- Драко, не упрямься. Выпей.

Обречённо вздохнув, Малфой кивнул, но остановил руку Гарри с зельем почти у самого своего рта.

- Ты же не уйдёшь, когда я засну?! – подозрительно сощурившись, то ли спросил, то ли приказал Малфой, но Гарри всё равно улыбнулся, разглядев тревожный блеск в жидком серебре его красивых глаз, и клятвенно заверил:

- Ни за что!

Он вновь протянул ему зелье, но на этот раз Драко безропотно осушил пузырёк, лишь забавно сморщив нос.

- Фууу… Ну почему всё полезное – такое невкусное?!

- А я вот с тобой не согласен! – радуясь тому, что смог-таки убедить Драко, Гарри весело хихикнул и, выдержав его вопрошающий пояснений взгляд, заговорческим тоном произнёс:

- ТЫ…вот, к примеру, очень вкусный!

Драко неожиданно смутился и спрятал лицо, уткнувшись носом в его плечо.

- Поттер!

Кожу на плече Гарри обдало огнём его дыхания. И, даже, несмотря на то, что в помещение попадал только холодный лунный свет, он всё равно почему-то отчётливо смог представить, что щёки Малфоя сейчас были сродни по цвету с их гриффиндорским знаменем. Драко как-то судорожно выдохнул, сбрасывая напряжение, и, облизав губы, заговорил, всё так же продолжая смотреть куда-то в ключицу Поттера:

- После того, что ты сегодня…вытворял, я уже начинаю сомневаться, что ты говорил мне правду...

Гарри удивлённо поднял брови и зашевелился, пытаясь заглянуть ему в глаза, и Драко, тщательно пряча от него взгляд, поспешил добавить:

- В смысле…что ни с кем не был…до меня.

- Не веришь? – вздохнув с облегчением, Поттер расслабился и нежно повёл ладонью по его животу.

- Слабовато, – скептически ответил Малфой, ёжась от того, что даже такие лёгкие прикосновения Гарри рассылали по его телу волны мурашек.

- А ты поверь! – поддев подбородок Драко двумя пальцами, Поттер приподнял его лицо и, оставив мягкий, почти невесомый поцелуй на губах, спросил о более насущном:

- А о чём, кстати, вы тут так долго разговаривали?

Вздрогнув от столь резкой смены темы, Малфой напрягся. Его взгляд стремительно холодел, а расплавленная ртуть, плескавшаяся всё это время в его красивых глазах, после яркого оргазма, очень быстро начала превращаться в острые осколки ледяной крошки.

- Драко? – Гарри насторожился, когда его посетило чёткое ощущение, что он обнимает вовсе не Драко, а только, похожую на него точь-в-точь, окаменевшую статую.

- Твой…Уизел, – так же резко, как и замолчал, с ненавистью зашипел Малфой, выдавливая сквозь зубы каждое слово, – дорого заплатит мне за эту выходку. Я этого так не оставлю! И даже не смей говорить мне о том, что он твой…лучший друг, – он скривился, словно это словосочетание доставляло ему реальную физическую боль, – и заслуживает прощения! – и неожиданно весь как-то сжался в тугой, колючий комок. А Гарри так и не понял почему: то ли от презрения, то ли от затаённой внутренней боли, которая каждый раз появлялась в его погрустневших глазах, при воспоминаниях об их не состоявшейся дружбе.

Молчание между ними стало затягиваться, и Драко решился посмотреть на Гарри. Но, к своему величайшему удивлению, не заметил в его взгляде ни раздражения, ни обиды на свою резкую речь. Казалось, что Поттер и вовсе смотрел «в никуда», сквозь высокий потолок лазарета. Его лицо выглядело настолько отрешённым и безэмоциональным, словно он в один какой-то неуловимый момент вообще потерял всякую способность что-то чувствовать. Ничего не понимая, Малфой моргнул и попытался привстать.

- Гарри? – осторожно позвал он его, и, не дождавшись никакой реакции, забеспокоился. – Ты что даже ничего не скажешь? – и, подождав ещё немного, зачем-то уточнил: – Не будешь возражать и препираться?

- Нет, – сухо отрезал Поттер, не пошевелив и пальцем.

- Серьёзно?! – выбеленное лунным светом, лицо Драко озарило искреннее, хоть и немного злорадное, изумление и оно стало ещё красивее, чем обычно. – И почему же, если не секрет?

Словно вышедшая из магловских фильмов ужасов, пластиковая кукла, Гарри пугающе медленно повернул в его сторону голову, и Драко невольно сглотнул, едва сдержавшись, чтобы не отшатнуться из-за того, насколько остекленевшим и оттого ещё более пугающим показался ему этот обманчиво пустой взгляд.

- Ты хочешь знать: «почему»?

Но стоило только Гарри начать говорить, как все волоски на теле Драко мгновенно приподнялись. Он всем своим существом почувствовал его закипающий гнев и то, как буквально зазвенел от этого нарастающего напряжения отяжелевший и загустевший, словно предрассветный туман, воздух вокруг них. Малфой был уверен, что Его Гарри никогда осознанно не причинил бы ему вреда, но развитый инстинкт самосохранения, буквально вопил в его мозгу о том, что Поттер чрезвычайно опасен в таком состоянии.

