Первый раз, когда он летел в ответ на разжигание палочки, он думал, что нужно лишь явиться на призыв, а потом можно будет сразу вернуться обратно. Он даже представить себе не мог, что прежде чем обнаружит ароматическую палочку, аура благовония внезапно исчезнет, оборвав связь с ним. Если бы это случилось один раз, то ничего страшного. Однако на протяжении трёх лет аура возникала и пропадала более десяти раз.
Каждый раз ему приходилось прерывать поиски и то покидать секту, то возвращаться в неё. Туда-сюда, туда-сюда. Это было просто невыносимо.
Когда он приблизился к горе Хохолок, он увидел Бай Сяочуня. Пыша накопившимся за прошлые разы возмущением, мужчина приземлился на вершину горы и махнул рукой, чтобы затушить дотлевающий остаток ароматической палочки.
Гром прекратился, Бай Сяочунь в шоке уставился на мужчину.
— Вы Бессмертный? — осторожно спросил юноша. По-прежнему не совсем уверенный в происходящем, он скользнул рукой за спину и схватился за топор.
— Ты можешь звать меня Ли Цинхоу (4). Ты из семьи Бай?
Глаза практика средних лет полыхали как молнии, когда он смерил Бай Сяочуня взглядом, не обращая никакого внимания на топор у того за спиной. Для него Бай Сяочунь выглядел хрупким, почти симпатичным, и напоминал ему старого друга из далёкого прошлого. К тому же его скрытый талант был вполне приемлемым. Гнев Ли Цинхоу постепенно затихал.
Бай Сяочунь моргнул несколько раз. Хотя ему по-прежнему было немного страшно, он выпрямился и тихо сказал:
— Младший совершенно точно из семьи Бай. Я — Бай Сяочунь.
— Отлично, а теперь скажи мне вот что, — сказал Ли Цинхоу равнодушным голосом. — Почему ты зажигал это благовоние так много раз за последние три года?!
Ему очень уж хотелось узнать ответ на этот вопрос. Услышав это, Бай Сяочунь начал быстро соображать, чтобы найти достойный ответ. В итоге на его лице появилось тоскливое выражение, и он посмотрел вниз на деревню у подножья горы.
— Младший сентиментальный и очень правильный человек, — сказал он. — Я просто не мог вынести расставание с моими односельчанами. Каждый раз, когда я разжигал благовоние, я погружался в тоску. Мне было больно от одной мысли, что придётся оставить всех позади.
Ли Цинхоу уставился на него в изумлении. Он никогда не предполагал, что такое возможно, поэтому гнев в его сердце всё больше таял. Из одних только слов юноши было понятно, что у него подходящие для обучения задатки…
Однако затем практик послал своё божественное сознание вниз в деревню и услышал звуки гонгов, барабанов и возгласы радости. Он даже услышал, как деревенские жители обсуждали, как это здорово, что «хорёк» наконец ушёл. Неприглядное выражение отразилось на лице Ли Цинхоу, и он почувствовал, как начинает болеть голова. Снова посмотрев на очаровательного и невинного Бай Сяочуня, который выглядел так, будто не обидит и мухи, он вдруг осознал, что этот ребёнок злодей до глубины души.
— Скажи мне правду! — сказал Ли Цинхоу громоподобным голосом. Бай Сяочунь так испугался, что весь затрясся от страха.
— Эй, я не виноват! — ответил Бай Сяочунь жалобно. — Что это за дурацкое благовоние такое?! Каждый раз, когда я зажигал его, молнии начинали ударять рядом! Меня несколько раз чуть не убило! Между прочим, я тринадцать раз избежал молний — это настоящий подвиг!
Ли Цинхоу молча посмотрел на Бай Сяочуня.
— Если тебе было так страшно, зачем ты зажигал его больше десяти раз? — спросил он.
— Потому что я боюсь смерти! — возмущённо ответил Бай Сяочунь. — Разве цель культивации Бессмертных не вечная жизнь? Я хочу жить вечно!
Ли Цинхоу снова потерял дар речи. Однако он счёл, что стремление этого ребёнка к вечной жизни достойно похвалы, и осознал, что его характер может немного поменяться после тяжёлых тренировок в секте. После секунды раздумий, он взмахнул рукавом, забирая Бай Сяочуня с собой в луч света, и понёсся вдаль.
— Хорошо, полетели со мной, — произнёс он.
— Куда мы? — спросил Бай Сяочунь, вдруг понимая, что они летят по воздуху. — Ой, мы так высоко… — Земля была очень-очень далеко внизу, от чего его лицо сильно побледнело. Он тут же бросил топор и вцепился в ногу Бессмертного. Ли Цинхоу посмотрел вниз на то, как юноша сжимает его ногу. Немного растерявшись, он ответил:
— В секту Духовного Потока (5).
Комментарий к 1. Я - Бай Сяочунь
1. Бай Сяочунь (Bai Xiaochun) на китайском 白小纯 bái xiǎo chún. Бай – это фамилия, означающая «белый». Сяо значит «маленький». Чунь значит «чистый». Другими словами его имя означает, что-то вроде того, что он весь «белый и пушистый».
2. В китайском вместо хорька дословно используется «белый крысиный волк», белый – это одновременно и фамилия Бай Сяочуня.
3. Только не спрашивайте, как обычный человек может удержать всё это в руках.
4. Ли Цинхоу (Li Qinghou) на китайском 李青候 lǐ qīng hòu. Ли – очень распространенная фамилия. Цин означает «зеленый, синий, черный, лазурный, и т.п». У Хоу много значений, включая «время» и «ожидание».
5. Секты - это способ организации коллективного проживания культиваторов Бессмертия. Их в мирах xianxia тьма-тьмущая. В каком-то смысле это и учебное заведение в том числе.
========== 2. Кухни ==========
Секта Духовного Потока находилась на континенте Восточнолесья, на нижнем рукаве реки Достигающая Небес и была разделена на северный и южный берега. Её история уходила корнями глубоко в века, и секта была хорошо известна в этом регионе.
Восемь огромных, утопающих в облаках гор возвышались над рекой Достигающей Небес. Четыре из них находились на северном берегу реки, в то время как на южном было только три.
Поразительно, но последняя гора, самая великолепная из восьми, расположилась прямо посреди реки. Вся верхняя половина этой горы была покрыта искрящимся, белым снегом и уходила так далеко ввысь, что вершину было невозможно разглядеть. Посередине горы была полость, позволяющая золотистым речным водам свободно протекать прямо сквозь гору, которая из-за этого по виду напоминала мост.
Прямо сейчас луч света стремительно летел над южным берегом секты Духовного Потока. Это были не кто иные, как Ли Цинхоу и Бай Сяочунь. Пока они залетали на территорию слуг в нижней части третьей горы, по округе разносились отчаянные вопли Бай Сяочуня. Он был до смерти напуган полётом. Ранее, когда они проносились над бесчисленным множеством гор, он всё время чувствовал, что вот-вот его хватка за ногу Ли Цинхоу ослабеет. В конце концов, всё вокруг стало расплываться. Когда его взгляд, наконец, снова прояснился, он понял, что они приземлились возле какого-то здания. Так он там и стоял на дрожащих ногах, озираясь вокруг, и то, что он видел, сильно отличалось от того, к чему он привык у себя в деревне.
Прямо напротив здания лежал огромный камень, на котором вычурно каллиграфическим почерком было выведено три иероглифа: «Департамент по Делам Слуг». Рядом с камнем сидела женщина с рябым лицом. Как только она завидела Ли Цинхоу, она поднялась и сложила руки в приветствии (1).
— Определи этого ребёнка на Кухни, — сказал Ли Цинхоу.
Не проронив больше ни слова и не обращая никакого внимания на Бай Сяочуня, он превратился в луч света и улетел.
Когда рябая женщина услышала про Кухни, она очень удивилась. Она оглядела Бай Сяочуня, затем выдала ему сумку с униформой слуги и другими полагающимися слуге вещами. С безразличным лицом она повела его прочь от здания к ближайшей дорожке, попутно объясняя некоторые основные правила и порядки жизни в секте. Дорожка была вымощена зелёным известняковым камнем и огибала множество зданий и дворов. Нежный аромат растений и цветов наполнял воздух, отчего это место становилось похожим на райские кущи. Бай Сяочунь вовсю глазел по сторонам, его сердце от восторга билось всё чаще, а прежняя нервозность и беспокойство утихали.
«Здесь просто великолепно, — думал он. — Гораздо лучше, чем в деревне!»
В его глазах светилось предвкушение, пока он шёл за женщиной. А виды вокруг становились всё замечательнее и замечательнее. Он даже заметил по дороге несколько красивых женщин, чему тут же от души порадовался. И скоро Бай Сяочунь пришёл в полный восторг. Вдалеке он углядел то, что, казалось, и было местом назначения. Дорожка заканчивалась у семиэтажного здания, которое сияло, как кристалл. Даже в небе над ним парили великолепные журавли.
