Или ты тоже не знаешь, что все это значит?
Барнсу хотелось уже хоть что-нибудь узнать, кроме того, что они какие-то избранные. Избранным быть не хотелось совершенно, потому что для них обычно ничего хорошего уготовано не было. От слова совсем. Он сжал под столом руку Брока.
— Деньги, дом и рекомендации, — напомнил Барнс. — Сделка все еще в силе? Чую, что нет.
Он понимал, что никакой сделки с такими исходными данными быть уже не может. Мало ли, что им теперь предстоит еще совершить или натворить. И нигде ни слова о том, вернутся ли они вообще в свой мир.
Ангус, судя по виду, и вовсе выпал в нирвану, совершенно отключившись от реальности.
— А мужик, походу, кончил, — усмехнулся Брок, сгружая Барнсу на тарелку остатки фруктового салата. — Ничего, он не заплатит, Детка, мы сами себя прокормим. Первый раз, что ли.
