- Северус…прошу тебя…
И вся Магия этого волшебного момента в ту же секунду разрушилась, заставив Малфоя стремительно отвернуться. Вскинув голову, он с затаённой тревогой посмотрел на, едва удерживающегося на ногах, старого волшебника, а затем на Снегга. С мгновение Снегг вглядывался в усталые, голубые глаза Дамблдора, и резкие черты его нездорово-бледного лица казались протравленными отвращением и ненавистью. А затем он крепче стиснул в пальцах палочку и, разомкнув белые, как снег, губы, уверенно произнёс:
- Авада Кедавра!
Струя зелёного пламени, выпущенного Снеггом Непростительного заклинания, вырвалась из его волшебной палочки. Ярко полыхнув в ночи и затмив на один страшный миг лунный свет, она осветила несчастное лицо Драко и его перепуганные, застывшие, как льдинки, глаза, в которых дрожали готовые сорваться с ресниц слёзы, и ударила Дамблдора прямо в середину груди. В то время, как Поттер безмолвно завопил и пуще прежнего забился в своих парализующих оковах, Малфой, казалось, совершенно онемел от ужаса. Он только и мог, что слабо приоткрывать и закрывать обратно рот, будто говоря, что «он не хотел…не хотел, чтобы вот так…», но ни с его обескровленных губ, ни с губ Гарри, так и не слетело ни звука, пока они оба вынуждены были смотреть на то, как тело Дамблдора на долю секунды подбросило в воздух, заставив зависнуть у всех присутствующих на виду, а потом оно, как тряпичная кукла, пугающе медленно перевалилось через каменный бортик перил башни и исчезло. Гарри казалось, что и сам он летит, кувыркаясь в пустоте. «Этого не может быть…не может быть…» Но по радостным визгам и воплям Беллатрисы Лестрейндж, он понял, что всё кончено. Северус Снегг предал и убил Альбуса Дамблдора. Гарри был настолько потрясён случившимся, что даже не заметил, как его взбеленившаяся от вспышки ярости Магия, вновь выйдя из-под контроля, незаметно для него самого, окончательно разрушила заклинание Снегга, и что теперь он снова мог шевелиться. Буквально в метре над его головой, празднующие победу Пожиратели, ликовали и своими криками оповещали всю округу о том, что Альбуса Дамблдора – Великого Светлого волшебника – больше нет, он мёртв, а сражённый в самое сердце этой трагедией Поттер, уже ничем не мог ему помочь или что-либо изменить. Будто вновь охваченный Парализующим заклинанием, он продолжал стоять, как истукан, на прежнем месте и, словно в «защитной раковине», замкнулся в том крохотном мгновении, когда Драко почти осознанно смотрел на него своими невыносимо печальными глазами, но не подал даже вида, видимо, чтобы не выдать его остальным. На смотровой площадке Астрономической башни полыхнуло очередное заклинание и в небо над Хогвартсом взмыл сверкающий зелёный череп со змеёй вместо языка – знак, который Пожиратели Смерти оставляли всякий раз, когда уже вошли в дом…когда уже кого-то убили. По холодным щекам Гарри покатились слёзы, а он не мог оторвать взгляда от Драко.
- Уходим. Скорее! – отрывисто скомандовал Снегг, и Гарри увидел, как, схватив пребывающего в шоке Драко за шиворот мантии, тот грубо дёрнул его в сторону и первым протолкнул в дверной проём.
Потом выскочила очумевшая от счастья Беллатриса. Сивый и возбуждённо пыхтящие, низкорослые брат с сестрой последовали за ними. Стоило им скрыться из вида, как Гарри, наконец, осознал, что снова способен двигаться. То, что удерживало его на месте всё это время, было уже не волшебством, а ужасом и потрясением. Не обращая внимания на ноющую боль в затёкшей шее, он бросился к лазу в полу площадки, когда жестоколицый Пожиратель, оставшийся последним на верхушке башни, уже выходил в дверь.
- Петрификус Тоталус! – со всей злостью, на которую только был сейчас способен, выкрикнул Поттер.
Амикус нырнул вперёд, будто его ударили в спину чем-то твёрдым, и повалился, точно восковая фигура, но ещё до того, как он ударился о ступени, Гарри перескочил через него и понёсся по тёмной лестнице вниз. Ужас раздирал ему сердце. Он должен найти Дамблдора, нагнать Снегга и вернуть – вырвать из «когтей» этого предателя! – Драко! Каким-то образом все эти задачи казались ему неразрывно связанными воедино. Он сумеет всё исправить, если найдёт их… Дамблдор не мог умереть… Выскакивая из-за очередного поворота винтовой лестницы, Гарри едва успел увернуться и отскочить к стене от летящего в него зелёного луча. Заклятие ударило в изгибающийся край ступеней и, надломив его, покорёжило металлические перила. Гарри закашлялся, торопливо отирая с лица и стёкол очков пыль от раскрошившегося камня.
- Торопишься на встречу к своему поганому крёстному, Поттер? – услышал он снизу едкий смешок Беллатрисы. – Не переживай, тебе недолго осталось ждать! Тёмный Лорд придёт за тобой, как только узнает, что старикашки больше нет! – и, засмеявшись ещё громче, Лестрейндж стала вприпрыжку сбегать вниз по лестнице, как счастливая школьница.
Ринувшись вперёд с грозным рыком, Гарри свесился вниз с полуразрушенных ступеней и выкрикнул:
- Остолбеней!
Но Лестрейндж только ехидно рассмеялась:
- Не попал! Не попал, Поттер! – и, поднажав, скрылась за аркой у подножия башни.
Проскочив ещё два лестничных пролёта и преодолев последние десять ступеней винтовой лестницы, Гарри вынужденно замер на месте и, кашляя в изгиб локтя, поднял над собой волшебную палочку: в тускло освещённом коридоре стояла густая пыль, половина потолка обвалилась в ходе так и продолжающегося сражения. Ещё не успев понять, кто с кем бьётся, Гарри услышал ненавистный голос, крикнувший: «Всё кончено, уходим!», и увидел Снегга, всё так же волочащего за собой Малфоя и уже приближающегося к дальнему повороту коридора. Гарри овладело смутное чувство облегчения, что Драко удалось проскочить поле боя, не понеся никакого ущерба, но и из-за него же он так и не решился выстрелить в спину предателю Снеггу – боялся, что от переизбытка эмоций промахнётся и попадёт в Драко. Его же целью было вернуть пропавшего супруга и избавить его от необходимости оставаться рядом с Волан-де-Мортом в Мэноре. И Поттер, не медля, метнулся за ними, ныряя в самую гущу битвы. Под ноги ему подвернулось что-то вязкое и скользкое. Гарри запнулся – два тела лежали лицом вниз, но выяснять, кто это, времени не было. Впереди всколыхнулся сноп пыли, а затем полыхнули языками пламени пряди рыжих волос, и рядом с ними мелькнула копна хорошо знакомых, каштановых – это Джинни и Гермиона бились на пару против Беллатрисы Лестрейндж. Поттер со всех ног бросился к ним. В жилах его воспламенилась сладостная ярость. Перескакивая через обломки расколотых камней, он выкинул вперёд руку и, направив волшебную палочку в Лестрейндж, выкрикнул:
- Круцио!
В этот раз заклятие у него получилось и ударило Беллатрису в плечо. Она взвыла от боли так пронзительно, что, казалось, задрожали даже стены замка. Неестественно выгнувшись, будто через неё пропустили сразу несколько разрядов высоковольтного тока, она выронила палочку и отлетела назад к подоконнику, ударившись об него затылком. Тяжело дыша, Поттер остановился и, дико сверкая глазами за стёклами загрязнившихся очков, наблюдал её заслуженные муки. Его грозный взгляд в этот момент был страшен и застлан изнутри красной пеленой упоительной жажды мщения. Джинни, впервые видевшая Гарри в подобном состоянии, ошарашенно посмотрела на него и непроизвольно попятилась. В метре от неё стоял уже не Гарри. Этого человека она едва узнала бы и, честно говоря, не особо хотела с ним встретиться при других обстоятельствах. Но из состояния ступора её неожиданно вывел Рон, выскочивший ей наперерез откуда-то сбоку и вовремя выпустивший заклинание в Алекто. Кинувшись на помощь брату, Джинни исчезла в новом густом облаке пыли.
- Гарри! – воскликнула поражённая Грейнджер. В отличие от Джинни, ей уже доводилось наблюдать что-то подобное, но крупные мурашки от увиденного всё равно пробрали её до костей. В этот раз Гарри выглядел по-настоящему разгневанным. После того инцидента с гиппогрифом, она в тайне мечтала больше никогда не увидеть этого пугающего взгляда у своего лучшего друга… Но сейчас была слишком возбуждена развернувшейся среди ночи битвой, поэтому быстро направилась к Гарри, разгоняя со своего пути пыль.
