В то же мгновение многочисленные диковинные, серебристые вещицы, расставленные на стеклянных поверхностях в кабинете директора, словно разумные существа, притихли на своих местах, практически незаметно позвякивая, пыхтя и реже выпуская густые клубы неизвестного пара. Или Гарри просто перенервничал и ему уже это только казалось? Поттер бросил взгляд на ещё больше почерневшую и постепенно отмирающую кисть директора, с трудом удерживающую длинную, белую волшебную палочку…с заострённым кончиком и странными «узелками», делившими её на своеобразные «сектора», и его глаза внезапно округлились. Раньше он не заострял на ней внимание, но сейчас неожиданно вспомнил свой разговор с Драко о «Дарах Смерти»! Сейчас…в руке Дамблдора была зажата палочка, по всем описаниям схожая с…
- Сэр… – не в силах промолчать и отвести горящий взгляд от необычной палочки, произнёс Гарри и, выпрямившись, шагнул ближе к директору, будто кто-то наложил на него Манящие чары. – Ваша палочка…это ведь та самая…да? Это…же…
- Да, Гарри, – словно прочитав его мысли, Дамблдор с улыбкой кивнул, хотя глаза его оставались настороженными и непроницаемыми. – Это именно она. Бузинная палочка.
- Но, профессор… – встревожено сглотнув и повинуясь какой-то необъяснимой тяге, Поттер сделал ещё шаг в её направлении. – Значит…все эти сказки…всё-таки…
- Я понимаю твоё удивление, мой мальчик, – располагающе вежливо прервал его Дамблдор, опуская руку с волшебной палочкой, чтобы привлечь внимание Гарри к своим словам. – Но, давай лучше отложим эту тему на потом. Сейчас у нас есть дела поважнее… – он скользнул взглядом по крестражу, лежащему на специальной прочной поверхности, и его приторно-мягкая улыбка стала шире. – Может чуть позже? За чашечкой чая с великолепными карамельными крендельками, что мне посчастливилось приобрести недавно в «Сладком королевстве»?
Нахмурившись каким-то своим мыслям, Гарри с трудом смог заставить себя отвести взгляд от Бузинной палочки. Сбросив этот странный морок, он уже осмысленно посмотрел в блёкло-голубые, непостижимо мудрые, и будто считывающие его, как раскрытую книгу, глаза Дамблдора и слегка смутился из-за своего чрезмерного интереса.
- Конечно, профессор, – натянуто улыбнувшись, Поттер поспешно отступил обратно, стараясь больше не смотреть на Бузинную палочку, что, как магнитом, притягивала к себе его любопытный взгляд.
- Отлично, мой мальчик, тогда давай покончим с этим поскорее! – подбодрил его Дамблдор.
В мгновение ока став серьёзным, он вновь вскинул почерневшую руку с волшебной палочкой и казался настолько захваченным процессом, что даже не поморщился от боли, которую наверняка испытывал в этот момент. Уже подняв над головой пропитанный ядом Василиска, гоблинской работы, меч Годрика Гриффиндора, Гарри вдруг застыл и, страшно округлив глаза, уставился на крестраж. Крупные сапфиры, украшавшие осквернённую Тёмной магией Волан-де-Морта диадему Кандиды Когтевран, приковывали к себе его внимание отнюдь не приглушённым блеском красивых граней. Будто гипнотизируя и парализуя его сознание, диадема «говорила» с Поттером на беззвучном Парселтанге. Предчувствуя близость расправы, она пыталась внушить ему ложные истины. Уверяла, что, с её помощью он сможет стать умнее, мудрее, а, значит, и сильнее... Но когда гриффиндорец лишь крепче стиснул рукоять меча Гриффиндора, она, словно не на шутку «перепугавшись», стала угрожать, а после и верещать на уровне невыносимого ультразвука, «умоляя» его о пощаде!
- Гарри, сосредоточься! – настороженный голос Дамблдора выдавал его напряжение.
Сморгнув морок, Поттер шумно втянул ноздрями воздух и, больше не раздумывая, со всей силы обрушил меч на пронзительно «вопящую» в его голове диадему. Жалобно звякнув под сминающим напором острого клинка, она необратимо изогнула в обратную сторону свои филигранные, красиво сплетённые, серебряные «крылья» орла. Самый крупный драгоценный камень, помещённый в центре крестража, звонко хрустнул и раскололся надвое. Из него начала сочиться жидкость, похожая на кровь, тёмная, липкая. А следом, мощным потоком хлынул чёрный, как и томившаяся в нём частица души Волан-де-Морта, дым и, будто «в агонии», начал остервенело носиться по кабинету директора, стараясь напоследок выместить всю свою уже безвредную ярость на всём, что попадалось ему на пути. Спрятав лицо в изгибе локтя, Поттер резко отпрянул и попятился назад под натиском «обезумевшего», умирающего крестража. Сквозь его дикий и протяжный предсмертный «вопль», вертящий в чёрном смерче мелкие предметы и листы разметавшегося пергамента, Гарри вдруг услышал громкий и твёрдый голос Дамблдора, и в то же мгновенье всё вокруг разом стихло, оставив в ушах лишь неприятный шум, а разбросанные предметы сами собой стали возвращаться на свои обычные места. Металлический ободок разбитой диадемы в последний раз задрожал и, издав отдалённый, еле уловимый крик боли, она, наконец, «умолкла» уже навсегда. Не успев обрадоваться, Поттер заметил, как старый волшебник неожиданно пошатнулся и, буквально обессилев, повалился в своё директорское кресло, лишь успев слабо взмахнуть кистью. Гарри опустился в кресло напротив, всё ещё крепко сжимая в руке меч Годрика Гриффиндора и чувствуя, как взволнованно бьётся его сердце. Некоторое время они сидели в молчании. Исподволь наблюдая за Дамблдором, Гарри пытался оценить его состояние. Старческие веки директора были опущены, лицо казалось болезненно бледным и таким изнеможённым, будто тот не отдыхал уже целую вечность, а тяжёлое дыхание хриплыми рывками вырывалось откуда-то из-под густой завесы серебристых усов, плавно переходивших в роскошную, длинную, как серебряная река, бороду. Невольно зацепившись обеспокоенным взглядом за его обезображенную, как будто обугленную в костре руку, в которой Дамблдор всё ещё едва удерживал Бузинную палочку, Гарри выпрямился в кресле и, прислонив к нему меч, нерешительно заговорил:
- Профессор? Как Вы? Может…мне стоит позвать мадам Помфри?
