- Мистер Эклз, доброе утро! – вежливый голос портье почему-то не заткнулся и даже не сделал паузу, когда на другом конце провода ему в ответ только невнятно промычало “что-то”. И, как оказалось, это “что-то”, по всеобщему мнению, должно было быть известным актёром, и которое теперь уже “приняло на веру”, что “оно” – «Мистер Эклз». – Ваши коллеги покинули отель уже час назад. Они просили Вас разбудить в 10:00, если до этого Вы не спуститесь сами.

-Эээ… спасибо, – промямлил Дженсен. Во рту было сухо, как в пустыне.

Повесить трубку удалось только со второго раза, так как Эклз поначалу промахнулся мимо тумбочки. Приоткрыв один глаз, на что его свинцовая голова тут же отреагировала возмущённым загудением, он стал озираться вокруг в поисках хоть какой-нибудь живительной влаги. Уже на подъезде к своему дому, когда обезболивающие окончательно привели Дженсена в чувства, он вдруг вспомнил, что вчера в шутку пошалил с телефоном Коллинза. Хотя его Подсознание, будто отдельная от него и имеющая собственное мнение личность, “смотрело” на хозяина из неведомых глубин с прищуром и даже, как-то важно кивая в ответ, с сарказмом подмечало: «Ага, как же… в шутку. Кому ты врёшь, Дженсен? Может, ты хотел сказать «с надеждой»? Не пора ли уже называть вещи своими именами?!» Эклз дёрнулся к своему сотовому, проверяя, но от Миши ничего не приходило: ни звонка, ни СМСки, ни даже письма на электронную почту… – НИ-ЧЕ-ГО! Этот факт вогнал его в уныние. Самому поинтересоваться духу не хватило. «Всё же совесть ещё жива. Это радует, наверно…» Но что делать дальше, Дженсен не имел ни малейшего понятия. Хуже всего было то, что впереди было пять дней выходных для всей команды сверхов. А это могло означать только одно: пять мучительно долгих дней, во время которых он будет тихо умирать, если только «Ангел Божий» над ним не сжалится, и всё же первым снизойдёт до него, выйдя на связь. «И почему бы просто не забить на всё, как раньше? – с досадой спрашивал сам себя Дженсен, то и дело проверяя телефон. По-прежнему – ничего. Тяжело вздыхал. – Ты и сам знаешь «почему»! Признай, этот Коллинз имеет над тобой необъяснимую, странную и очень сильную власть… Чёрт! Мииииша…» Эклз промаялся два дня. Изводил себя без поблажек грустными мыслями. Сожалел, что он такой гордый! И сетовал на Коллинза, что тот всё-таки «мудак»! Дженсен уже и не знал на кого злился больше: на себя, на Мишу или даже на жену, что та постоянно зудела над ухом и просто не хотела оставлять его, в конце концов, в покое! С Дэнниель они были вместе уже давно. Иногда ему даже казалось, что никто и не был с ним рядом так долго. Он так привык к ней. Привык, что она понимающая, милая, красивая. Да, и секс у них был отменный... А Дженсену, с его резко возросшей популярностью, было всё сложнее разглядеть в глазах бесконечной вереницы девиц что-то, кроме алчного блеска или тупого желания «раздвинуть ноги» только потому, что он – «Звезда». И, в конце концов, он сделал Дэнниель предложение, перестав метаться и засыпать в холодной постели один. Сидя вечером второго дня на полу в гостиной, Эклз, облокотившись спиной на диван, технично листал на планшете их совместные с Коллинзом фотографии. Он зажал указательный палец на клавише, и кадры понеслись перед его глазами с большой скоростью. Взгляд всё время цеплялся за одни и те же волнительные мелочи: их счастливые улыбки, тёплые прикосновения (как бы невзначай) и необыкновенную магию взглядов, вмещавшую в себя всю вселенную. Он прекрасно помнил ощущения, от действия этой «химии», которую невозможно было ничем завуалировать, и которую они дарили лишь друг другу. Ну, по крайней мере, Дженсен так думал… Ничего подобного он ещё никогда и ни к кому не испытывал. А этому чудаковатому Мише Коллинзу удалось «обратить его в свою веру» всего лишь за один год!.. И уничтожить весь интерес к жизни за рекордные два грёбаных дня молчания. Это было уже слишком… Дэнниель не понимала, что происходило с Дженсеном. Все её предыдущие попытки поговорить, заканчивались скандалом или просто игнорировались. Поэтому она благоразумно решила обходить мужа стороной, пока тот открытым текстом не послал её куда подальше. И, как умудрённая отпытом совместной жизни женщина, стала делать вид, что всё нормально. Всё у них лучше всех! Как всегда. Дженсен еле заполз на диван и моментально уснул, не обращая внимания ни на неудобную позу, ни на отсутствие одеяла и даже подушки. Только сильнее сжимал в руке свой “онемевший” мобильный. На третий день он проснулся поздно. Но не чувствовал себя отдохнувшим. Мысль о том, что прохладный душ мог бы помочь взбодриться, не пробудила в нём желания сдвинуться с места. Почесав колючий подбородок с двухдневной щетиной, Эклз всё же решил дойти до кухни – желудок уже не в первый раз заунывно урчал, напоминая, что жизнь не стоит на месте. Обречённо вздохнув, он в очередной раз проверил сотовый и поставил его заряжаться. Попивая апельсиновый сок, безразлично стал наблюдать, как проносится за окном ещё один солнечный день. Смотрел на людей, которые всё торопились куда-то, словно муравьи, и за бесконечными потоками машин, наводнивших город. Где-то в другой комнате слабо пиликнул его айфон, оповещая о новом СМС. Дженсен даже не обратил поначалу внимания, увлечённый своими размышлениями и видом из окна. Все эти дни он напряжённо вслушивался в тишину, надеясь услышать этот звук. Предположение, что это, наконец, произошло, он просто принял за очередной плод своего больного воображения. Но когда телефон настойчиво пискнул ещё раз, Эклз еле успел вернуть стакан на твёрдую поверхность. Скользя по кафелю и спотыкаясь о стулья, он мчался к источнику звука, на ходу вспоминая все известные ему молитвы, и мысленно скрещивая пальцы. Сердце радостно подпрыгнуло, выписывая в груди ликующее сальто. ДА!!! Его «Ангел»-Спаситель услышал его молитвы! На экране светилось аж целых две СМСки от Миши. Дженсен не сразу смог успокоиться и вернуться с Небес на бренную Землю – от радости буквы прыгали перед глазами, как мошки. Победно улыбаясь, он, наконец, прочитал:

1 СМС: «Здравствуй, Дженсен. Надеюсь, ты хорошо долетел».

2 СМС: «Прислали несколько сцен из нового сезона. Ты можешь завтра приехать?»

Не задумываясь над смыслом, Эклз торопливо застрочил ответ: «Ок :) Где и во сколько?». Через минуту Коллинз написал: «У меня в 11:00». Чуть ли не прыгая от накатившего чувства счастья, Дженсен возвестил Мишу о том, что это «отличное время!». Его совершенно не смутил сухой и безапелляционный тон входящих сообщений. На ВСЕ эти пустяки сейчас ему было плевать! Лишь бы скорее настало это “прекрасное завтра”, когда он, наконец, увидит “Своего Ангела”! Остаток вечера Дженсен проходил с идиотской улыбочкой, нервно поглядывая на часы. Он буквально захлёбывался от хаотично скачущих мыслей, всевозможных воображаемых ситуаций и откровенных фантазий, в главной роли которых с недавних пор фигурировал исключительно Коллинз. Буйство радужных эмоций переполняло и распирало изнутри Дженсена, набирая обороты и циркулируя по замкнутому кругу в его теле. Ему очень хотелось громко кричать на весь мир, чтобы все узнали, как он бесконечно счастлив!

*=

Дэнниель вернулась под вечер, сразу подметив разительные перемены в настроении мужа. Дженсен со стороны смахивал на хищного зверя: растрёпанный, заросший щетиной и с обезумевшими, абсолютно дикими и потемневшими глазами. Пребывая целый день на грани вожделения и предвкушения завтрашней встречи, он чувствовал острую и почти болезненную необходимость выплеснуть куда-то этот сгусток энергии, который грозил вот-вот разорвать его на сотни красочных кусочков, не найдя в итоге выхода или должной разрядки. В ту ночь он лёг с женой в постель, чего не делал уже довольно давно. Но целью Дженсена не было исполнение “супружеского долга” как такового. Он просто ничего не мог с собой поделать, не мог больше держать себя в руках... Движения Дженсена были резкими и смазанными. Его даже мало интересовало согласие Дэнниель или её удовольствие – перед глазами, поработив его разум, был лишь дьявольски соблазнительный “Ангел”, будто на зло, ухмылявшийся, показывая своё неоспоримое превосходство над поверженным и беспомощным Дженсеном. Он брал жену сзади. Довольно жёстко, хотя и старался из последних сил быть аккуратным – всё-таки она была слишком хрупкой для его агрессивных габаритов. Но хладнокровно сосредоточился на процессе, оставив все её “выдающиеся места и прелести” без внимания. Дэнниель, в принципе, не высказала возражений, даже если они у неё и возникали. Просто пришла к выводу, что так всё же лучше, чем жить под одной крышей просто как соседи. Хотя, от пары поцелуев она бы точно не отказалась. Дженсен же еле сдержался, чтобы на пике эмоций не выстонать желанное “Мииииша!”. Сделав своё дело, и немного придя в себя, он тут же соскользнул с супруги на другую половину кровати. Молча уставился в потолок, усмиряя дыхание. Дэнниель чмокнула мужа в щёку, высматривая что-то в его колючем профиле. Не дождавшись ответной реакции, встала и пошла в душ. Дженсен прислушался к звукам сильного напора воды в ванной и почувствовал лёгкий укол совести: “Всё же она не виновата в том, что я запал на другого... парня. Нет, не так. Что я конкретно запал на “Ангела”, который оказался “дьяволом в бежевом плаще!”. Тяжело вздохнув, он обречённо провёл ладонью по лицу. Натянул боксеры и поплёлся на кухню ждать, когда всё вокруг стихнет, и Дэнниель уснёт. Ждать, когда прекратит бешено пульсировать во всём теле настойчивое одно-единственное желание, кричавшее внутри: “Миша! Миша! Ангел! Мой!” В ту ночь он так и не уснул...