– Представление окончено. Валите отсюда к хренам.

Раздались жидкие неуверенные хлопки, и публика встала и направилась к выходам. Бойня на сцене потихоньку затихала, и новичка, избитого до потери сознания, утащили за ноги за кулисы, оставляя на арене яркий кровавый след пополам с белилами для лица.

Когда все зрители вышли, Джейми остался сидеть на заднем ряду, сам не зная, куда идти и что делать. На него со всех сторон обрушились воспоминания последних дней: кастинг, издевательства, разгром в доме. Все казалось еще более бессмысленным, чем обычно.

Гонко посмотрел со сцены прямо ему в глаза.

– Джей-Джей, – позвал он. – Поди-ка сюда.

Джейми ткнул себя пальцем в грудь.

– Кто, я?

– Да, ты! – рявкнул Гонко. Он стоял на краю сцены и манил его пальцем. Джейми поднялся и медленно зашагал к нему. «Вот и все, – подумал он. – Сейчас я умру».

Он ошибся.

– Добро пожаловать в твой новый дом, – произнес Гонко, когда Джейми миновал первый ряд стульев.

Свет софитов бросал на лицо главного клоуна тени, похожие на кровавые разрезы. Он продолжил:

– Похоже на то, что они отключили тебе веселящий газ позже, чем я просил. Мне хотелось, чтобы ты посмотрел на нас из-за кулис. Ну да ладно. Впереди еще много представлений, мой милый, и никаких ошибок. Сам видишь, вышло немного скомкано, – сплюнул Гонко.

Джейми уставился на него.

– Прошу вас, – взмолился он, – объясните мне, что же, черт подери, происходит? Пожалуйста!

Гонко искоса взглянул на него и процедил в ответ:

– Вопрос не праздный. Почему бы на него и не ответить. Происходит то, что сейчас ты стал клоуном. Когда-нибудь слышал такие классные новости? Отныне – ничего, кроме смеха, и немного хихиканья. Ну что, полегчало? Бля, вижу, что да. Идем со мной, юный Джей-Джей.

Гонко провел Джейми за сцену в помещение, заполненное коробками с реквизитом, униформой и лампами для софитов. Там лежал новичок, голова его представляла собой сплошное месиво, с лица стекали кровь и белила. Глаза его были закрыты. Гоши, не мигая, озадаченно таращился на него, а Дупи хлопал по плечу, наверное, пытаясь привести в чувство. Когда появились Гонко и Джейми, Дупи выпрямился, шевеля мокрыми губами и нервно потирая руки. Дупи больше не выглядел способным на насилие, учиненное им на сцене. Он снова превратился в маленького смешного человечка, то и дело хватавшего себя за рубаху, всем своим видом являя воплощенное сожаление.

– Отличная работа, Дупс, – произнес Гонко, глядя на окровавленное существо у его ног.

– Ой, ты уж прости меня, Гонко, но он ударил Гоши! – вскричал Дупи. – Он Гоши ударил, да прямо по лицу, так что мне пришлось вступиться за Гоши! Пришлось!

Гонко наклонился над распростертой фигурой, и рот его слегка перекосился.

– Я же сказал, отличная работа. Не надо рассыпаться в извинениях, когда начальство одобрительно хлопает тебя по плечу, Дупс. Прибереги их до той поры, когда опять обгадишься. – Гонко легонько пнул новичка носком башмака и повернулся к Джейми. – Джей-Джей, знакомься с труппой. Это Гоши.

Гоши стоял спиной и издавал тихий ровный свист. Он прижимал к лицу лист папоротника и, похоже, целовал его.

– Он знает, что ему нравится, – пробормотал Гонко. – А это Дупи, которого, думаю, ты уже раньше видел, когда он громил твою спальню с наилучшими пожеланиями.

Дупи пробормотал «Здрасьте» и снова пустился извиняться перед Гонко. Гонко не обращал на него внимания.

– Это Рафшод, – произнес он. Тощий клоун с безумным взглядом помахал Джейми рукой, что больше походило на дерганье от удара током. С виду Рафшод казался самым молодым из клоунов, возможно, даже ровесником Джейми.

– А вот это жалкое существо – новичок, – сказал Гонко. – Теперь он всего лишь кусок мяса с глазами, но ненадолго, попомни мои слова. И знаешь, в чем фишка? Ты получил его место, если вдруг ты гадаешь, как решить эту головоломку.

