Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Я взял кружку и отхлебнул, гадая, осталась ли в пределах пятидесяти миль от университета хоть одна женщина, которую не обидел бы Амброз. Я тайком вытер руку о штаны.

Женщина залпом осушила бокал и с размаху поставила его на стол. Зрачки у нее были огромные. Несмотря на ранний час, она, похоже, была уже изрядно пьяна.

Внезапно я почувствовал запах мускатного ореха и коринки. Я понюхал свою кружку, потом посмотрел на стол – может, там что-то пролили? Но нет, все чисто…

Женщина напротив внезапно разревелась. Не расплакалась, нет: именно разревелась, как будто кран открыли.

Она посмотрела на свои руки в перчатках, потрясла головой. Содрала с руки влажную перчатку, взглянула на меня, выдавила несколько слов на модеганском.

– Извините, – промямлил я, – я не понимаю…

Но она уже поднималась из-за стола. Вытерла глаза и бросилась к выходу.

Анкер уставился на меня из-за стойки, как и остальные присутствующие.

– Я тут ни при чем! – сказал я, указывая ей вслед. – Она сама сбрендила!

Я бы бросился за ней и попытался разобраться, в чем дело, но она уже выскочила за дверь, а мне оставался всего час до собеседования. К тому же, если я возьмусь утешать всех женщин, которых когда-либо обидел Амброз, мне ни есть, ни спать некогда будет!

Зато эта странная беседа как будто прочистила мне мозги. Я уже не чувствовал себя ни сонным, ни тупым. Что ж, надо этим воспользоваться и как можно быстрее покончить с экзаменом. Раньше возьмешься – раньше закончишь, как говаривал мой отец.

* * *

По дороге в Пустоты я остановился и купил себе у разносчика поджаристый мясной пирожок. Нет, я знал, что мне понадобится каждый пенни, чтобы оплатить учебу, но ведь эти гроши меня все равно не спасут, а я хоть позавтракаю как следует… Пирожок был горячий и сытный, щедро начиненный курятиной с морковкой и шафраном. Я жевал его на ходу, наслаждаясь скромной свободой в кои-то веки съесть что-нибудь, чего хочется мне самому, а не довольствоваться тем, что найдется у Анкера.

Положив в рот последний кусочек теста, я почуял запах жареного миндаля в меду. Я купил себе большую порцию миндаля, насыпанную в хитро свернутый кулек из кукурузных листьев. Это обошлось мне в четыре драба, но я тыщу лет не ел миндаля в меду, а лишний сахар в крови на экзамене не помешает.

Через двор вилась очередь экзаменуемых. Не то чтобы особенно длинная, но все равно раздражающая. Я увидел лицо, знакомое мне по фактной, и подошел к молодой девушке с зелеными глазами, которая стояла рядом с очередью.

– Эй ты, привет! – сказал я. – Ты ведь Амлия, верно?

Она нервно улыбнулась и кивнула.

– А я Квоут, – сказал я, слегка поклонившись.

– Да, я тебя знаю, – сказала она. – Я видела тебя в артефактной.

– В фактной! – поправил я. – Надо говорить – «в фактной».

Я протянул ей свой кулек:

– Миндалю хочешь?

Амлия покачала головой.

– А зря, вкусный миндаль! – Я потряс кульком, орешки заманчиво загремели.

Она опасливо взяла один орешек.

– Это очередь на полдень? – спросил я.

Она покачала головой:

– Нет, это те, кто раньше. Мы пока даже в очередь вставать не можем. Надо подождать пару минут.

– Глупо все-таки, что нас заставляют тут толпиться, – сказал я. – Будто овец в загоне! Пустая трата времени, оскорбительная к тому же.

На лице Амлии отразилась тревога.

– В чем дело? – спросил я.

– Да нет, ничего, просто… ты не мог бы говорить потише? – попросила она, озираясь по сторонам.

– Я просто не боюсь сказать вслух то, что думают все! – возразил я. – Сама идея экзаменов изначально порочна до идиотизма. Что, магистр Килвин не знает, на что я способен? Знает, конечно. И Элкса Дал знает. Брандер все равно не отличит меня от дырки в полу. Так почему же его мнение имеет тот же вес, когда речь идет о моей плате за обучение?

Амлия пожала плечами, избегая встречаться со мной взглядом.

Я раскусил еще один орешек и тут же сплюнул его на мостовую.

– Тьфу ты!

Я протянул ей кулек.

– Тебе не кажется, что они отдают коринкой?

Она посмотрела на меня с легким отвращением, потом перевела взгляд на кого-то у меня за спиной.

Я обернулся и увидел, что в нашу сторону идет Амброз. Выглядел он, как всегда, великолепно: безупречно-белая рубашка, бархат, парча. На нем была шляпа с высоким белым султаном, и эта шляпа почему-то особенно меня взбесила. Против обыкновения, он был один, без своей обычной свиты прихвостней и лизоблюдов.

– Чудесно! – воскликнул я, как только он подошел достаточно близко, чтобы меня услышать. – Амброз, твое присутствие – это та самая дерьмовая вишенка на дерьмовом тортике, который представляет собой весь процесс экзаменов!

Амброз, на удивление, только улыбнулся.

– А, Квоут! Я тоже рад тебя видеть.

– Виделся сегодня с одной из твоих бывших пассий, – продолжал я. – Бедняжка в шоке – видимо, глубоко травмирована тем, что видела тебя голым.

Тут физиономия у него несколько вытянулась. А я склонился к Амлии и театральным шепотом произнес:

– Мне из верных источников известно, что у Амброза крошечный пенис, но мало этого: возбудиться он способен лишь в присутствии дохлого пса, портрета герцога Гибейского и галерного барабанщика, голого по пояс.

Лицо Амлии окаменело.

Амброз взглянул на нее.

– Тебе лучше уйти, – мягко посоветовал он. – Тебе совсем не обязательно слушать подобные вещи.

Амлия практически сбежала.

– Надо отдать тебе должное, – заметил я, провожая ее взглядом. – Когда надо заставить женщину сбежать, тут тебе равных нет.

Я приподнял воображаемую шляпу.

– Ты мог бы давать уроки. Мог бы читать лекции!

Амброз просто стоял, кивал и смотрел на меня с каким-то довольным видом, как будто я был у него в руках.

– В этой шляпе у тебя такой вид, как будто ты увлекаешься мальчиками, – заметил я. – Если ты не свалишь отсюда, я ее, пожалуй, с тебя сшибу.

Я взглянул на него.

– Кстати, как рука?

– Теперь уже гораздо лучше, – вежливо ответил он. Рассеянно потер сломанную руку и улыбнулся.

Я сунул в рот еще один орешек, скривился и снова его выплюнул.

– В чем дело? – поинтересовался Амброз. – Коринка не нравится?

И, не дожидаясь ответа, развернулся и зашагал прочь. Он улыбался.

Можете себе представить, что творилось у меня в голове, если я просто растерянно проводил его взглядом. Я поднес кулек к лицу и принюхался. Я ощутил пыльный запах кукурузных листьев, аромат меда и корицы. Ни коринкой, ни мускатным орехом не пахло ничуть. Откуда же Амброз может знать?..

И тут мои мозги с грохотом встали на место. Одновременно с этим пробило полдень, и все, у кого был тот же жребий, что у меня, поспешно встали в длинную очередь, тянущуюся через двор. Наступило время моего экзамена.

Я опрометью бросился прочь.

* * *

Я отчаянно колотил в дверь, задыхаясь оттого, что взбежал бегом на третий этаж «конюшен».

– Симмон! – орал я. – Симмон, открой, поговорить надо!

Дальше по коридору открывались другие двери, студенты выглядывали на шум. Одним из них как раз и был Симмон. Его светлые волосы были растрепаны.

– Квоут, ты чего? – спросил он. – Это же даже не моя дверь!

Я подошел, втолкнул его в комнату и захлопнул за собой дверь.

– Симмон. Амброз меня чем-то опоил. Мне кажется, что у меня не все в порядке с головой, но я не могу понять, в чем дело.

Симмон ухмыльнулся.

– Знаешь, мне уже давно казалось, что…

Он осекся, глаза у него вылезли на лоб.

– Ты чего делаешь? Ты зачем плюешься?!

– У меня во рту какой-то странный привкус, – объяснил я.

– А мне какое дело? – сердито и растерянно отрезал он. – Ты чего, вообще? В сарае, что ль, родился?

Я залепил ему увесистую пощечину, он отлетел и впечатался в стену.

– Ну да, я родился в сарае, – мрачно ответил я. – И что такого?

Сим стоял, одной рукой упираясь в стену, другую прижав к медленно багровеющей щеке. Лицо у него было совершенно ошеломленное.

20
{"b":"631867","o":1}