На мой вопрос Гена ответил, что это был чердак, и перепланировкой он не занимался, впихнул все в имеющиеся стены. Правда, большую часть слов пришлось понимать интуитивно, потому что он пытался одновременно рассказывать и зевать.

На завтрак были бутерброды и чай. Причем я едва не до экстаза довела хозяина апартаментов, подсказав, что можно подогреть бутеры в микроволновке или на сковороде, чтобы было вкуснее.

Оставив его собирать себя в кучу, я переоделась обратно в свои вещи и отправилась домой. Надо доделать все на завтра и начать бы последующие дела. Но, конечно, сосредоточиться было непросто, потому что «я рано встал, мне скучно, развлекай меня». Классный он, всё-таки. Вроде бы, классический мудак, с которым лучше бы не водиться, но при этом на удивление порядочный. Завтра я в девять утра буду с ним в кино смотреть очередную многократно расхваленную диснеевскую полнометражку, и не потому, что я настояла, а потому, что из трёх предложенных вариантов он сам ее выбрал. Дурашка он, вот кто. Я его даже в телефоне в «дурашку» и переименовала, потому что ну как его ещё назвать.

Гена приехал за мной ровно в то время, в которое пообещал, это потрясающе. Я уже без каких бы то ни было опасений села к нему в машину, получила свой приветственный поцелуй. Мы приехали заранее, как я люблю, без огромной очереди взяли поп-корн. Мне сладкий, а суровому мужику соленый.

Уже под конец мультика я услышала подозрительное шуршание в своем стакане.

— Ты же зафукал мой сладкий поп-корн! — прошипела я, вцепляясь в нахальную руку воришки ногтями.

— У меня закончился, что я могу сделать, — так же шепотом ответил он, отбирая вообще весь стакан.

Чтобы не мешать немногочисленным зрителям спорами, я попыталась молча отобрать назад свое добро. Добро отдавать не собирались, делиться тоже, хотя там оставалось на донышке. Мы сидели на предпоследнем ряду, за нами никого не было, так что я не постеснялась привстать в попытках дотянуться до стакана. Ещё рывок — и он оказался на полу, точнехонько встав вверх дном.

Гена ржал в себя так, что аж побагровел. Смаргивая слезы и зажимая себе рот ладонью, я со всхлипами собрала, что смогла, обратно в стакан, схватила куртку и максимально быстро покинула зал, чтобы в холле уже заржать в голос. Следом за мной вывалился гогочущий мужчина и первым делом купил самое большое ведро сладкого поп-корна, какое только было.

— На, жадина-говядина! — всучив мне его, он тяжело повалился на диванчик, пытаясь перевести дух. — Я думал, взорвусь нахуй.

— Тут дети, не матерись, — выбросив в мусорку стакан с остатками испорченного лакомства, я села рядом с ним и икнула, — ну вот, началось. Ик!

— Милота-а, — протянул засранец, почесывая меня под подбородком.

Выбирая сначала самые закарамеленные кукурузки, я никак не могла перестать икать, а ведь уже мультик кончился. Хихикая, Гена притащил мне бутылку колы — вроде, помогло.

Он подкинул меня до института, но ещё было рано, к тому же, я ещё не осилила поп-корн, оставалось больше половины, так что мы сидели в машине и вместе его доедали.

— Так что, на третьем свидании мне дадут? — поинтересовался мужчина, барабаня пальцами по рулю.

— Шансы очень велики, — усмехнувшись, я откинулась на спинку, — щас лопну.

— Нет уж, ёпта, доедай! — ещё и колу отобрал, зараза! — В следующий раз никакого поп-корна нахуй, будешь чипсы есть. И делиться.

— Точно буду? — прищурилась я. — Уверен?

— Не будешь — выебу, — пожал плечами он. Я только открыла рот, чтобы задать логичный вопрос, но он уже сам добавил: — будешь — тоже выебу.

— Я «за», — глянув на часы, я чмокнула его в уголок губ и покинула теплый салон, оставив ведро на сиденье.

— И куда я его дену, э? — недовольно окликнул Гена.

— Пацанов в баре угости, — наклонившись, я нахально воспользовалась тем, что он до меня не достанет, — глядишь, и в ответ что-нибудь сладенькое перепадёт.

— Ах ты, сучка! — захохотал он, все же попытался меня ухватить и затащить обратно.

Настроение на весь день обеспечено отличное, это без сомнений. Спустя несколько минут пришло сообщение с приказанием в восемь быть, как штык, и морально готовиться к тому, что из меня вытрахают мои шуточки вместе с принципами. «А потом ещё раз». Аж мурашки побежали, черт…

В баре было гораздо меньше народу. Как оказалось, многие ещё сидели в банкетном зале, где теперь столики были рассредоточены по всей площади. Но все равно меньше, конечно, чем было в субботу.

— Привет, — бармен приветливо мне улыбнулся, — Гена сейчас придет. Я Ростик, кстати.

— Женя, — в ответ представилась я, не пытаясь сдерживать улыбку.

Вот ты какой, Ростик совращенный, предпоследний натурал…

— Женя, привет, — официант в короткой юбке, белой рубашке и с рыжим париком, не очень сочетающимся с темной аккуратной бородкой, поставил передо мной на стойку тарелку с салатом, положил приборы, — Гена сказал, ты любишь цезарь.

Кроме моего салата, появилась ещё тарелка с клаб-сэндвичами и картошкой-фри. Видимо, мы сначала поужинаем, а потом уже будут исполнения обещаний.

— Ага, спасибо, — уже не было такого шока, как в первый раз.

— Я Витя, ну или Вита, когда как, — подмигнув накрашенным глазом с идеальной стрелкой, он ушел на зов клиента.

Мне бы так на каблуках ходить… Да и, судя по знакомствам, меня тут уже приняли, как составную часть хозяина. Даже не знаю, плохо это или хорошо. Наверное, все же неплохо.

— Что пить будешь? — поинтересовался Ростик, смешивая в шейкере коктейль. — Горячее, холодное? Крепкое или полегче?

Вечер уже очень прохладный, надо доставать зимнюю куртку, явно недолго осталось в кожанке ходить.

— Горячее, — я перевела взгляд на кофейное меню собственной работы и решила пойти проторенной дорожкой, — латте, если можно.

— Все можно, — не ожидая услышать голос Гены прямо за спиной, я вздрогнула, — ебать там ветрище, пиздец вообще.

— Да, похолодало, — откликнулся Ростик, наливая в бокал ядовито-голубой напиток.

Мы без спешки поужинали, переговариваясь на общие темы, но от десерта я отказалась. Зато увидела Куджо — здоровый длинноногий кот, черный с белыми носочками и зелёными глазами, гладкий и поджарый, неторопливо прохаживался по спинкам диванов, давая желающим себя погладить и, кажется, приветливо мурча. Да уж, такой красавец явно добавляет уюта в и без того приятную атмосферу.

Когда все было съедено и выпито, меня взяли за руку и настойчиво потянули на выход.

— Я надеюсь, ты там побрила ноги, добазарилась со своими принципами, сделала, короче, все, что надо и мои шансы составляют ебучие сто процентов и не меньше, — бухтел Гена, поднимаясь на свой третий этаж.

Учитывая страсть, с которой меня в субботу чуть не разложили, думаю, все останутся довольны. И от предвкушения я уже на подходе к входной двери почувствовала, что возбуждаюсь. Горячий же мужик, привлекательный, напористый, но с тормозами.

— За это можешь не переживать, — я невольно улыбнулась.

Представляю, как устал ждать. Даже я уже устала ждать.

Вытряхнувшись из куртки, мужчина вцепился в меня так, будто я убегаю, и от рывка, которым меня прижали к жёсткому телу, горячая волна пробежала в животе. Жадно и глубоко целуясь, мы ввалились в спальню. Он сдернул с меня футболку, подхватил под ягодицы. Крепко прижимаясь к нему, я только сильнее сжала бедра на его боках, когда он поразительно ловко справился с застёжкой лифчика одной рукой.

Сгрузив меня на постель, Гена торопливо, без нежностей стянул с меня джинсы, устроился на кровати на коленях и рывком подтянул к себе, вжимаясь пахом. Не пытаясь даже сдержать довольный стон, я суматошно выпутывала его из футболки, отвечая на рваные поцелуи, а он нетерпеливо тёрся, буквально плавя меня прикосновениями грубой джинсы. От звона пряжки ремня предвкушение стало нестерпимым, но я все же нашла в себе немного силы воли, чтобы побеспокоиться о безопасности.

— Стой, стой, — с трудом выдохнула я, толкнув его в плечо, когда он ухватил меня за бедро и приподнял его, чтобы было удобнее.