//
//* Гарри шёл вдоль прохода, пытаясь двигаться как можно более непринуждённо. Он старался не смотреть по сторонам и не обращать внимания на шепотки, доносившиеся до его слуха. Но его взгляд всё равно невольно зацепился за белёсую голову Малфоя, который слишком поспешно отвернулся от него к своей тарелке. Поттер на мгновенье замер и расстроено поджал губы от того, что Драко всем своим невозмутимым видом давал понять, что ему вообще нет до него никакого дела. Сердце Гарри беспомощно сжалось в груди, а к горлу подступил неприятный и горький ком обиды. Но, спохватившиеся раньше остальных, Рон с Гермионой уже схватили его за рукава мантии, утягивая в другую сторону, чтобы усадить между собой в самом центре шумной гриффиндорской компании. Они набросились на него с расспросами о самочувствии и о том, что с ним случилось, при этом норовя потрепать его за плечо или всячески прикоснуться. Искренние и участливые взгляды друзей и приятелей окружили Поттера со всех сторон, а его, онемевшего от борьбы с собственными эмоциями, всё равно, как магнитом, тянуло искоса глянуть на слизеринский стол, хотя он был уверен, что Драко ни за что не обернётся. Даже не поднимая глаз, Гарри странным образом отчётливо ощущал напряжение, исходившее от неподвижной, как скала, фигуры Малфоя. Чувствовал его, словно зуд, расползающийся по всей коже. Он повёл плечом, якобы невзначай поворачивая голову в сторону слизеринцев, но наткнулся на пристальный и нечитаемый взгляд Дамблдора. Оживление, вызванное появлением Поттера, царило и за преподавательским столом, но директор казался абсолютно спокойным и довольным жизнью. Лишь изредка его старческие сухие губы слабо шевелились, выдавая односложные ответы обращавшимся к нему профессорам. Гарри приветливо махнул Хагриду и отчего-то с облегчением отметил, что Снегга за столом нет. Неуверенно кивнув Дамблдору, он в ответ был вознаграждён его ободряющей улыбкой, которая, впрочем, только ухудшила впечатление, так как разбередила в памяти их нелёгкий разговор в Больничном крыле. Гарри не мог объяснить себе почему, но он вдруг почувствовал себя обнажённым под этим пристальным и глубоким взглядом мудрых глаз. Неспособным защитить ни свои мысли, ни принятые накануне решения, и волна странного смущения вынудила его отвернуться, пока это не стало слишком заметно остальным. Поттер немного натянуто улыбнулся друзьям, поняв, что всё ещё не ответил ни на один их вопрос, но тут ему на помощь пришёл Рон, велев остальным дать «человеку спокойно поесть!», за что он был ему безмерно благодарен. И хотя, увидев сегодня Драко, Гарри очень сомневался, что ему в горло полезет хотя бы один кусок, но всё-таки иногда было очень приятно почувствовать дружескую поддержку, которую умели горячо выражать именно гриффиндорцы. И ради собственного же блага, ему пришлось съесть всё, что так заботливо водрузила на его тарелку Гермиона. Но радость Гарри длилась недолго. Разогнав остальных, его лучшие друзья сами ринулись в атаку и практически наперебой принялись допрашивать.
- Мы вчера к тебе заходили, – торопливо проглатывая большой кусок сосиски, затараторил Уизли и тут же закашлялся.
- Но ты всё ещё был без сознания, – закончила за него Гермиона и, как обычно, раздосадовано покачала головой от того, что Рон опять разговаривал с набитым ртом.
- Без сознания?! – вдруг вклинился Симус, подаваясь вперёд.
Слова Финнигана прозвучали так неожиданно громко, что на них даже стали оборачиваться ученики других факультетов.
- Эмм, – неловко замямлил Гарри. Ладони его моментально вспотели и, отложив вилку, он сложил перед собой руки, незаметно отирая их о мантию. – На самом деле…всё не так уж и плохо, – глянув из-под чёлки на слизеринский стол, он заметил, как к Малфою придвинулся Забини и, пихнув локтем в бок, что-то быстро зашептал на ухо, периодически кивая головой в сторону красно-жёлтых.
Поттер не стал больше предпринимать попыток, чтобы придумать себе достойное оправдание. Всё это вдруг показалось неважным. Со вчерашнего дня у него появились заботы поважнее… Поджав губы, он заслонился ладонью и потёр шрам, чем тут же дал Гермионе новый повод для беспокойства.
- Неужели быть в отключке почти целый день – это теперь «не так уж плохо»!? –совершенно непосредственно и так же громко не унимался Финниган.
Вновь подняв голову, Гарри заметил, как неестественно выпрямилась спина Драко, а его вскинутый вверх указательный палец будто велел Забини заткнуться. «Услышал, значит. Может и не так уж ему безразлично…» – неожиданно предположил про себя Гарри, и на душе вдруг стало легче. Финниган смешливо фыркнул, втыкая вилку в сардельку, и буркнул себе под нос:
-Ну да, как же! Нормально это…
- Симус, да отстань ты уже от него! – постарался приструнить однокурсника Уизли.
- Ребята, – Гарри окинул взглядом, окружавших его приятелей, – со мной, правда, всё в полном порядке!
- Ты когда вообще на себя в зеркало смотрел в последний раз? – хмыкнул Дин, запихивая в сумку конспекты, которые просматривал до этого. – Такое впечатление, что тебя проглотили, переварили, а затем выплюнули обратно!
Все дружно рассмеялись, и Гарри подхватил их весёлый настрой. Он, конечно, и раньше не особо тревожился из-за собственной внешности, но сегодня, пожалуй, видок у него, наверное, действительно был тот ещё! Живо представив, описанную Дином картину, он рассмеялся, чуть ли не громче остальных, и подумал о том, как всё же приятно иногда оказаться в кругу этих беззаботных оболтусов.
- На себя бы посмотрел, Дин, – укорила его Джинни.
Она неслышно оказалась за спиной Поттера, взъерошила его нечёсаные волосы и, склонившись к лицу, ласково улыбнулась.
- Всё с тобой отлично, Гарри. Не слушай их. Они просто завидуют!
Чмокнув Гарри в щёку, Джинни, как ни в чём не бывало, закинула на плечо сумку и подмигнула брату. Слегка покачивая бёдрами под громкое «Ууу!» и восхищённый свист гриффиндорских парней, она вместе с подругами направилась к выходу. Больше похожий на спелую свёклу, Рон, по-дружески, стукнул Гарри кулаком в бок и сгорбился над своей тарелкой. Поттер со смехом пихнул его в ответ плечом, и, будто почувствовав неладное, посмотрел прямо перед собой… Оказалось, что в проходе образовалась небольшая «пробка» из-за того, что у Забини порвалась сумка и несколько слизеринцев обступили его кругом, чтобы помочь собрать разбросанные вещи. Остальные ученики продолжали безучастно обтекать их стороной, но вот, шедший следом за Забини, Малфой был вынужден остановиться. В ту же секунду улыбка резко сползла с лица Поттера, и он весь внутренне сжался. Если тогда, когда они с Драко последний раз разговаривали в Больничном крыле, ему показалось, что он впервые видел, как кто-то «сгорал» в своём персональном Аду, то сейчас… Сейчас перед ним стоял совершенно омертвевший, если не учитывать этих пылающих гневом, свинцовых глаз, человек. Словно вылепленный из камня, неподвижный и напряжённый, Малфой со всей силы стискивал тонкими пальцами ремень своей сумки и, со всей ненавистью, на которую только был сейчас способен, бросив быстрый взгляд вслед удаляющейся Джинни, вновь перевёл его на Поттера. Забыв как дышать, Гарри заглянул в потемневшие глаза Драко и время будто остановило свой бег, а все остальные звуки оказались вне их обоюдного, пульсирующего вакуума. Он слышал только редкие и сильные, словно через толщу воды, удары собственного сердца, заполнившие эту странную «тишину», и все остальные мысли разом покинули его голову. Остались только они. Двое. Развеселившиеся гриффиндорцы вокруг шумно переговаривались, смеялись и даже не замечали, что во всей этой утренней подвижной массе двое «злейших врагов» не сводили друг с друга глаз, ведя свой немой диалог.
