Периодически то тут, то там появлялись небольшие подразделения береговой охраны Западной римской империи, но увидев такое количество варварских кораблей, римские пограничники просто разворачивались и уходили. Никто не решился дать нам бой на море.

Периодически на берегу появлялись населенные пункты, и тогда от большого флота отделялись 20-30 кораблей и как саранча на берег высаживался десант голодных и жадных варваров.

В полном составе наш флот в первый раз пристал у берегов в районе городка Популанья, что находился как раз напротив вандальской Корсики. Гейзерих узнал, что с этого небольшого городка три месяца назад вышел приличный флот и разграбил множество селений на вандальском острове Корсика, и вот теперь вандалы мстили кичливым ромеям.

Город грабили почти пять дней, но собственно сам грабеж закончился гораздо быстрее, а всё остальное время варвары использовали на отдых и подготовку к дальнейшему походу.

Мой отряд как всегда пристал к берегу отдельно от основной массы кораблей и мои разведчики сразу же обнаружили приличное поместье с людьми и охраной. Какой то местный обеспеченный римский гражданин сам смылся в Рим, а вот управляющего надоумил вооружить рабов и наказал осуществлять охрану его имущества до прибытия легионов, которые неминуемо должны обрушится на наглых варваров. Прошло время, но ни один римский воин так и не появился, а тут мы. Собственно произошло то, что наверное в Римской республике происходило только раз, еще во времена восстания рабов Спартака. Как только мои северные варвары с гиканьем и диким ржанием выскочили на красивый холм и понеслись к небольшой каменной оградке. То все воины охраны поместья покидали оружие и попытались скрыться, однако почти полсотни рабов их тут же атаковали и начался форменный без предел. То есть рабочее-крестьянская революция в отдельно взятом поместье. При чем 'рабочие и крестьяне' так разъярились, что моим воинам с трудом удалось отбить бывших надзирателей из рук озверевших рабов.

Потом мы отдыхали, вкушали южные яства и наслаждались прекрасной весенней погодкой. А всё это время ко мне приходили небольшие группы взбунтовавшихся рабов городка Популанья и его предместий. Почему шли ко мне, да потому, что в основном приходили рабы по языковому признаку. То есть восставшие рабы объединялись в ватажки по расовому или племенному признаку и шлялись вдоль берега, где стояли корабли варваров. Вот там на берегу и воспрошали, кто собственно возьмет их к себе. Когда вандалы услышали похожий на мой язык, то и спровадили добровольцев на мою фазенду, а остальных понятное дело брали себе.

Вот так вот за пять дней я набрал еще 62 человека, при чем как не странно, но в эту команду попали и с десяток германцев, то есть готов. Почему они пришли ко мне? Не знаю, но пришли именно к вождю Чеславу. Потом оказалось, что эти вояки ходили со мной в большой поход, вернее не со мной, а то я уже зазвездился. Они ходили конечно же с Аттли, но меня помнят как удачливого вождя, вот и пришли проситься в отряд. Я конечно же их взял. Тут такое дело, что у меня на кораблях, рассчитанных на сотню человек сейчас всего то по пятьдесят человек экипажа. Этого мало, вот я и набираю добровольцев.

После такой длительной остановки мы опять вышли в море, и вот в какой то момент я опять вырвался вперед, так как грабить мелкие населенные пункты мне было без надобности, а перед носом у нас уже начиналось массовое бегство более-менее обеспеченных граждан. Те у кого были хоть какие-то корабли, грузили свое имущество и старались свалить в Адриатическое море, подальше от страшного флота Гейзериха. Вот поэтому я и не очень мечтал побыстрее высаживаться не берег, где была угроза встретить римских легионеров, а вот пограбить корабли беженцев, доверху набитые ценными вещами, это да.

Мой ордер выглядел так: впереди примерно в 2-3 км от берега шел основной боевой строй кораблей в составе 7 великолепных римских галер, впереди почти в 1000 метрах летела быстроходная чайка разведки, а по бокам на таком же удалении справа и с лева следовали еще две чайки. Примерно в 2-3 км от меня, где то там на горизонте виднелись передовые корабли сына Гейзериха молодого Гензона, ну а далее длиннющей вереницей растянулись остальные суда флота вторжения варваров.

