Господин и я выживали, как могли. Мы даже уснули на несколько тысяч лет, а когда проснулись, на земле уже была эра людей. Наши сородичи пытались договориться с ними. Кто-то нас принял и даже стал считать за богов. Наши расы оказались способными к скрещиванию, и появились целые поселения, взявшие начало от одного из великих хранителей. Но зависть перед нашей силой и долголетием крепко поселилась в сердцах людей. Были и маги, считавшие, что люди должны быть рабами, которых надо держать в кандалах и страхе. И опять начались конфликты. Маги были побеждены, но эти войны так сильно ранили хранителей, что они ушли. Одни уснули глубоко в недрах земли, другие покинули родной дом в поисках тихой и мирной жизни. Господин и я путешествуем по всему свету. Радмир уважает лишь Мидгарда и выполняет его поручения, как и сейчас. Мы держимся подальше от больших поселений людей. Есть люди, которые о нас знают и даже обращаются за помощью. Господин хотел оставить тебя именно этим людям. Но ты… словно исключение из правил.

– А откуда появились люди?

– Люди – это беженцы из параллельного мира и с разрушенных планет. Там произошли катастрофы, которые привели к невозможности их существования. Все пригодные для жизни земли уничтожены. Их мудрецы связались с хранителями нашего измерения. Ресурсов и территории у нас хватало, и было принято решение о переселении людей в наш мир. Только вот условия жизни здесь немного отличаются, и они потеряли большую часть своих возможностей. Наше измерение не совсем обычное. Оно созданное и является пограничным. Наши маги и хранители стоят на страже и защите всех остальных измерений этой галактики…

– Хранители… – задумчиво произнесла Рада. – Расскажи о них подробнее.

– Хранители. – Яр пошевелил палкой в костре, и искры взвились вверх. – Каждый из них хранил и оберегал какое-то одно явление, а также пользовался его силой и мог управлять им. Например, хранитель воды мог управлять водой: вызывать или прекращать дождь, успокаивать реки и управлять приливами, видеть истину через гладь воды и очищать воду, а также проникать в память воды, использовать ее суть, менять структуру… А еще он был единственным, кто в полной мере понимал, что вода – это живое явление, со своим характером и капризами. Не только это, но и многое другое. Правильнее сказать: он сохраняет саму суть воды. Хранитель притяжения и его дети могли летать, создавать и управлять магнитными полями Земли. И так для каждой стихии и каждого явления. И только хранители, как никто другой, понимали, что, воздействуя на одно явление, непременно затронешь и другие. Что все в этом мире очень тесно взаимосвязано и, стоит убрать одну лишь маленькую деталь, все рухнет. Поэтому к своим обязанностям они относятся очень трепетно и бережно. И, как бы парадоксально это ни было, они не вмешиваются в ход вещей без серьезной на то причины. А еще хранителей лишают большей части эмоций. Это делается для того, чтобы эмоции не брали верх над разумом и хранитель не натворил бед, пользуясь своей силой.

– Выходит, Радмир, как хранитель, тоже лишен эмоций? Он всегда спокоен, практически не выражает эмоций. Словно их кто-то подавляет.

– Не лишен. Их подавляет ключ. Радмир – хранитель жизни и смерти. Господин – единственный, кто является хранителем сразу двух явлений. Как это произошло, я не знаю. Меня тогда с господином еще не было, а он об этом не рассказывал. Как ты заметила, он не слишком разговорчив.

– Ты говорил, что хранители создавали семьи с людьми. У Радмира тоже была семья и дети?

– Нет. Господин не стал смешивать свою кровь с другой расой и всегда осуждал это. Ведь он один из хранителей высшего круга. И он всегда презирал тех, кто это сделал, в надежде, что это принесет мир. Он не любит людей – за то, что они мелочны, трусливы, завистливы, не ценят то, что имеют, стараются уничтожить все вокруг себя, думают только о себе и очень редко задумываются о последствиях своих действий. Мы, конечно, встречали и других, но их так мало… Детям передается только малая часть магической силы. Только представь, что было бы, если бы в руки людей попала вся магическая мощь! Ох, сколько бед бы она натворила. Хотя люди и так прекрасно справляются с уничтожением друг друга. Печально то, что они уничтожают мир, в котором живут. И редко кто из них об этом задумывается.

В воздухе повисла тишина. Трещали ветки в костре, ввысь взметались искорки, луна потихоньку пряталась за густыми облаками.

Приближалась осень. Ветер стал холодным, земля медленно остывала. Когда Радмир был рядом, он укутывал Раду в шкуру волк – в ней девочке всегда тепло и никакой холод не страшен. Но все чаще хранитель уходил куда-то на всю ночь. И теперь по ночам девочка прижималась к Яру и куталась в плед. Но спустя какое-то время, когда девочка подросла, Яр стал уходить вместе с хозяином.

Она никогда не жаловалась, хотя бывало, что приходилось подолгу оставаться одной в лесу, самой искать себе пищу и полагаться только на хорошую погоду, чтобы не замерзнуть. Рада искала небольшие гроты или пещеры, чтобы укрыться от ветра, строила шалаши из веток деревьев. Внимательно следила за костром, чтобы тот не потух. А по вечерам напевала песенки, которым ее научил Яр, чтобы разогнать тревоги и страхи. Но она никогда не плакала, не жаловалась, не упрекала своих спутников, а всегда встречала их с улыбкой и зажженным костром. Вся ее жизнь была приключением и путешествием – и хоть не всегда приятным, но, находясь рядом с Радмиром и Яром, Рада была счастлива. Они стали самыми близкими и родными для нее в этом мире. И расстраивать или обижать их девочка совсем не хотела.

– На сегодня все, – сказала мама и закрыла книгу. Раздался щелчок, и кожаный ремешок плотно сомкнулся на переплете. Камень сверкнул и притих, словно уснул.

– Мама, – спросила я, – а почему Рада не захотела остаться в деревне с теми людьми? Она ведь человек.

– Я точно не знаю. Представь, что маленькая девочка, пережившая шок от потери родителей, увидела в Радмире и Яре тех, кто сможет ее защитить. Они заботились о ней. Показывали чудеса. С ними ей было спокойно и интересно. Она ведь была еще крошкой и не понимала, что значит жить на природе и в постоянных путешествиях. Скорее всего, в голове малышки были мысли: «Я их знаю, ко мне они относятся хорошо, любят меня, и я хочу остаться с ними». – Мама вздохнула. – Ну, все, бегите спать и больше не ссорьтесь. Вы ведь брат и сестра. Не знаю, что ждет вас в будущем, но пока вы самые близкие друг для друга. Так что ссориться вам нельзя.

– Мама, а когда мы еще почитаем? – спросила я.

– Не спеши. Все в свое время.

Мы поцеловали маму и вышли в коридор. Влад сразу направился в нашу комнату, а я задержалась у двери. Не знаю почему, просто что-то почувствовала. Я осторожно заглянула в мамину спальню. Она укуталась в белый плед и плакала. Так тихонько, чтобы мы не слышали. На кровати рядом с ней лежала книга, а камень в ней пульсировал, как мамино дыхание, тревожно и трепетно, как крылья порхающей бабочки. У меня внутри все сжалось. Мне захотелось забежать в комнату, прижаться к маме, сказать, что все будет хорошо, что мы ее очень любим. Это был второй случай, когда я видела маму плачущей. Ведь с нами она добрая, улыбчивая, спокойная и любящая. Все свои переживания и боль она всегда прятала глубоко внутри.

Я поймала себя на мысли, что специально не захлопнула дверь – для того, чтобы увидеть маму, когда на нее никто не смотрит. Моя рука потянулась к ручке двери, чтобы распахнуть ее и войти внутри. Но сделать это у меня не получилось: брат неожиданно и резко схватил меня за руку и остановил. Аккуратно, так, чтобы мама не услышала, он плотно закрыл дверь. Я вся дрожала, а ладони вспотели.

– Не надо, – попросил меня Влад.

– Она плачет! – тихо возмутилась я. – Она всегда улыбается, а если я пытаюсь спросить ее о том, что видела, уходит от темы. А то и совсем говорит, что мне показалось!