Хоу Юньфэй рядом с ней обеспокоенно пригнул голову от смущения. Он не был уверен, почему его младшая сестра так сильно и преданно поклоняется черепашке…

Поклонники Чжоу Синьци не могли спокойно за этим наблюдать, и многие из них начали выкрикивать, что только неудачник будет тратить столько камней на духовное лекарство второго уровня. Хоу Сяомэй немного расстроилась, услышав такое. Выпятив грудь, руки в боки, она резко ответила:

— У меня полно духовных камней, так что отвяньте!

Следя за развитием событий, Бай Сяочунь похвалил себя, что помог Хоу Сяомэй в своё время не сбиться с пути и научил уму-разуму, рассказав про черепашку.

Чжоу Синьци нахмурилась. К сожалению, у неё не было столько духовных каменей, поэтому ей ничего не оставалось, кроме как уступить. Хоу Сяомэй обрадовалась, что Чжоу Синьци не стала повышать ставку. На самом деле у неё было не так много духовных камней, как она стремилась показать. Она демонстративно заявила об этом перед большим количеством людей в надежде, что патриарху её клана придётся поддержать её слова. В итоге Хоу Сяомэй очень обрадовалась, что ей досталась трёхкратно улучшенная лекарственная пилюля.

А как обрадовался Бай Сяочунь. С восхищением взирая на Хоу Сяомэй, он прочистил горло. С его точки зрения, учитывая, как она превозносила его, было бы неправильно не открыть ей, кто скрывается за черепашкой. Придя к такому решению и видя, что первый день аукциона подходит к концу, он подумал, что сейчас самое время раскрыть всем тайну черепашки.

Тем временем за кулисами собрались патриархи многих кланов, в их задачу входила охрана аукциона. Один из них — мужчина средних лет — сухо прокашлялся, глядя на остальных патриархов.

— Ну… моя внучка определённо упряма. Боюсь, что она сглупила прямо на ваших глазах, — с этими словами он достал большую сумму духовных камней и отложил в сторону.

— Какая наивная девушка! — по-доброму рассмеялись остальные патриархи.

Первый день аукциона завершился, хотя аукцион должен был продлиться ещё несколько дней, все пилюли Бай Сяочуня уже продали, поэтому он не собирался приходить ещё. Он подошёл к выходу и, стоя там, наблюдал, как люди не спеша выходили из павильона аукциона. Почти все взволнованно обсуждали пилюлю Вознесения Духа Пурпурной Ци.

Наконец Бай Сяочунь заприметил Чжоу Синьци. Он хотел приободрить её, чтобы она не слишком переживала, но как только он двинулся в её сторону, она увидела, что он хочет подойти к ней. Не произнеся ни слова, она превратилась в луч света и улетела вдаль. Бай Сяочунь остановился, немного расстроившись. Но потом он услышал голос у себя за спиной.

— Большой братик Сяочунь!

Это была Хоу Сяомэй, которая радостно пробиралась сквозь толпу. За ней шёл смущенный Хоу Юньфэй. Бай Сяочунь повернулся к Хоу Сяомэй и одобрительно улыбнулся ей. Изображая из себя кого-то из старшего поколения, он потрепал её по голове.

— Эй, привет, целомудренная младшая сестрёнка. Должен сказать, что ты на славу постаралась. Ты великолепно продемонстрировала своё превосходство, когда заполучила последний лот сегодня!

Хоу Сяомэй покраснела как помидор. Будто что-то внезапно вспомнив, она достала пилюлю Вознесения Духа Пурпурной Ци.

— Большой братик Сяочунь, посмотри! Эту пилюлю переплавил черепашка. Хочешь, я подарю её тебе? Вот, возьми. Разве ты не говорил до этого, что тоже обожаешь черепашку? Я купила эту пилюлю специально для тебя!

Любой, увидевший выражение её лица, был бы несомненно тронут. Протягивая пилюлю Бай Сяочуню, она смотрела на него в напряжённом ожидании, как будто в целом мире существовал только он один. Когда это увидел Хоу Юньфэй, его взгляд смягчился, он улыбнулся, но промолчал. У Бай Сяочуня отвисла челюсть. Он и подумать не мог, что Хоу Сяомэй заполучила пилюлю только для того, что подарить ему. Это было очень трогательно. Видя, что вокруг довольно много людей, он глубоко вздохнул и сделал торжественную мину. Полный решимости, он заложил руки за спину, подобно могущественному герою — эту позу он уже натренировался принимать мастерски.

— Сяомэй, — произнёс он, — мне нужно раскрыть тебе огромный секрет.

