— Я тебя люблю, — резко остановившись, сказал он и поцеловал.
Брок расхохотался, чмокнул Барнса в нос, прижался лбом ко лбу, с тревогой заглядывая в глаза.
— Ты ведь мне не снишься? — спросил он, не ожидая ответа. — Я так устал быть без тебя. Так сильно соскучился и уже не надеялся ни на что… Детка, какое бы дерьмо не происходило, не оставляй меня, лучше пристрели, это милосерднее. Прошу.
И коснулся его губ поцелуем, словно в последний раз, словно им стоит выйти за двери номера — и всё рухнет, они снова ввяжутся в не свою войну, окажутся по разные стороны и будут вынуждены рвать друг друга на части. Брок смотрел на Барнса, запоминал это его открытое уязвимое выражение лица, отогревался в сиянии волшебных глаз и любил, всем собой любил, без возможности передумать.
— А про пожрать, это ты вовремя, — оскалился вдруг он. — Ляг, Детка, и жди меня. Спущусь вниз и договорюсь насчёт еды и смазки, — Брок поиграл бровями. — Не скучай тут без меня и даже не вздумай одеваться.
Когда за Броком захлопнулась дверь, Барнс порылся в их сумках и нашел там жезл какого-то хера, которого он не помнил, как зовут, но эта штука должна была очищать.
— Абра-Кадабра? — неуверенно сказал Барнс, прикоснувшись этой странной палочкой, деревянной, с идеальным орнаментом из каких-то символов, к себе. Но ничего не произошло. — Наебали нас, похоже, — вздохнул он и попробовал еще раз. — Чисти уже, а.
И, о чудо, засохшие пятна спермы исчезли, он вообще почувствовал себя, словно только что освежился в душе. Подняв с пола свое белье, Барнс коснулся палочкой и его, произнеся заветное слово. Белье тут же стало свежим, словно с мороза, пропали пятнышки от смазки.
— Круто. Сорок восемь, — вспомнил он о том, что в палочке всего пятьдесят зарядов. — Но как же ты работаешь на самом деле…
Брок обернулся за полчаса.
Только спустившись вниз, Брок осознал что выперся в одних ботинках и штанах на голое тело, а всю его грудь и шею покрывают красноречивые отметины, не оставляющие никакого простора для фантазии.
— Как я вижу, поход к оракулу увенчался успехом, и вы смогли преодолеть все разногласия с супругом, — улыбнулась Марта, протирая стойку.
— С супругом? — удивился Брок, бросил быстрый взгляд наверх. — Нет, пока ещё нет, но оракул нам во многом помог. Я вот что хотел, — он облокотился на стойку. — Нам бы еды, вот как в тот раз. Столько же и смазки бутылку… ну-у или масла какого.
— Я вас поняла, господин, все будет в лучшем виде, — понятливо кивнула она и скрылась за дверью на кухню.
Брок обернулся, окинул взглядом главный зал постоялого двора. Если бы не грязища, повальная тупость и полное отсутствие цивилизации, ему нравился бы этот мир, он казался честнее, открытее, да и магия-шмагия эта.
— Слышь, мужик, — рядом тут же нарисовался какой-то пьяный бугай, толкнул Брока в плечо, дохнул в лицо перегаром. — Это тебя, что ли, оракул без очереди призывал?
— Ну, предположим, — не стал сразу заводиться Брок.
— Слышь, а что там за великая тайна, которую он откроет только избранным?
Брок огляделся по сторонам, поняв, что в зале сразу стало как-то тихо, чуть не рассмеялся — посетители, все до одного замерли на месте, боясь даже дышать и внимали ему, как сошедшему с небес божеству.
— Он… — Брок прочистил горло и выпятив грудь гаркнул. — Велел заниматься любовью, а не войной!
— Не понял! — донеслось откуда-то из угла зала.
— Да трахаться он сказал побольше! — рявкнул хозяин постоялого двора, ударив кулаком по столешнице и улыбнулся Броку.
В номер тот вернулся под завязку нагруженный едой, а карман брюк оттягивала увесистая бутыль тёмного стекла.
— Я знаю, как пользоваться этой хуйней! — объявил Барнс Броку, как только помог ему расставить еду на столе. И тут же рассказал и даже показал.
Имея кучу еды, приятно пахнущее хвоей масло и уйму свободного времени, Барнс утащил Брока в кровать, и больше не выпускал до самого вечера. Они ели, разговаривали, смеялись, занимались сексом и снова смеялись, наслаждаясь друг другом. Было легко и беззаботно, радостно и невероятно счастливо.
========== 8 ==========
Несколько дней сытой, уютной, наполненной радостью секса и общения жизни протекли незаметно, а на пятый день Барнс словно очнулся. Проснулся утром, поцеловал еще спящего, уткнувшегося носом в подушку Брока в макушку и выглянул в окно, где все так же в длинной очереди, которая заново собиралась каждое раннее утро, стояли люди, которые все еще ждали, надеялись на чудо, хотя оно уже произошло и явлено было им.
В голове неприятно свербило, что они что-то упустили, расслабились до такой степени, что позабыли обо всем напрочь. Барнс был уверен, что им надо валить. Собираться и валить как можно быстрее.
— Брок, — потряся за плечо, он пошел собирать вещи, не дожидаясь, когда Брок проснется, уверенный, что тот почувствует неладное. — Вставай и съебываем отсюда.
Тот тут же оказался на ногах, ещё толком не открыв глаз, впрыгнул в одежду и сгрёб в рюкзак всю мелочевку, что успел вытащить за дни ничегонеделания. Он не привык задавать вопросы, когда приказы поступали от Зимнего. Рефлексы сработали идеально, уже через пять минут в комнате не осталось ни одной их личной вещи, а сам Брок стоял у дверей, потирая лицо ладонями.
— Что случилось-то, Детка? С чего такая поспешность? — всё-таки уточнил он, держа в руках все три рюкзака.
— Не успели, — только и сказал Барнс. Он не понял, что это были за ощущения, но они странно покалывали кожу. Похожее, только гораздо слабее, ощущалось, когда они пользовались кристаллами Ситты и палкой-чистилкой. Но тогда он не придал этому значения, а сейчас понял, что это неспроста.
В дверь постучали на секунду позже того, как Барнс закрыл собой Брока. Ничего не произошло. Несколько мгновений ожидания и стук раздался снова.
— Я знаю, что вы там, — услышали они красивый, хорошо поставленный мужской голос, который словно был создан для того, чтобы его слушать. — Меня зовут Ангус, я маг, и у меня к вам есть предложение.
— А с чего ты решил, что нам будет интересно твое предложение? — слишком спокойно поинтересовался Барнс, прикидывая, что он-то в окно выпрыгнет, а вот для Брока третий этаж мог оказаться проблемой.
— Обещаю, я не причиню вам вреда, — продолжал Ангус. — Право слово, господа, давайте не будем говорить через дверь, мы же цивилизованные люди.
Барнс обернулся на Брока, молча спрашивая, пускать этого Ангуса, или всадить ему… Жаль, пистолета не было, можно было бы всадить пулю через дверь, а вот арбалет эту деревяшку уже не возьмет.
Бросив рюкзаки под ноги, Брок по привычке хлопнул себя по бедру и выматерился сквозь зубы. Не любил он оказываться безоружным, чувствовал себя точно голым в перекрестье снайперского прицела. Верного пистолета под рукой не было, он остался в лесу, заваленный землёй вместе с другим вооружением.
— Ну заходи, коль не шутишь, — усмехнулся Брок и, обогнув Барнса, распахнул дверь.
Он прекрасно осознавал, что силы неравны, и магу они вряд ли смогут противостоять с одним арбалетом на двоих, каким бы охрененно крутым ни был Барнс.
— Ты учти, мужик, если что, у меня есть это, — Брок взмахнул жезлом чистоты. — И ты не захочешь узнать как я могу его к тебе применить.
Ангус вошел в номер, закрыл за собой дверь и снисходительно улыбнулся, глядя на жезл, и, не спрашивая разрешения, прошел, усаживаясь за стол. Огляделся, отмечая в край разворошенную постель, треснувшее дубовое изголовье кровати, собранные вещи и хмыкнул.
— Мне повезло, что я успел, — он снял свою бордовую мантию, оказываясь под ней вполне прилично одетым в камзол того же цвета. Он погладил свою пижонскую бородку клинышком и продолжил. — Я торопился, чтобы посмотреть на тех, кому открылась тайна тайн, как говаривают некоторые. Но, глядя на вас, вы или не поняли того, что вам открылось, или уже это знали. Нездешние.