Джейми поглядел вниз и постарался не воображать своего лица, превращенного в такое кровавое месиво. Он понятия не имел, как на все это реагировать. Похоже, лучше всего – помалкивать в тряпочку и подождать, пока ситуация не прояснится и не обретет хоть какой-то смысл. Разумеется, в любой момент кто-то ему скажет, что его снимает скрытая камера, что он стал участником высокобюджетного розыгрыша на радио, социологического эксперимента, да чего угодно.

Гонко вывел клоунов из шатра, оставив новичка истекать кровью в грязи.

– Вот что, ребята – обратился он к ним, – это просто позорище. Дупи, вбей ты в башку своему братцу, что публику бить нельзя. Ясно тебе? Она не часть сраного сценария. Зрителей нельзя бить, тыкать, пинать и швыряться в них предметами. Они не реквизит. Они просто смотрят гребаное представление. Понятно? Это не такая уж сложная наука. Они просто смотрят гребаное представление.

– Ну, прости ты меня, Гонко, – залепетал Дупи, – но Гоши иногда все путает, и…

– Он, черт его дери, прекрасно знал, что делал сегодня вечером, – возразил Гонко. – Вспомни норму, которую мы установили для новичка. Представление шло меньше двух минут. Зачем он ударил эту бабу?

– Она забрала его цветок, Гонко, она…

– Он сам дал ей цветок, идиот. Это было прописано в сценарии.

– Но ей нельзя, не надо было его брать, Гонко! Нельзя и не надо, а он не сдержался, он… он…

– Видишь, что мне приходится терпеть, Джей-Джей? – спросил Гонко с печальной улыбкой. Джейми пожал плечами, кивнул и постарался, чтобы его не замечали.

На территории цирка публики уже не осталось. Единственными звуками были странный звон и стук закрываемых торговых лотков. В тени слонялись несколько карликов, они переговаривались между собой и злобно глядели на проходящих клоунов. Клоуны не обращали на них внимания. Они прошли шатер фокусника, хижину предсказательницы и остановились у палатки, в которой Джейми узнал то место, где очнулся утром. Она была больше всех окружавших ее жилищ.

Гоши тихонько пипикнул и остановился. Остальные обернулись к нему. Дупи, похоже, нашел объяснение этому звуку: он поднес палец к губам и произнес.

– Тсс.

Рядом раздавались бубнящие голоса, слишком тихие, чтобы что-то можно было разобрать. Джейми оглядел клоунов, гадая, какой очередной неприятный сюрприз его ждет. Вскоре он понял, что опять насилие: Гонко полез в карман и вытащил оттуда нож с длинным серебристым лезвием. Джейми уставился на него, пытаясь понять, как нож умещался в кармане.

Гонко собрал клоунов в кружок. Джейми попытался остаться в стороне, но клоун с безумными глазами, Рафшод, схватил его за шкирку и втолкнул в центр круга. Вблизи от Гоши так разило потом, что Джейми едва это выносил.

– Акробаты, – прошептал Гонко. – Говорить буду я. И ножом пырять тоже. Но если завяжется драка, то все вперед. Тебя в первую очередь касается, Гоши. Не стой и не пырься, как в прошлый раз, когда этот ублюдок Рэндольф чуть меня не задушил. И тебя тоже, Джей-Джей. С виду ты как будто из локтей и хрящей сделан, но надо ими махать, как курица крылышками, словно ты их всех уделаешь.

Кружок рассыпался, и Гонко, крадучись, зашагал впереди, искусно поигрывая ножом в руке. Остальные следовали за ним. У входа в шатер их поджидали трое мужчин, затянутых в белые трико. При приближении клоунов они умолкли и ощетинились.

Первое впечатление от вида акробатов было едва ли не гипнотизирующим. Тела у них были гибкие, лица изящные, напоминавшие эльфов своими тонкими чертами, и Джейми не мог не восхититься мастерством тех, кто их сотворил. Клоуны явно не разделяли подобных чувств. Обе группы пару секунд пристально глядели друг на друга, акробаты подозрительно рассматривали Джейми, прежде чем один из них произнес:

– Мда! Слышали, что вы, ребята, устроили классное представление. Целых пять минут, говорят.

– Скорее две, – вставил другой.

– Две минуты! – воскликнул первый с деланным сочувствием. – Просто потрясающе! Свен, что бы об этом сказал мистер Пайло?