И Хоу Сяомэй, и Хоу Юньфэй удивлённо воззрились на него.

— Какой? — с любопытством спросила Хоу Сяомэй.

Бай Сяочунь громко прочистил горло, выпятил подбородок и взмахнул рукавом.

— Я, Бай Сяочунь, тот, кто повергает в изумление призраков и богов, определённо знаменитый, таинственный и непостижимый… великий и могучий… Лорд Черепаха!

И тогда он запрокинул голову и громко захохотал. Он так долго сдерживал эти слова, что теперь прилюдно произнести их казалось сказочно прекрасным, особенно признаваясь Хоу Сяомей — человеку, который больше всех его обожал, да ещё когда вокруг столько зрителей. Но самым важным, конечно, являлось то, что совершенно неправильно скрывать правду от человека, что восхищался им больше всех, особенно, когда её кумир стоит прямо перед ней!

Бай Сяочунь с очень одиноким видом уставился на облако, плывущее по небу. Однако он внимательно слушал, что происходит вокруг, ожидая поражённой реакции Хоу Сяомэй и толпы. Он уже придумывал в уме, как будет отвечать на грядущие возгласы. Однако время шло, а вокруг тишина. Не было слышно ни звука. Удивлённый Бай Сяочунь перевёл взгляд с облака на Хоу Сяомэй и Хоу Юньфэя. Оба стояли с широко распахнутыми глазами, поражённо смотря на него. Пока они молча глазели на Бай Сяочуня, у учеников вокруг было очень странное выражение на лицах.

— Черепашка равнодушен к мирской суете, — кто-то сказал, — словно облако, плывущее по небу. Теперь дядя по секте Бай заявляет, что он — черепашка. Ну да, как же… Пойдёмте отсюда.

Неприглядное выражение появилось у Бай Сяочуня на лице, и он уже набрал воздуха в легкие, чтобы всё объяснить.

— Сяочунь, ты не перегрелся на солнышке? — спросил Хоу Юньфэй и обеспокоенно потрепал Бай Сяочуня по голове.

— Но я и правда черепашка! — обеспокоенно воскликнул Бай Сяочунь.

— Да? — ответил Хоу Юньфэй со странным выражением на лице. Он быстро закивал. — Конечно, конечно, ты черепашка…

В это время Хоу Сяомэй посмотрела на большого братика Сяочуня и мягким голосом произнесла:

— Большой братик Сяочунь, не ты ли говорил мне до этого, что черепашка подобен облаку в небе и что его не волнуют мирские дела… На самом деле для меня ты не менее важен, чем он. Тебе не нужно притворяться им…

— Но я на самом деле… — прежде чем он успел закончить, Хоу Юньфэй угрюмо на него посмотрел и положил руку ему на плечо. — Сяочунь, мы тебе верим!

Бай Сяочунь вытаращил глаза.

— Но я правда… — прежде чем он закончил, выражение лица Хоу Юньфэя стало ещё серьёзнее.

— Сяочунь, мы правда верим тебе!

— Но я… — взгляд Бай Сяочуня начал стекленеть, его переполнило разочарование.

Как бы он не старался всё объяснить, это ничуть не помогало. Всё пошло совсем не так, как он представлял. Удручённый, он медленно развернулся и поплёлся обратно в секту. Вернувшись к себе во двор, он горестно уставился в небо пустым взглядом.

— Но я же правда Лорд Черепаха… — шептал он, чувствуя себя оскорбленным до глубины души.

Он так давно мечтал, как всем раскроет тайну черепашки, но его ждало жестокое разочарование. Затем он решил, что его многолетние тяжёлые труды по созданию великолепного образа черепашки в умах других людей и стали корнем проблемы. Для всех черепашка был гордой и выдающейся личностью. Точнее сказать, благодаря неустанным усилиям Хоу Сяомэй черепашка уже превратился в подобие божества…

Вскоре Бай Сяочунь неохотно пошёл к Сюй Баоцаю, чтобы разъяснить ему правду. Но Сюй Баоцай тоже растерянно смотрел на него какое-то время… потом закивал и сказал, что конечно же верит ему. Бай Сяочунь расстроенно хмурился всю обратную дорогу домой, где снова почувствовал себя опустошённым.

Через несколько дней его навестил Сунь Чень. Бай Сяочунь сразу воспрял духом. Неожиданно перед ним забрезжила надежда: Сунь Чень должен был помнить, кто принёс ему эту лекарственную пилюлю, чтобы отдать на аукцион. Однако прежде чем он успел что-то сказать, Сунь Чень вручил ему духовные камни, сомкнул руки в знак уважения и низко поклонился. Затем он торжественно произнёс: