Первое: Данкирк привлекал внимание, а Джосс придерживался скромной роли.

Второе: им обоим замечательно удавалось добиваться желаемого от других, только для маркиза, в отличие от Джосса, это было просто игрой. Соррель так унижал и использовал людей, Уордингтон – помогал им.

Даже находясь в состоянии безысходности, он видел: анализ распадается на части.

Когда дело касалось маркиза, Джосс не мог рассуждать здраво. Его хваленая беспристрастность изменяла ему – наверное, единственный вывод, который можно сделать из этой жалкой попытки разбора полетов. Он не мог анализировать Сорреля, и точка. Полный провал, потому что он должен предоставить результаты, а получалась какая-то чепуха.

В скверном настроении Джосс написал финальные фразы на первом листе в папке и продублировал их в заключительном отчете. «Анализ невозможен. Затронуты личные чувства».

«По крайней мере, – несчастно подумал он, – только королева узнает о моем крахе».

Джосс потер лицо. Как же ему хотелось просто отправиться спать. Он отложил работу и решил, что, возможно, прогулка верхом прояснит голову. А после отдыха надо серьезно заняться охотой на неуловимого Чарльза.

Полчаса спустя он несся прочь от дворца по дороге, которая только одним богам известно, куда его уведет, зато далеко – остальное не имело значения. Джосс предоставил лошади свободу, решив, что животное знает лучше, куда ему следует направляться, а куда нет. Думы неспешно сменяли одна другую. Он мысленно составил окончательный вариант отчета, просчитывая, как королева отнесется к новостям, которые он предоставит, как отреагируют другие. Подумал о доме, как сильно он скучает по нему и по друзьям.

Лишь о Сорреле он отказывался вспоминать - едва Джосс это делал, головная боль тут же возвращалась.

Он не знал, как долго ехал, но достаточно для того, чтобы спешиться и дать лошади остыть и отдохнуть. Следуя на звук воды, Уордингтон сошел с главной дороги, направляясь к кромке леса, где сразу за деревьями обнаружил ручеек.

И всадника на лошади.

С таким же изумлением во взгляде на Джосса смотрел Чарльз, а потом рассмеялся.

– Господин сват.

Уордингтон поклонился.

– Ваша светлость. Вот уже две недели я безуспешно ищу вас.

– Знаю, – ответил герцог и взъерошил и без того растрепанные волосы. Он выглядел крайне обессиленным.

– Что случилось? – мягко спросил Джосс. – У вас такой вид, будто еще немного, и вы свалитесь с ног.

Чарльз безрадостно засмеялся.

– Что, господин сват, переходим сразу к вопросам?

Джосс вздрогнул.

– Нет. При всем уважении, вы ужасно выглядите, Ваша светлость. Я беспокоюсь, поэтому спрашиваю.

– Нет, – запротестовал Бутби, рассеянно взмахивая рукой, – прошу прощения. Это была попытка поддразнивания. Хотя я редко посещал дворец, сплетни до меня доходили, – он вновь улыбнулся. – Есть слух, что Лайл и Юстас стали очень близки, и у меня сложилось впечатление, что вы тому причина.

– Я сказал им лишь то, что видел, – пояснил сват. – Ведь это мое призвание и работа.

Чарльз рассмеялся.

– Значит, вас наняли, чтобы всеми нами заняться? Нет, ответа я не жду, – кажется, он хотел сказать что-то еще, но потом заколебался, покачал головой и промолчал.

Джосс осторожно подошел чуть ближе, стараясь выглядеть как можно безобиднее.

– У вас нет причин верить мне, и я не буду просить вас об этом, но моя профессия требует высокой степени конфиденциальности. Я располагаю сведениями, которые многие бы хотели заполучить, но ни разу я не предал доверия клиента. Если вас что-то гнетет и вы хотите поделиться, то можете рассказать мне, и будьте уверены, я сохраню вашу тайну.

Герцог окинул его долгим взглядом, в котором в равной степени смешались недоверие, надежда и желание открыться. Наконец, Чарльз улыбнулся.

– Вы производите впечатление честного человека, господин сват. Я умею читать людей – при тесных взаимоотношениях с советом иначе невозможно. В вас я лжи не чувствую.

– Я вас не обманываю, – сказал Джосс.

