- Это… Нет. Конечно же, нет, - сказал я и умолк.

- Скажи это.

Я не хотел этого говорить. Не хотел чувствовать себя таким. Облекать в слова. Но Грэм наблюдал за мной, ждал, и из всего этого выйдет толк, только если мы будем честны друг с другом. Я вздохнул.

- Я не ревную и не обижаюсь. Во всяком случае, я так думаю. Но иногда мне кажется, что… Я не уверен…

- Продолжай.

- Я чувствую, что этот дом больше Джейса, чем мой.

Грэм, похоже, был удивлен.

- Ты в этом не виноват, - торопливо добавил я.

- Я что-то не так сделал?

- Не думаю. Я сам не понимаю, поэтому не могу сказать тебе. Дом идеален. Поэтому я не знаю, что я могу сюда добавить.

- Ты можешь добавлять, все что захочешь. Можешь переделывать тут все, что захочется. Это твой дом.

- Я предполагал, что ты это скажешь. Но… - он не говорил этого раньше. До сих пор.

Грэм с энтузиазмом спросил:

- Хочешь переехать?

Хочу ли я? Я поймал внимательный взгляд Грэма.

- Это великолепный дом. Ты был в нем счастлив. Мы были здесь счастливы. Не думаю, что нам стоит переезжать. Полагаю, мне просто нужно было узнать, услышать…

Теперь, сказав это вслух, я чувствовал себя глупо. Убогим, неуверенным и несерьезным.

- Я люблю этот дом, - сказал Грэм. - Но это всего лишь дом. Единственное, без чего я не смогу обойтись - это ты. В общем, если тебе здесь плохо и неспокойно, мы переедем. Подумаешь, большое дело. В мире полно домов. А ты всего один.

Вот теперь я действительно покраснел. Мне было ужасно неловко слушать эти слова. Но и облегчение было просто громадным. Так что, наверное, мне необходимо было услышать именно это. Кое-что должно быть сказано вслух. Слова любви для одного. И извинения для другого.

- Это очень помогает, - вынужден был согласиться я. - И я сожалею, что заставил тебя пройти через все это. Очень сожалею. Выходит, что я просто кошмарная невеста.

Грэм фыркнул.

- У тебя слишком длинная щетина для невесты.

Я потер подбородок.

- Да уж. В общем, что я хотел сказать: похоже, я позволил своим нервам взять над собой верх. Я хочу стать твоим мужем. И надеюсь, что ты все еще хочешь, чтобы мы поженились.

Я не помню, кто из нас сделал первый шаг. Руки Грэма сомкнулись вокруг меня, а мои обняли его. Мы тесно прижались друг к другу, и это было то самое чувство - «долго и счастливо». Его губы, прижавшиеся ко мне, были теплыми, сладкими и родными. Как будто вкус радости. Я удивлялся, как я вообще мог этого бояться?

Когда мы разорвали поцелуй, чтобы хлебнуть воздуха, я сказал:

- Уже слишком поздно? Мы все еще можем попробовать в субботу? Я могу начать всех обзванивать.

- А как тебе такая идея, - сказал Грэм, - почему бы нам не определиться, что мы оба желаем этой свадьбы. И тогда мы могли бы вместе заняться обзвоном?

- Было бы замечательно, - согласился я.

*

За многие годы я выучил одну вещь: идеал принимает разные формы и размеры.

День, в который я стал мужем Грэма, был солнечными, но холодным. Бойкий ветерок ерошил темные волосы Грэма и деловито трепал зеленые и голубые ленты, привязанные к беседке на заднем дворе дома моих родителей, где мы обменялись клятвами.

Я слегка перестарался с отменой венчания в церкви, но оказалось, что старый приятель Грэма по колледжу стал епископальным священником. Рорк освятил наш союз прямо там, под яблонями и спутанным серпантином.

Господи, мы благодарим тебя за то, что подал нам знак своей непоколебимой любви к союзу верности этих двух людей, и мы молимся о том, что в милости своей ты благословишь Грэхема и Уайетта, которые пришли к тебе, и поддержишь их изо дня в день своею любовью.

Грэм улыбнулся мне, взгляд его серых глаз был нежным и уверенным. Я услышал щелчок фотоаппарата и покосился в сторону белых садовых кресел, занятых нашими друзьями и семьями. Арлин опустила свою камеру.

Я вернул Грэму улыбку. К моему удивлению, он протянул руку и погладил меня по плечу. Спокойный, неторопливый, почти ласковый жест…

Одинокая пчела села рядом с нами на виноградную лозу, встряхнулась и улетела прочь в залитый солнцем полдень.