- Если бы мог, я бы тебе врезал.
- За что?!
- Ты держишь мои чувства за фантомные? - Кит вскинул руки в негодовании. - Какого черта?
Лэнс дернул плечом, но промолчал. Он переживал, почему он не мог переживать? Слишком много всего, нельзя было исключать возможность, что он надоест Киту за пару дней. Ему было боязно потерять Кита. Сделать вид, что все, что было между ними было, пустой звук. Что это было лишь из необходимости. Парень подтянул колени к груди и все-таки глянул на Когане. Тепло щурясь и с удушающей тоской во взгляде.
- Потому что я настолько сильно люблю тебя.
Кит вспыхнул вместе с небом. Ранний рассвет, не такой как на Земле, а тягучий малиново-рыжий, как поздний закат с тяжелыми иссиня-лиловыми облаками, наконец-таки накрыл их. Когане был готов поставить что угодно на то, что Лэнс дожидался этого момента специально, судя по его хитрой улыбке. И сейчас ему хотелось поцеловать этого придурка до дрожи в коленях, до горящих от желания губ, но запрет…
Лэнс протянул руку к его лицу, словно чтобы убрать мешающую прядь волос, но так и не коснулся, отдернув в последний момент.
- Я все еще не могу поверить, что кто-то настолько идеальный вроде тебя сейчас со мной. Это кажется таким нереальным.
Кит застыл буквально на пару секунд, а потом схватил Лэнса за руку, притягивая к себе, с остервенением вгрызаясь в чужие губы. Он его так любил, что никакие слова не могли передать это безумие, этот трепет и волнение.
- Кит что ты… - истерично выдохнул Лэнс, а мир уже пошатнулся перед глазами.
Кит вцепился в его куртку, не желая отпускать, потому что, черт возьми, это стоило того. Он коснулся чужой щеки и заглянул в глаза, но не нашел ничего кроме паники и боли. А затем чужой страх захлестнул и его.
- Нет, нет, нет, все должно было закончиться не так, - Лэнс судорожно гладил его лицо, умоляя не отключаться, но это уже было неизбежно.
Темнота обступила его. А следующее, что он услышал в ней, был отчаяный голос Лэнса.
- Почему всё так? - Лэнс ударил по плотной мембране криопода кулаком. Она пошла тугими волнами, мигнула пару раз голографическими таблицами с показателями и выровнялась. - Почему?!
Ни криопод, ни неподвижный Кит внутри, ему не ответили. Лэнс рухнул на пол, больно ударяясь коленями о плитку. Ещё стукнул пару раз, а затем закрыл глаза.
- Ты же слышишь всё. Люди в коме слышат голоса близких, друзей, я знаю это. Я столько читал, когда моя тётя была в коме после автокатастрофы. Она говорила, что наши голоса помогли ей вернуться, - Лэнс сделал паузу, судорожно вдохнул. Пол перед глазами плыл, и он с удивлением сморгнул слёзы. Щёки горели от бессильной злобы, внутри все клокотало. - Почему тогда ты не борешься?! Ты же боец! Сражайся, Кит!!!
Лэнс разбил костяшки об пол, но только стряхнул кровь. Короткая вспышка боли немного отрезвила.
- Ты не можешь оставить нас всех. Ты не можешь оставить меня! Не после того, что было, черт возьми! Не будь трусом, Когане!!! Если тебе нахрен не сдалась моя любовь, ты мог просто сказать, зачем так-то? Если не я, то подумай об остальных! О Ханке, о Пидж, о ёбаной вселенной, которую ты так рвался спасать! О Широ! Если я для тебя никто, то он… он ведь твоя семья! Почему все так?
Парень захлебнулся словами, почувствовал, как не может сделать нормального вздоха из-за ярости и боли, снова изо всех сил ударил по мембране. Капли крови стекли по коже к рукавам куртки, впитались в плотную ткань, остались на мерзкой зеленой поверхности разводами.
- Я ненавижу тебя. За то, что был идеальным. За то, что старался ради каких-то глупых отношений. За то, что оставил меня. Как ты мог оставить меня?! Я ненавижу тебя! Так ненавижу! Ненавижу, я…
Лэнс кричал, захлебывался, бился в это “ненавижу” исходя от злобы и ярости, разрывая себя изнутри, не понимая, кому делает больнее - себе или Киту. Глаза горели от слез, костяшки разбитых рук ныли, сердце колотилось где-то в глотке. О, как бы Лэнс хотел выдрать его сейчас! Даже вцепился в горло, оставляя вспухшие красные царапины, но не раня. Ногти скользили по коже из-за крови. Он хрипло рассмеялся от собственной глупости, а затем приложился от души лбом всё по той же мембране.
