Темпи окинул троих наемников оценивающим взглядом. Тэм был гораздо выше его, с бычьими плечами. Рядом с ним стоял лысый мужик со шрамами на лице и кровожадной ухмылкой. И наконец, белокурая женщина, на добрую ладонь выше самого Темпи.

– С вами только одна женщина, – сказал Темпи, глядя в глаза Тэму. – Достаточно ли этого? Можете позвать еще одну.

Наемница ощетинилась.

– Не размахивай своим членом! – бросила она. – Я тебе покажу, на что способна баба в бою!

Темпи вежливо кивнул.

Видя, что он совершенно не тревожится, я вновь начал успокаиваться. Разумеется, я наслушался историй о том, как один-единственный наемник из адемов уложил дюжину солдат. Может, Темпи и впрямь способен управиться с ними троими одновременно? По крайней мере, сам он явно в этом уверен…

Темпи обвел их взглядом.

– Я в первый раз так дерусь. Как положено начинать?

Моя ладонь, сжимавшая рукоять ножа, внезапно вспотела.

Тэм подступил к нему вплотную. Он горой нависал над Темпи.

– Начнем мы с того, что отлупим тебя до крови! Потом отпинаем ногами! А потом повторим все сначала, чтобы убедиться, что ничего не упустили!

Сказав так, он с размаху боднул Темпи в лицо.

У меня перехватило дыхание. Драка кончилась прежде, чем я успел его восстановить.

Когда бородатый наемник резко опустил голову и подался вперед, я ожидал увидеть, что Темпи отлетит назад с разбитым носом, обливаясь кровью. Но вместо этого назад отшатнулся Тэм. Он выл, закрывая лицо руками, и между пальцами у него хлестала кровь.

Темпи шагнул вперед, ухватил верзилу за загривок и без труда уложил его на пол нескладной кучей.

Затем Темпи без тени колебаний с разворота ударил белокурую женщину ногой в бедро так, что она пошатнулась. Пока она пыталась восстановить равновесие, Темпи врезал ей кулаком в висок, и она мешком свалилась на пол.

Тут в дело включился лысый. Он шагнул вперед, растопырив руки, как борец. Стремительно, как змея, он ухватил Темпи одной рукой за плечо, а второй – за шею.

По правде говоря, я не знаю, что произошло дальше. Я увидел лишь размытое движение, а потом Темпи, который держал противника за плечо и запястье. Лысый рычал и вырывался. Но Темпи просто вывернул ему руку, и лысый согнулся в три погибели, глядя в пол. Затем Темпи вышиб из-под него ноги, и мужик рухнул на землю.

И все это заняло меньше времени, чем я об этом рассказывал. Не будь я так ошеломлен, я бы зааплодировал.

Тэм и блондинка лежали абсолютно неподвижно, как могут лежать только люди, потерявшие сознание. Однако лысый взревел и принялся неуверенно, но решительно подниматься на ноги. Темпи подступил к нему, стукнул его по голове с небрежной точностью, и мужик обмяк.

Я мимоходом подумал, что это самый любезный удар, какой я когда-либо видел. Таким аккуратным ударом искусный плотник забивает гвоздь: достаточно сильно, чтобы гвоздь вошел по самую шляпку, но не так сильно, чтобы повредить доску.

В трактире воцарилась гробовая тишина. Потом высокий мужик, который с самого начала отказался драться, приветственно вскинул свою кружку, пролив немного пива.

– Молодец, парень! – со смехом крикнул он Темпи. – Никто тебя не упрекнет, если ты угостишь Тэма башмаком под ребра! Видит бог, он сам всегда так делал.

Тэм посмотрел на пол, словно обдумывая предложение, потом покачал головой и молча вернулся за стол. Все присутствующие по-прежнему следили за ним, однако взгляды были уже не такие враждебные, как прежде.

Темпи снова сел за стол.

– Ты следил за моей спиной?

Я тупо уставился на него, потом кивнул.

– И что ты видел?

Я только теперь сообразил, что он имел в виду на самом деле.

– Ты держал спину очень прямо.

Одобрение.

– У тебя спина неровная.

Он поднял распрямленную ладонь и склонил ее вбок.