В районе прибрежного городка Тарквиний передовая чайка подала сигнал 'ВНИМАНИЕ' и я дал команду 'ВПЕРЁД'. По этой команде маленькие быстроходные чайки полетели вперед, а огромные галеры начали сокращать дистанцию в строю.

Как оказалось, передовой дозор обнаружил пять галер римлян, что завидев нас попытались скрыться, однако мои гончие крепко вцепились в лидера и стали забрасывать его горшками с горючей смесью.

Как только римляне почувствовали угрозу возгорания на корабле, то сразу спустили паруса и подняли весла с воды. Сопротивления почти не было и я взял первый свой не боевой трофей. То есть мои чайки захватили пять галер полностью набитых товаром. Какой то римский купец, поняв, что варвары таки идут, решил свернуть свое прибыльное дело и уйти в безопасное место к своему родственнику в Восточную римскую империю, что я называю Византией. Но назло римскому купцу на его пути оказались злые северяне. Он так и назвал меня 'wend Northerners'. Мне перевели, что перепуганный купец хочет поговорить с вождем 'белых северян'. Не знаю что меня так заинтересовало, но я уточнил, что он имеет ввиду когда называет меня 'белым северянином'.

А купец только кивнул на стоявшего рядом со мной сотника Свияжа.

Я посмотрел, действительно огромная косматая борода, говорит о том, что этот человек во первых варвар, а во вторых северянин. Но самое главное, что рожа Свияжа была действительно славянской, то есть белой. А тут все либо вообще смуглые, либо серьезно загорелые и лишь мой экипаж серьезно выделялся из группы местных жителей. Теперь в принципе понятны мне стали слова моей первой знакомицы Бажены, она тогда сказала: 'греки нас называют - 'венея', то есть 'белыми'. Ну вот теперь понятно, что те, кто продолжительное время проживает в южном климате имеют совершенно другую внешность, и местным кажется что мои люди 'белые', то есть 'вэнд'.

На захваченных судах оказалось вполне себе приличное количество товара. При чем на судах имелся не один, а целых три купца. Они арендовали корабли, наняли небольшую охрану и пытались сбежать от погромов.

В принципе цель моего похода уже достигнута, добра я взял чрезмерное количество. И теперь даже вопрос как сохранить все это имущество для меня оставался большей проблемой, чем потенциальная добыча с разграбления Рима. Если вы думаете, что вот так просто можно высадится и штурмом взять город в котором имеется две крепостных стены, а еще там за стенами сидят пять верных императору легионов, а это 25 000 человек только солдат. Да плюс еще ополчение, и того по три защитника города на каждого наглого варвара. Я вам скажу, что такие расчеты очень многих пылких грабителей отрезвляют на раз. Вот оно под боком захваченное добро, при чем взято всё малой кровью, так зачем рисковать? И эти вопросы всё чаще и чаще стали появляться в головах моих чудо богатырей, а через них потекли в головы десятников и вот уже воевода Свияж подойдя как то тихо сказал: 'Люди волнуются, спрашивают зачем нам нужен тот Рим, мы и так набрали вдоволь, может пойдем домой?'.

Дааа, вот чувствовал я, что не видать мне Рима как своих ушей, но бросать вот так вот огромный флот и самому пытаться уплыть с наворованным, это вообще не по пацански, да и вряд ли с малыми силами мне удастся прорваться через земли свебов и франков в западной Испании и Франции. А вот брат Радомир, да и другие конунги еще не достаточно забили свои суда чужим имуществом. Поэтому пришлось опять включать замполита и разъяснять людям, что нам нужно держатся вместе с Радомиром.

Через две недели огромный флот пристал к берегу и лишь малые суда северных конунгов осмелились войти в реку Тибр.

Более пяти десятков прото дракаров и морских чаек северных варваров потрясая оружием продвигались по реке к городской стене. Радомир собирался взять город наскоком. Я же не имея мелких судов, сунутся в Тибр на огромных морских галерах просто не решился. Поэтому спешив дружину на красивом побережье медленно пошел с лева от кораблей Радомира.