- За что, Кит?
- Лэнс!!!
Чужие руки вздернули его с пола, оторвали от криопода, пока он не сделал вмятину в корпусе. Или в своей голове.
- Что ты творишь? Твои руки… - Широ внимательно осмотрел чужие кисти. Пальцы мелко дрожали и дергались от физической боли, Лэнса колотило от душевной. Такаши с жалостью заглянул в чужие глаза, поднимая чужое лицо, стирая слезы с горячих щек. - Всё будет хорошо. Просто нужно время.
- Что если причина не в лекарстве? Что если Кит просто не хочет возвращаться? - Лэнс отвёл взгляд. Картинка в глазах дрожала и расплывалась.
- Не говори глупостей, - уверенно возразил Широ, а сердце сжалось в комок и провалилось куда-то вниз. Парень бы отдал многое, чтобы мочь вот так же безоговорочно верить. - Это ведь Кит. Он сейчас борется изо всех сил, чтобы вернуться к нам и к тебе.
- Но…
- Верь ему, - Широ мягко улыбнулся, а затем обнял Лэнса, позволив уткнуться носом в плечо и подумать, залечивая душевные раны. Такаши тоже было больно, он не собитался сравнивать, кому сейчас больнее, но глядя кровавые липкие пятна и разбитые в кровь руки, он не мог не признать, что их глупому Синему паладину далась эта утрата куда тяжелее, чем остальным.
МакКлейну пришлось залечивать руки. После того, как раны опухли и сошёл весь адреналин, он не мог и пошевелить пальцами. Зато больше не кричал.
Вообще.
Приходил, подолгу смотрел на неподвижное тело за мембраной, замирая в неудобной позе. Пидж проверяла его каждые полчаса, опасаясь, что что-то может произойти, но Ханк лишь качал головой, говоря, оставить пока всё, как есть. Это была стадия “торга”. Безмолвная, пугающая, больная. Если по началу Лэнса ещё мотало между злостью и отчаянием, то буквально через пару дней это превратилось в обет молчания. Он не проронил ни слова целую неделю. Семь долгих дней. Ханк говорил, что это его ритуал, что всё в порядке, и МакКлейн качал головой на слова друга.
Всё в порядке.
А следом пришла депрессия, от которой у всех щемило сердце. Находиться рядом с ними двумя стало невыносимо. Пидж была там, когда Лэнс впервые за долгое время двинулся с места по своей воле, а не из необходимости. Медленно подошёл, прильнул ладонями и лбом и заговорил хриплым от длительного молчания голосом.
- Хэй, знаешь, маллет, у нас всё относительно нормально. Мы всё ещё ждём тебя и очень скучаем.
Пидж бросила свой ноутбук и выбежала прочь. Отчаяние и усталость, прозвучавшие в голосе друга, что-то надломили внутри, потому что она провела не меньше часа, вцепившись в длинную юбку платья принцессы и захлёбываясь словами. Страшно. Было страшно терять, страшно уходить вот так.
Аллура, может, и не могла понять её истерики, но увела корабль в безопасную зону, где их никто не мог найти, пока команда не придет в норму. Она старалась быть рядом, переглядывалась с Кораном, слушала мышей. Она приносила успокаивающие чаи Широ, помогала Ханку, показывая принцип работы альтеанской техники и тестируя его кулинарные изыски, слушала Пидж, ее небольшие откровения о семье, о паладинах, о том, что было раньше - буквально обо всём. Но не трогала Лэнса. Это горе нужно было пережить самостоятельно. Люди были другими, отличными от них, альтеанцев, но все одно. Никакие слова тут не имели веса. Лэнсу не нужна была жалость, не нужно сочувствие или беспокойство. Ему нужно было лишь вернуть к жизни Кита, а этого принцесса не могла сделать. Она подолгу смотрела на свои руки, сидя у двери в медотсек, когда накатывало желание помочь Лэнсу. Магия струилась по ее телу вместе с кровью, неотделимая, клокочущая, таинственная и совершенно бесполезная. Аллура могла открывать порталы, могла уложить на лопатки десяток сильных противников, могла убедить кого угодно, но была бессильна здесь. Это чувство затягивало удавку на шее. Меньше всего принцесса любила, когда ее заставляли биться о непреодолимую стену. Наверняка был какой-то выход, о котором она и понятия не имела.