– Вот почему ты спотыкаешься в кетане. Это…

Он опустил глаза и осекся, заметив мой нож, спрятанный в складках плаща. Темпи нахмурился. В самом деле нахмурился, лицом. Я впервые видел, чтобы он так хмурился, и это выглядело на удивление устрашающе.

– Мы поговорим об этом позже, – сказал он. И сделал жест: сильное неодобрение.

Чувствуя себя более пристыженным, чем если бы мне довелось провести час «на рогах», я потупился и спрятал нож.

Мы уже несколько часов шагали молча, неся тяжелые мешки с припасами, когда Темпи наконец заговорил:

– Есть одна вещь, которой я должен тебя научить.

Серьезно.

– Я всегда рад учиться, – ответил я, делая жест, который, как я надеялся, означал вдумчивость.

Темпи отошел на край дороги, сбросил с плеча тяжелый мешок и уселся на траву.

– Нам нужно поговорить о летани.

Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не расплыться в идиотской улыбке. У меня давно уже чесался язык завести разговор на эту тему, поскольку мы теперь были куда более близки, чем тогда, когда я впервые спросил его о летани. Однако я не решался, опасаясь снова его задеть.

Я некоторое время помолчал, отчасти для того, чтобы взять себя в руки, отчасти для того, чтобы дать Темпи понять, что я с достаточным уважением отношусь к этой теме.

– О летани, – осторожно повторил я. – Ты говорил, что мне не следует об этом спрашивать.

– Тогда не следует. Теперь – может быть. Я…

Неуверенность.

– Меня тянет в разные стороны. Но теперь спрашивать да.

Я выждал еще немного – вдруг он продолжит сам. Но, видя, что он молчит, я задал вопрос, который напрашивался сам собой:

– Что такое летани?

Серьезность. Темпи долго смотрел на меня, потом внезапно расхохотался.

– Я не знаю. И не могу сказать тебе.

Он снова рассмеялся. Преуменьшение.

– И все-таки нам нужно о ней поговорить.

Я заколебался – быть может, это одна из его странных шуток, которых я никогда не понимал?

– Сложно, – сказал он. – Даже на моем языке – трудно. А на твоем?

Бессилие.

– Скажи мне, что ты знаешь о летани.

Я задумался: как описать то, что я слышал о летани, используя только те слова, которые он знает?

– Я слышал, что летани – тайная штука, которая делает адемов сильными.

Темпи кивнул.

– Да. Это правда.

– Говорят, что если знаешь летани, то становишься непобедимым в бою.

Снова кивок.

Я покачал головой, понимая, что никак не могу донести свою мысль.

– Говорят, что летани – это тайная сила. Адемы держат свои слова внутри.

Я сделал жест, как будто подгребал что-то поближе к себе и прятал его внутри своего тела.

– И тогда эти слова становятся как дрова в костре. И этот костер из слов делает адемов очень сильными. Очень быстрыми. Кожу делает прочной, как железо. Вот почему вы можете сражаться в одиночку со многими и побеждать.

Темпи пристально смотрел на меня. Он сделал жест, которого я не понял.

– Это безумные разговоры, – сказал он наконец. – Это правильное слово – безумные?

Он высунул язык, закатил глаза и покрутил пальцем у виска.

Я невольно рассмеялся нервным смехом.

– Да. Безумные – правильное слово. Еще можно сказать «сумасшедшие».

– Тогда то, что ты сказал, – это безумные разговоры, и сумасшедшие тоже.

– Но как же то, что я видел сегодня? – спросил я. – Твой нос ударился о голову того мужика и не сломался. Так ведь не бывает.

Темпи покачал головой и поднялся на ноги.

– Давай. Встань.

Я встал, и Темпи подступил ко мне вплотную.

– Ударить головой – это умно. Это быстро. Можно застать врасплох, если противник не готов. Но я не не готов.

Он подступил еще ближе, так что мы почти соприкасались грудью.

– Ты – громкий человек, – сказал он. – Твоя голова твердая. Мой нос мягкий.

Он обеими руками взялся за мою голову.

– Ты хочешь сделать так.

Он медленно наклонил мою голову, пока мой лоб не уперся в его нос.

Темпи отпустил мою голову.