История, а самое главное, степень влияния обеих этих школ на развитие боевых искусств остается до сих пор темой малоизученной и, не исключено, таящей в себе много сюрпризов. Мы уже затрагивали вопрос взаимосвязи возрождения будо в Японии и политики Министерства образования. Нам довольно хорошо известно, как много сделал для этого Кано Дзигоро, заложивший педагогическую основу преподавания дзюдо, но только сейчас поднимается на информационную поверхность целый пласт сведений, относящийся ко вкладу в развитие современных боевых искусств Дай Ниппон Бутокукай и его профессиональных школ. Эта тема сохраняет актуальность и в современном обществе, главным образом за пределами Японии. В самом деле, кто из наших, например, специалистов, интересующихся историей единоборств, не задумывался над простым вопросом: почему у НИХ это есть, а у НАС – нет?

Невозможность запросто, не задумываясь, ответить на него рождает толпы фантазёров, придумывающих мифические, якобы где-то «чудом сохранившиеся русские бои», «кулачные игрища» и еще Перун-знает-что, инстинктивно пытаясь заполнить пустующую лакуну русского национального единоборства. Да, безусловно, русские воевали всегда и, весьма вероятно, у нас действительно существовали самые разные национальные системы боя, возможно, даже весьма эффективные и интересные, но правда заключается в том, что… до наших дней ничего из этого не сохранилось. Ни в коем случае не умаляя достоинств и заслуг мастеров, успешно генерирующих сегодня в России новые и уникальные стили единоборств, следует признать, что собственно русской истории у этих стилей пока нет. Она создается на наших глазах и, вполне возможно, новые школы обретут долгую и счастливую жизнь, но пока еще никто не смог убедительно доказать – с фактами в руках, а не используя приёмы public relations, что «казачок» это не танец, а единоборство.

Впрочем, Россия в этом не одинока. Примерно такая же ситуация исторчески сложилась в большинстве европейских стран. Несколько лучше дело обстоит в Китае, где вытесненное при коммунистах на Тайвань и Гонконг ушу снова возвращается в жизнь общества. Но Япония в любом случае является в этом смысле страной уникальной. Японцы сохранили почти всё, что имели, по крайней мере 100–150 лет назад. Большинство своих стилей они активно и непрерывно развивают и даже представляют будо как средство культурной дипломатии, официально оформив его в таком качестве в документах МИДа. Как им это удалось добиться такого результата? Нам думается, один из многих, имеющих право на существование, вариантов ответа как раз и заключается в том, что в критическую для боевых искусств эпоху японцы не стали полностью от них отказываться и не решили «творчески переработать» их в спорт (хотя испытывали сильное давление в этом направлении изнутри и снаружи), а с помощью педагогических, идеологических и философских приёмов создали стройную систему будо как часть национальной культуры, тесно связанной с религией (прошлое), образованием (настоящее) и воспитанием (будущее) нации. И не просто создали, а довели ее до совершенства, построив целый образовательный каскад будо: японские дети приучались к занятиям единоборствами в школе, совершенствовали свои навыки в университете, где им преподавали профессионалы – дипломированные наставники, окончившие специальную школу и имеющие возможность непрерывного профессионального роста под руководством лучших специалистов Японии. Специалисты занимались будо профессионально, и так же профессионально обучали ему, растя себе смену. Так продолжалось десятилетия уже в эпоху новейшей истории, которая донесла до нас не устные предания и не только плохо понимаемые, образно написанные свитки древности, а вполне конкретные, ясные нам информационные свидетельства: книги, журналы, программы и методики обучения.

Стоит ли после этого удивляться тому, что в современной Японии есть национальные единоборства, а в Европе и Америке (за малым исключением вроде английского бокса) – нет? Статистика начала ХХ в. сохранила для нас вполне зримые свидетельства успеха системы преподавания будо в Японии: к 1930 г. в Национальном правительственном протоколе по боевым искусствам было зафиксировано более двух с половиной миллионов обладателей черных поясов и более 215 тысяч экспертов высокого ранга по восьми основным направлениям боевых искусств. Большинство их активно тренировались, а лучшие поддерживали традицию проведения Бутокусай. Самым масштабным и, одновременно, последним в истории предвоенного Дай Ниппон Бутокукай стал фестиваль 1940 г., посвященный празднованию 2600-летия основания японской империи и правящей династии – важнейшей дате в постмэйдзийской и предвоенной истории Японии. В официальных соревнованиях и показательных выступлениях фестиваля приняло участие больше мастеров самых различных направлений, стилей и школ будо, чем за всю его предыдущую историю. На этом Бутокусай было впервые в истории Общества показано и столь популярное сегодня каратэ: демонстрацию выполняли сразу несколько групп, которые впервые выступили в качестве школ японских будо, представивших экспертам и зрителям свои официальные названия и программы.

За пятнадцать лет до описываемых событий, в 1925 г. японский парламент утвердил проект программы обязательного среднего образования, в которую вновь были включены кэндо и дзюдо. Со следующего года выпускникам Будо сэммон гакко, признавая высокий уровень их образования, Министерство образования решило без экзаменов вручать диплом преподавателей средней школы по национальной и китайской литературе, поэтому многие из них, направленные на работу в различные районы страны, преподавали не только боевые искусства, но и указанные предметы. Таким образом, реноме выпускников Будо сэммон гакко, как разносторонне образованных людей, настоящих интеллигентов, вооружённых знаниями и силой, дополнительно способствовало распространению будо, хотя уровень преподавания и того и другого одновременно понизился.

Огромное значение для последующего развития японских боевых искусств имело создание стандартных (сэйтэй) комплексов приёмов – ката кэндо и дзюдо, и, конечно, Дай Ниппон Бутокукай сыграло в их появлении определяющую роль.

Ката должны были стать основой преподавания будо в школах, а потому между различными направлениями кэндзюцу и дзюдзюцу в период их разработки шла ожесточенная борьба за право продвинуть свои варианты приемов – это открывало широкие возможности распространения школы во всеяпонском масштабе. Нивелировать противоречия стоило огромного труда председателям комитетов по разработке этих ката – Ватанабэ Нобору (кэндо) и Кано Дзигоро (дзюдо).

Первое стандартное Кэндо-но ката было разработано специальной комиссией Дай Ниппон Бутокукай, в которую вошли мастера кэндзюцу Ватанабэ Нобору (Синто мунэн-рю), Сибаэ Умпатиро (Синто мунэн-рю), Михаси Канъитиро (Мусаси-рю), Токуно Кансиро (Дзикисинкагэ-рю), Сакабэ Дайсаку (Кёсин мёти-рю), Нэгиси Сингоро (Синто мунэн-рю), Абэ Мориэ (Дзикисинкагэ-рю) и ряд других специалистов. Однако этот комплекс не смог завоевать популярности у фехтовальщиков и не получил большого распространения.

Для разработки нового стандартного ката кэндо Великой Японии (Дай Ниппон кэндо ката) в мае 1910 г. была собрана новая комиссия. В нее вошли Нэгиси Сингоро (Синто мунэн-рю), Цудзи Симпэй (Сингёто-рю), Найто Такахару (Хокусин итто-рю), Монна Масаси (Хокусин итто-рю) и Такано Сасабуро (Оно-ха итто-рю), которые были назначены сопредседателями комиссии, а также Синкаи Тадаацу (Тамия-рю), Вада Дэн (Синкагэ-рю), Сибаэ Умпатиро (Синто мунэн-рю), Ватанабэ Кунихару, Кимура Сикихидэ, Ота Ярю, Яно Кацудзиро, Сибата Мориэ, Накаяма Хакудо, Такахаси Кютаро, Танака Ацуси, Одзава Итиро, Хосино Сэндзо, Косэки Норимаса, Уэмура Нобуо, Ниномия Хисаси, Кавасаки Дзэндзабуро, Сасаки Масанобу, Асано Кадзуёси и Тода Мару.