- Мне страшно, Жан. Я боюсь за наше будущее, - девушка буквально впилась пальцами в его руку, оставляя болезненные синяки на коже, только Джон, казалось, не реагировал на причиняемый ему дискомфорт, - Быть может, нам следует рассказать всё этим журналистам? Пусть ученые обследуют нас. Возможно, нам смогут помочь, если лучше изучат, найдут какое-нибудь лекарство?...

Мужчина покачал головой, понизив голос:

- Они нам не помогут, потому что наша сила - часть нашей природы. Нас не вылечат, и знаешь почему - потому, что мы не больны. Наш дар - это благословение, а не проклятие.

Сейчас он чувствовал себя таким виноватым перед ней: той, без которой он не смыслил своего существования, и по чьим щекам текли сейчас слезы, причиной которых был он сам. Знал ли его отец, когда возражал против их отношений, какие могут быть последствия? Не потому ли пытался вразумить дитя, что предвидел такой поворот и радел не только о благополучии сына, но и о судьбе всего мира?

Как же ему не хватало отцовской мудрости. Князя не было рядом и некому было посоветовать, как быть им теперь. Мать слишком любит его, Маргариту и внучек, чтобы непредвзято и объективно оценить сложившееся положение.

- Ты говоришь сейчас прямо как Марк, - девушка попыталась слабо улыбнуться, - Господи, Жан, я видела такое, чего не должна была видеть, и это знание убивает меня.

- В самом деле? - Джон обхватил пальцами её подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть в его темные глаза, - Родная, не стоит горячиться. Прости мою резкость, я не имел права так с тобой разговаривать. Это моя вина в том, что я не сумел укротить свое желание в момент одержимости силой Аватара. Единственным оправданием мне может послужить лишь то, что одержимость эта лишь усиливала мои собственные чувства. Поверь, я знаю, как тяжело тебе сейчас, я чувствую твою боль, твои страхи и твои сомнения... Прошу тебя, доверься мне и позволь защитить вас - самое дорогое, что есть в моей жизни. Людям не понять наших сил... мы можем рассчитывать только на себя. Пока же вся шумиха не уляжется, нам лучше уехать подальше, в место побезопаснее - и лучше Небесного Града я вариантов не нахожу. Путь предстоит не близкий, ты знаешь. Тебе предстоит собрать все свои силы. Знаю, что это будет нелегко, но постарайся, очень прошу. Мне, правда, придется покинуть вас на время, но я вернусь, к вам, как только завершу здесь дела - я обещал Ондзи, и мне придется задержаться и помочь ему отыскать Лауру.

Маргарита ещё пару раз шмыгнула носом, стряхивая с ресниц последние слезинки, и предложила вернуться в дом и наконец-таки позавтракать.

За завтраком Джон долго что-то обсуждал с братом и сыном, но Маргарита слушала в пол-уха, полностью погруженная в свои думы. А так бы она могла услышать, как он наставляет сына внимать в его отсутствие матери и Самаэлю, и позаботиться о близких в качестве князя Небесного Града. Мальчик был так впечатлен оказанной ему честью и доверием отца, так полагавшегося на него. Глаза юного Алишера горели гордостью и решимостью оправдать возложенную на него ответственность. И снова мужчина поразился, насколько быстро вырос и возмужал его сын, к почти тринадцати годам став привлекательным молодым человеком, спокойным, добрым, отзывчивым и благородным, унаследовавшим наилучшие черты обоих своих родителей. Кроме того - это же был для парнишки удачный шанс произвести впечатление на так полюбившуюся ему Розалинду, заслужить её восхищенный взгляд, уважение к самому себе и вырасти в собственных глазах. Мальчик твердо пообещал следовать всем наставлениям отца.

Это настолько шло в разрез с тем, каким Джон видел своего младшего сына и вселяло надежду, что им дано изменить и направить своего отпрыска, и в их руках своей любовью и своим примером привить ему лучшие качества и вырастить настоящего мужчину и благородного принца, достойного брата юного княжича.

Высказал готовность поддержать племянника и Рафаэль - от великого деда мальчик унаследовал ту же кровь, что течет и в нем. Наученный горьким опытом, младший принц дал себе слово искупить свою вину перед близкими и никогда более не сметь позволять себе усомниться в собственной семье.

Предоставив более умудренным принимать решение относительно наилучшего планирования предстоящего путешествия, Марк вместе с удобно устроившейся у него на коленях Аделькой с аппетитом поглощали завтрак, весело мурлыча себе под нос незатейливые песенки на родном языке парня - украинском, которым он научил малышку. Надолго потом ещё в голове засядет их "Червона рута", поднимая Маргарите настроение.

Со светлой завистью наблюдала девушка и за братом и своей златовласой подругой, помогавшей ему принимать пищу при помощи менее пострадавшей левой руки, превращая сам процесс завтрака в нечто сродни увлекательной игре.

Чего нельзя было сказать о самой Маргарите, которая даже смотреть не могла на блюда с пищей, даже с учетом того, что употребленный накануне ужин ещё раньше попросился наружу, а пустой желудок жалобно урчал. А ещё, кажется, вернулась скверная привычка из детства - девушка заметила, что снова нервно грызет ногти.

Видимо, это и стало последней каплей, переполнившей чашу родительского терпения. Мать и отец не в силах были дольше наблюдать подобное состояние дочери и решительно настояли на визите к врачу в самое ближайшее время.

Ох, могла ли Маргарита объяснить им причину своих страхов, напугав тем самым ещё больше? Она просто без сопротивления подчинилась их рекомендациям.

Джон был не в восторге от такой идеи, но видя, насколько серьезно состояние Маргариты, предпочел выбрать меньшее из двух зол и не стал возражать против посещения клиники. У него ещё оставались незавершенные вопросы по делам бизнеса, но и терять слишком много времени он не собирался - совсем скоро им предстоит отбиваться от атак вездесущих папарацци, и неизвестно ещё, чем это может обернуться.

Отца Маргариты поддержали единогласно. Когда он уже достал мобильный телефон чтобы набрать номер своего начальника и научного руководителя, с которым со студенческих лет поддерживал приятельские отношения, по спине Джона предвидением большой беды прошел противный холодок.

На другом конце города высокий подтянутый седовласый мужчина внимательно, не перебивая, выслушал Шарля, позволяя тому высказаться и вкратце описать ситуацию. Артур проявил неподдельную заинтересованность, и тут бы отцу Маргариты стоило задуматься о причинах столь повышенного интереса и такого беспокойства о здоровье его дочери, но мужчина слишком поглощен был своими собственными переживаниями, и так был взволнован, что не заподозрил чего-то большего в чисто дружеском участии коллеги и наставника.

Артур легко и поспешно согласился помочь, избавив тем самым себя от лишних поисков подходящего повода заманить к себе подозрительный экземпляр, а теперь девчонка сама идет в его руки - наилучшего исхода невозможно было и вообразить. Разговор Артур завершил в самом прекрасном расположении духа - после стольких лет судьба решила вознаградить его за все старания, а ослабленная девчонка от него никуда не денется, уж он об этом сможет позаботиться - и о ней, и об этом лживом предателе, её папаше, который ещё смел называть себя другом, за его спиной предавая общее дело. Благородный идиот! Дайте только срок, и он уничтожит его, раздавит, как мерзкого вредителя. Осталось только сделать ещё пару звонков и задействовать некоторые свои связи, чтобы отвлечь мужа девчонки. Такой не производит впечатление дурака, с ним нужно быть осторожным.

Разумеется, всего этого мужчина не произнес вслух, а потому, договариваясь о консультации для любимой дочери, Шарль-Анри не догадывался ни об истинных его намерениях, ни о том, что придется столкнуться с последствиями того, что берет свое начало в его собственном прошлом, о котором он предпочел бы забыть, как о кошмарном сне.

Отправляясь на встречу, Шарль полагал, что поступает, как лучше, не предполагая, какой прием его может ожидать.