Бутби кивнул и повернул лошадь.

– Поедемте со мной, господин сват, и я покажу вам, почему отсутствовал. Вы обещаете, что никому не расскажите?

– Клянусь небесами.

– Тогда следуйте за мной, – позвал Чарльз и вместо того, чтобы двинуться в сторону главной дороги, по которой ехал Джосс, направил коня на неприметную тропу.

Почти полчаса они двигались, не сбавляя скорости и не говоря друг другу ни слова. Любопытство росло с каждой секундой. В тот миг, когда Джосс был готов лопнуть, они выехали к поляне и стоящему на ней дому. Подобное строение в кругу общения Чарльза называлось сельским домом, но представители прочих сословий назвали бы его особняком. Маленький, если сравнивать с дворянскими поместьями, – не больше десяти спален, но прелестный и изысканный.

Джосс подозревал, что не найдет его в официальном перечне землевладений Чарльза.

Когда они подъехали к крыльцу, открылась дверь. Мужчина в ливрее дворецкого спустился по ступенькам и тут же взял поводья лошадей. Он изумленно взглянул на свата, но промолчал, проявив себя хорошо вышколенным слугой, и в следующий миг ничего не указывало на его удивление.

– Где Сета? – спросил герцог.

– В зеленой комнате, Ваша светлость, – ответил дворецкий.

– Спасибо, – поблагодарил Чарльз и знаком показал Джоссу следовать за ним внутрь.

Через несколько мгновений они вошли в упомянутую комнату, но сват лишь окинул помещение быстрым взглядом, потому что его внимание привлекла сидящая в глубоком зеленом кресле дама.

Но не одна она.

У женщины были белокурые волосы, убранные в простой пучок, несколько прядей выбились и теперь обрамляли лицо. Изящество ее фигуры выгодно подчеркивало домашнее голубое платье, плечи покрывала легкая кремовая шаль. Сета – очевидно, это была она – приветственно улыбнулась, хотя заметно обеспокоилась присутствием Джосса.

В руках она держала ребенка, наверное, нескольких месяцев от роду, правда, Уордингтон не мог сказать точно – в детях он совершенно не разбирался. Малыш заворочался, но Сета сразу успокоила его, а потом снова посмотрела на вошедших.

– Чарльз, – поздоровалась она.

– Сета, – ответил он, тут же пересек комнату и поцеловал ее в щеку. – Как Ким?

– Все в порядке, – сказала она, смеясь, – как и час назад. Дорогой, ты слишком много волнуешься.

Он погладил ее большим пальцем по щеке.

– Милая, я всегда буду за вас волноваться, особенно учитывая то, как тяжело прошли роды…

Джосс внезапно почувствовал себя незваным гостем и понял: так оно и было, если не считать, что Чарльз привел его сюда, поэтому он приготовился терпеливо ждать момента, когда о нем вспомнят. Сват улыбнулся тому, как быстро о нем забыли, и отметил: мир этих двоих вращался вокруг друг друга.

Наконец, герцог выпрямился и повернулся к Джоссу.

– Господин сват, хочу представить вам мою жену, леди Сету Бутби, и моего сына и наследника, Кимберли. Ему три месяца.

– Мои поздравления, – произнес сбитый с толку Уордингтон. – Почему это должно оставаться в тайне?

На лицо Чарльза вернулось напряженное выражение.

– Большинство сказало бы, что Сета не подходит на роль моей жены, – тихо ответил он.

– А, – с пониманием протянул Джосс, – леди Сета была рождена крестьянкой?

Та рассмеялась.

– Хм, крестьянкой. Чарльз, ты можешь рассказать всю правду.

Герцог одарил жену вопросительным взглядом, а она закатила глаза в ответ и вновь повернулась к Джоссу.

– Так или иначе, все станет известно. Нам достаточно долго удавалось хранить секрет, но… Господин сват, раньше я работала в публичном доме. Вот настоящая причина беспокойств. Лорд может брать в супруги незнатного человека, но чтобы такой, как Чарльз, связал жизнь с проституткой… – она пожала плечами и посмотрела на сына. – Он волнуется за нас.

– Понимаю, – тихо сказал Джосс. Подобное обстоятельство является большим затруднением. – Вы собираетесь рассказать еще кому-то?