- Ничего… Ничего, мой мальчик, – пугающе глухо и слабо просипел в ответ старый волшебник и даже попытался, как обычно, ласково улыбнуться. – Не стоит никого беспокоить… Время уже позднее, да и…ни к чему это… – он попытался вдохнуть глубже, и воздух со страшным свистящим звуком протолкнулся в его лёгкие.
Гарри стиснул пальцами подлокотники своего кресла, а на его скулах нервно перекатились напряжённые желваки.
- Я буду в полном порядке, мой мальчик, – опять закрывая припухшие, морщинистые веки, продолжал уверять его Дамблдор. – Только…посижу немного. Дай мне, пожалуйста, минутку…
Зачем-то согласно кивнув в ответ, Поттер постарался расслабиться. Откинувшись на высокую спинку кресла, он отвернулся к тёмному окну и незаметно отёр о джинсы взмокшие ладони. Гарри чувствовал себя ужасно неловко от того, что ему довелось увидеть Великого Альбуса Дамблдора в столь немощном состоянии. Здоровье директора ухудшалось столь стремительными темпами, что Гарри не на шутку испугался. Если они в самое ближайшее время не разыщут оставшиеся крестражи, то кто же тогда сможет уничтожить Волан-де-Морта, когда падёт предпоследний из них – он сам? «Конечно, – размышлял Поттер, – лишившись всех своих крестражей, от Волан-де-Морта, по сути, останется практически только одна оболочка, как и его израненная, тёмная, уродливая, растерзанная душа. И при таких обстоятельствах – возможно! – одолеть его уже не составит никакого труда». Но даже если это так, Волан-де-Морт всё ещё будет одним из самых темнейших и опаснейших магов, да и к тому же, он никогда не придёт за Гарри один… Потому что трус и потому что сражаться честно просто не способен! Гарри попытался представить: как это могло бы быть? Точнее… Как это будет? Кто примет на себя этот решающий бой, если он и, чересчур ослабевший и больной, Дамблдор к тому моменту уже не смогут ничем помочь? Снегг? Член Ордена Феникса и по совместительству доносчик Волан-де-Морта? Поттер горько усмехнулся. Да, профессор Дамблдор всегда настаивает на том, что «безоговорочно доверяет Северусу». Но долго ли этот странный и угрюмый человек будет оставаться на их стороне, едва почуяв, как в действительности ослаб старый волшебник? Не проще ли ему будет сразу же переметнуться туда, где шансов на победу ему, паразиту, покажется больше?! Нет, Снегга, умертвляющего последнюю частичку своего Тёмного Повелителя, даже при всех смягчающих обстоятельствах, Гарри никоим образом представить не мог! А кто тогда? Макгонагалл? Да, возможно… Гарри никогда не сомневался, что у их строгого декана ещё достаточно «пороха в пороховницах»! Но если, к примеру, Волан-де-Морт, растеряв все свои крестражи, настигнет или выманит Гарри в совершенно другое место и профессор Макгонагалл окажется слишком далеко, чтобы вовремя помочь? А если он и впрямь каким-то образом окажется вне Хогвартса, то кто же тогда остаётся? Поттер практически не сомневался, что Рон с Гермионой, как и всегда, вызовутся пройти оставшийся путь вместе с ним. А Драко? Он ведь теперь не просто его парень… Они, вот уже несколько часов, как…женаты! Сердце Гарри приятно толкнулось в груди, когда он вновь мысленно окунулся в события сегодняшнего вечера… Он ласково провёл подушечкой большого пальца по своему новоприобретённому, после брачного ритуала, но теперь, несомненно, самому драгоценному шраму на ладони и с удивлением обнаружил, что рубец кажется на несколько градусов холоднее, чем остальная кожа. Но это нисколько его не расстроило. Напротив, в голове сразу всплыла ассоциация с приятными прикосновениями прохладных пальцев Драко. ЕГО Драко… С ума сойти! Гарри закусил губу, пряча рвущуюся наружу улыбку. Же-на-ты… Но уже в следующую секунду помрачнел. За своим необъятным и нечаемым счастьем Гарри совсем позабыл о том, что его лучшие друзья до сих пор даже не догадывались о том, что они с Драко встречались… Так как же ему теперь преподнести свою радостную новость о том, что он – нежданно-негаданно! – сразу же превратился в женатого человека?! Осуждающие взгляды Рона и Гермионы, мистера и миссис Уизли, его друзей и приятелей и даже слизеринцев отчётливо предстали перед мысленным взором Гарри, но все их очень быстро затмило расплавленное серебро счастливо сияющих глаз Драко. Дамблдор слабо зашевелился в своём кресле, и Поттер мгновенно отвлёкся от своих мыслей. Он вдруг вспомнил, что так и не успел поговорить с директором о волновавших его «Дарах Смерти».
