— Ещё Ростик, — недовольно поморщился Гена, потянулся за стойку и ухватил из стопки пару салфеток, вытер округлый бок чашки, потому что от ношения туда-сюда немного пролилось через край.
— Информация устарела, он теперь со мной, — ухмыльнулся парень за стойкой.
— Ну пиздец, совратили, — фыркнул мужчина, поскреб небритую щеку, — может, что-нибудь пожуешь, Жень?
Я попросила себе чизкейк, как в прошлый раз. Очень вкусный, очень. А что до окружения, то ко всему можно привыкнуть. Все прилично, просто парни в коротких юбках, только и всего, пфф, подумаешь!
В восемь с минутами вошла организованная группа мужчин и проследовала в банкетный зал. Официанты флиртовали направо и налево, у них явно были постоянные клиенты. Конечно, жесть. Полная жесть. Но ничего особенно ужасного. Наверное, место действительно популярно, вряд ли таких много.
— А что за карточки на входе? — поинтересовалась я, допивая кофе.
— Типа клубные карты, чтобы гомофобы всякие не забредали, — хмыкнул Гена, — только по рекомендации и вся такая хуйня. А то заходят, куда не звали, и начинают кипишевать.
— А тебе, значит, норм? — усмехнулась я.
— Моя политика проста — меня не ебет, пока до меня не доебываются, — потянувшись, он покрутил головой, разминая шею, — пацаны ж нормальные, ну подумаешь, переодеваются, их личное дело. Мы иногда даже толпой ходим пиво пить и футбол смотреть.
— Всем натуралам бы такие мысли, — вздохнул один из официантов, переставляя на поднос коктейли.
Я повернулась в его сторону и потому не ожидала, что Гена коснется носом моего уха и тихо предложит уйти.
На улице заметно похолодало, но он не стал надевать куртку, так и понес в руках. Мы обогнули здание бара и вошли в узкий коридор с лестницей. Она вела сразу на третий, верхний этаж, в здоровенную студию. Правда, долго рассматривать все у меня не вышло, потому что мужчина вжал меня в стену, жарко целуя. Можно было догадаться, что он ведёт меня трахать, но как-то до этого момента данная чудесная мысль мне в голову не приходила.
— Слушай, угомонись, — с трудом пробормотала я, пытаясь его отстранить.
— Почему? — вместо того, чтобы послушаться, Гена подхватил меня под бедра и оттащил к дивану. — Ты ведь тоже хочешь, в чем проблема?
Мужик явно уже завелся, тяжелый, горячий, и что мне мешает? Дурацкий принцип.
— Ген, я серьезно, на первом свидании не даю, — упираясь ладонями ему в плечи, я поерзала, пытаясь выползти из-под него.
— Только поэтому? — поймав мою руку, он приник губами к ладони, заглядывая мне в глаза. — Если у тебя там типа ноги небритые, мне похуй, честно.
— Бритые, но не дам, — если получится перевести все в шутку, будет хорошо.
Иногда мои принципы бесят меня саму, но я всегда им следую. Так мне самой будет спокойнее.
Наклонив голову, мужчина почти спокойно поцеловал меня, я расслабилась, обняла его. Поцелуй сам собой перерос в жадный, с покусываниями, неуправляемый. Рывком одумавшись, я обнаружила, что Гена пытается стянуть с меня джинсы, игнорируя застегнутую пуговицу.
— Прекрати, — еле слышно выдохнула я, снова напрягаясь и готовясь обороняться.
— Ну это же тупо! — застонал, едва не взвыл он. — Господи, блять, боже! — резко отстранившись, он сел и закрыл лицо руками. — Прости, конечно, но я… Думаю, ты понимаешь.
— Ага, — вздохнув, я встала, — наверное, лучше я пойду.
Меня ухватили за руку, я не устояла и плюхнулась к нему на колени.
— Останься, — мягко попросил Гена, крепко меня обнимая, — так и быть, не буду приставать.
— Зачем тогда оставаться? — я попыталась отодвинуться, чтобы не сидеть на красноречивой выпуклости и не дразнить нас обоих лишний раз.
— Приготовишь мне завтрак, — игриво чмокнув меня в шею, он рассмеялся, когда я пихнула его локтем в бок, — шучу. Просто останься, нужны ещё причины? Поиграем в приставку, я не знаю, спать ляжем в десять вечера, что хочешь. Ты мне нравишься.
— Какой шустрый, — пробормотала я, смущённо пряча взгляд, — так и быть, ты мне тоже.
Мы действительно полночи играли в приставку, ели пиццу, целовались. Гена дал мне свою футболку в качестве пижамы и периодически жадно поедал взглядом ноги, но не приставал. Отличная проверка на добропорядочность.
Комментарий к
Переодевание же не смена пола, вроде как, так что о специфике бара будет напоминать только предупреждение “кинк”.
========== Часть 3 ==========
В постели Гена вел себя отвратительно. Вертелся, отбирал одеяло и подушку, пытался выжать меня на пол. Либо отвык спать не один, либо законченный кроватный эгоист. Конечно, если я и дальше буду спать в этой кровати, проблему решить будет просто — завести себе отдельное одеяло и подушку, вот и все.
Несмотря на то, что легли мы поздно, я по привычке проснулась около девяти. Мужчина спал рядом, отвернувшись от меня и спрятав обе руки под подушку. Одеяло накрывало его только до середины спины, а футболку он на ночь снял, так что мне открылся превосходный вид на здоровую и очень красивую татуировку. Узорные линии, сотканные из каких-то околокельтских мотивов, начинались тонкими линиями на плечах над лопатками и плавно сплетались в одну, более массивную, на уровне груди, уходили дальше вниз. Этакая стилизованная буква Y, сделанная идеально симметрично и очень круто. Я чуть-чуть стянула одеяло, чтобы рассмотреть. Заканчивалась татуировка аккурат между ямочками на пояснице треугольным кельтским узлом, указывающим остриём вниз. Учитывая специфику бара, надо пошутить, что это тату-указатель, только не забыть бы.
Когда я осторожно прикоснулась к одной из линий на лопатке, Гена дёрнул плечом и, кажется, невнятно послал меня нахуй. С трудом сдержав смешок, я тронула ещё раз.
— Куджо, блять, динах! — проворчал он, пытаясь нашарить край одеяла с явной целью в него завернуться. Сменив тактику, я поцеловала его в то же место. Заведя руку за спину, товарищ бармен безошибочно попал ей на мою ягодицу и заинтересованно хмыкнул. — Ладно, это не кот, это киска, я понял, мур-мур.
— То-то же, — довольно улыбнулась я, прижимаясь поближе, — классная татуировка.
— Да, огонь, — без лишней скромности согласился Гена, поворачиваясь ко мне, — я хотел что-нибудь небольшое на лопатке набить в честь открытия бара, но просто влюбился в этот эскиз, — меня по-хозяйски притянули поближе, — а потом год спину качал, чтобы она лучше смотрелась.
— Труды не пропали даром, — с удовольствием погладив колюче-щекотный ёжик, я прижалась ещё крепче, отвечая на неторопливый поцелуй, — а что за Куджо?
— Кошак, в баре живет и по всем этажам шастает. Кстати, — пробормотал мужчина мне в губы, — сейчас всё ещё первое свидание?
Судя по тому, что его руки красноречиво сползают со спины на едва прикрытую футболкой задницу, он очень рассчитывает на ответ в свою пользу.
— Ага, — я не могла не рассмеяться, когда он горестно вздохнул, — тебе только одно от меня и надо.
— Нет, ну я, конечно, не против поболтать, — пробухтел Гена, сладко потягиваясь и жмурясь, — но потрахаться я тоже не против. Ладно, раз мы, как в старые добрые времена, не трахаемся на первом свидании, давай завтра, как в старые добрые времена, сходим в кино.
— Я учусь с двенадцати до пяти, — меня отпустили, так что я села и тоже не без удовольствия размяла мышцы, — так что либо тебе придется рано встать, либо… А, нет, только рано встать, мне до послезавтра надо ещё кучу всего сделать.
— Ненавижу рано вставать! — спрятавшись под подушкой, Гена жалобно захныкал. Я хотела предложить немного перенести поход в кино, но он резко сел: — Ладно, так и быть, встану.
— Мой герой, — чмокнув его в щеку, я выпуталась из того жалкого уголка одеяла, который смогла под утро отвоевать, и пошлепала в ванную.
Такая странная планировка — огромная кухня-столовая-гостиная с огороженным книжными шкафами кабинетом, ванная размером с мою комнату в съемной квартире, отдельная гардеробная, и совсем крохотная спальня, в которой только кровать и тумбочка. Дом вообще явно старой постройки, но внутри и снаружи отремонтирован.