- Драко? – беззвучно шевельнул губами Гарри и сглотнул, подавляя нарастающую в груди тоску.
Длинные ресницы Малфоя дрогнули, а глаза широко распахнулись, когда он почти «услышал» из чужих уст собственное имя. Губы его медленно приоткрылись, коротко хватая воздух, словно он какое-то мгновение раздумывал над тем, чтобы ответить. За долю секунды по его бледному и, несмотря ни на что, красивому лицу промелькнула тень пережитых терзаний, но вместе с судорожным движением кадыка, исчезла так же быстро, как и появилась. Забини закинул на плечо исправный ремень своей сумки, окликнул Малфоя, и они быстро растворились в группе когтевранцев, покидавших Большой зал. Воображаемый вакуум лопнул, как тугой воздушный шар, и в ту же секунду звуки внешнего мира разом обрушились на Поттера. Тяжело дыша, он упёрся локтями в стол и запустил пальцы в волосы, пряча свой растерянный взгляд. Гриффиндорцы, тоже понемногу начавшие подниматься со своих мест, хлопали его по плечу и, похоже, даже что-то говорили, но Гарри не смог бы сейчас разобрать и слова из этого гула голосов, даже если бы захотел. Да он и не хотел… Вроде как, всё для себя решив, после разговора с Дамблдором, Гарри наивно предположил, что ему не составит труда влиться в привычную школьную атмосферу, пропитанную дружеским общением, вознёй с метровыми эссе по Зельеварению и мелкими хлопотами из-за отметок. Простые школьные заботы. Баллы. Сдача ЖАБА. Квиддич. Шумная компания гриффиндорцев. И…занятия с профессором Дамблдором. Очень частые и усердные. Провалявшись полночи в лазарете без сна, он сам себе привёл десятки доводов о том, почему ему действительно стоит обуздать свои желания и прислушаться к последнему наставлению Малфоя – просто ЗАБЫТЬ! Он не хотел погубить ещё и Драко, насильно втаскивая того на свой тонущий корабль. План был прост и понятен. Вплоть до этого момента. Конечно, Гарри понимал, что вечно избегать встречи с собственной одержимостью ему не удастся. Но сегодня, лишь один раз взглянув в эти «кричащие» пепельные глаза, он захлебнулся в их боли и вдруг осознал, что его план не сработает. Он пропал. Вся его Теория в одночасье разлетелась на наночастички и осыпалась бессмысленными крупинками тефры прямо под ноги, отвергшего его, Драко Малфоя. Всё ещё глядя перед собой, где ещё минутой ранее, всего лишь одно бесконечное мгновение, стоял, не шелохнувшись, Драко, Гарри не мог отогнать чувство тревоги, опутавшее и сдавившее его беспокойное сердце. То, что ему удалось уловить в этих распахнувшихся серых глазах, было намного бо́льшим, чем то, что должен чувствовать к нему человек, твёрдо для себя решивший «всё забыть». И теперь всякие попытки Малфоя заставить его следовать собственным убеждениям казались просто жалкими. Поскольку Драко, судя по всему, так и не удалось ни самому впасть в «блаженное забвение», ни даже скрыть собственный провал. Один взгляд. Один короткий вздох решил всё. Драко вновь у него на глазах добровольно сгорал в своей печали и не желал в этом признаваться. И Поттер был чертовски зол на него за это! За его упрямство и непонятное желание причинять боль им обоим, но, в первую очередь, самому себе!