- Я отвечу тебе «ПОЧЕМУ»! – хлёстко, словно взмахивая кнутом, тем временем продолжил Поттер. – Потому…что из-за своей дурацкой злобы ОН ЧУТЬ НЕ УБИЛ ТЕБЯ! – он до синяков впился пальцами в предплечье Драко, но тот даже бровью не повёл, лихорадочно оббегая глазами лицо такого – совершенно незнакомого ему с подобной, Тёмной, стороны! – Гарри.

- Потому что… – ещё жёстче продолжал Поттер,- это Я виноват, что вовремя не придал значения его настроению! Я ведь даже представить себе не мог, что он способен на подобное…безрассудство!

Вдруг отчётливо вообразив то, как легко сегодня гиппогриф мог разорвать Драко на безжизненные, окровавленные кусочки, Гарри со свистом порывисто втянул ноздрями воздух и, почувствовав, как нестерпимо защипало глаза, задрал голову вверх. Чересчур сильно, практически до хруста, он сдавил в объятиях Своего тёплого – Хвала Мерлину! – живого и, с недавних пор, самого драгоценного, но кажущегося таким субтильным и уязвимым, Драко, и засопел отрывисто и надрывно. Он даже на краткий миг не хотел представлять тот Мир, в котором Его бы не стало! Поттер смог смириться с собственным предназначением, нашёл в себе силы принять всё, что ему предстояло выполнить ради общего блага, но он никак не был готов к тому, что его сердце сегодня могло так внезапно и бесповоротно осиротеть из-за глупой выходки своего, чрезмерно вспыльчивого, лучшего друга!

- Гарри… – глухо выдохнул Малфой, мужественно снося всё это время непомерно крепкую хватку, и попытался высвободить хотя бы одну руку, чтобы коснуться его щеки. Он каждой своей клеточкой отчего-то безошибочно чувствовал настроение Гарри, словно своё собственное, и то, как на самом деле был важен для него, если даже не сказать: жизненного необходим, хотя и не совсем до конца понимал: почему? И чем заслужил подобное к себе отношение?

- Мерлин! – Поттер неожиданно ослабил хватку и, в порыве эмоций практически уложил Драко сверху на себя. Он так неистово вжимал его в себя, так жадно шарил по его телу руками, и так благоговейно льнул к мягким, отзывчивым губам, будто запоздало хотел убедиться в том, что Драко реален и всё это происходит с ними на самом деле.

– Драко… Ты даже представить себе не можешь, ЧТО я ощутил в тот момент! Я не смог… Понимаешь? – словно ведя странный диалог с самим собой, сбивчиво шептал Поттер. – Не сумел защитить…уберечь Тебя даже здесь…в Хогвартсе! И от КОГО?! – он мученически поморщился и провёл ладонью по лицу. – Это ведь даже не Волан-де-Морт! А всего лишь…Рон! Я же мог… Мерлин, Драко! – вперившись в него горящим от отчаяния и глубочайшего раскаяния взглядом, Гарри как будто вновь проживал ту ужасную сцену с гиппогрифом. – Я мог сегодня потерять ТЕБЯ! – высказав, наконец, наболевшее, он стал без разбора покрывать горячими, нетерпеливыми поцелуями его волосы, веки, нос, скулы, губы, шею и руки – всё, до чего только мог дотянуться. Прижимал теснее и сам жался к своему ненаглядному, такому хрупкому, раненному «журавлику».

Разомлев от столь неожиданного и страстного красноречия Поттера, Драко без остатка растворялся в его ласках и поцелуях и, по мере возможности, с энтузиазмом отвечал ему тем же. Его самого переполняло и распирало изнутри такое сильное и необъяснимое чувство запретного, но безграничного счастья, что он уже и сам начал забывать, что совсем недавно ужасно был зол на Уизли. Вместо бесполезной озлобленности, Малфой, как истинный слизеринец, извлёк из сложившейся ситуации собственную огромную выгоду. А точнее – Гарри! Пожалуй, где-то на самом дне души, он был даже чуточку благодарен Уизелу. Ведь, если бы тот не толкнул его прямо под лапы гиппогрифу, то у него просто не было бы неоспоримого довода провести всю эту ночь вне слизеринской спальни. Видимо, он был неизлечимо «болен» не только Поттером, но и успел ещё каким-то образом подхватить с ним «в комплекте» крайне заразную везучесть Своего Героя! А уж то, что Гарри, искренне переживая, всё-таки пришёл к нему, да ещё и согласился остаться до утра – перекрывало для Драко все возможные и невозможные последствия, и – лучше всяких лекарств! – помогало напрочь забыть о пережитом ужасе и полученных ранах. И ВСЁ это в одночасье вдруг показалось ему таким незначительным пустяком, по сравнению с тем, что и кого ОН, а не кто-либо другой, получил взамен… Но всё же…Малфою не давало покоя его природное любопытство! Он жаждал выяснить кое-что ещё... Да и… – чего уж там! – если Панси его не обманула, и Поттер сейчас это подтвердит, он просто не мог отказать себе в удовольствии немного позлорадствовать. И, как бы ему не хотелось останавливать Гарри, он всё-таки немного отклонил назад голову и, напустив в голос саркастических ноток, осторожно поинтересовался: