- Ш-ш-шшш… Всё будет хорошо, Драко. Ты справишься, – уверял его Гарри, будто малое дитя. Он не мог спокойно смотреть на то, как Драко убивался, но и отступиться тоже не мог. Знал, что не вернётся.

- Нет, нет, нет… – словно заведённый, твердил Малфой и только крепче цеплялся за Гарри, будто тот мог исчезнуть прямо сейчас.

- Драко, я здесь. Я с Тобой! И всегда буду с Тобой! Где бы я ни был… – Поттер даже не лукавил. Он был уверен, что и на том Свете найдёт способ отыскать Его, чего бы ему это не стоило! – Только ты должен мне пообещать… Пообещаешь, Драко?

Драко обхватил его шею руками, запуская пальцы в буйные и мягкие вихры на затылке, и, вновь притих, прижавшись губами к шее Поттера в том месте, где отчётливо всего ощущались беспокойные и мощные толчки пульса. Они сидели в молчании, обнявшись. Только Гарри всё продолжал тихонько успокаивать Драко, смахивая пальцами выступающие слёзы с его раскрасневшихся щёк и сцеловывая их с длинных, слипшихся ресниц.

- Обещаю, – наконец, бесцветно произнёс Драко, но из-за долгого молчания голос его прозвучал слишком сипло и слабо. Он прочистил горло и, отстранившись, повторил твёрдо и уверенно:

- Я даю тебе своё слово, Поттер! Теперь доволен?

Гарри сгрёб его обратно в объятия и, горячо выдыхая через рот от собственных подступающих слёз, всё крепче и крепче прижимал к себе, шёпотом твердя без остановки его имя и слова благодарности.

- Я выполнил свою часть сделки. Дело за тобой, – деловито заявил Малфой, незаметно шмыгнув раскрасневшимся носом, но больше ничто ни в его голосе, ни во взгляде, ни в позе не говорило о том, что он только что позволил себе дать слабину! Перед Гарри вновь восседал собранный и уверенный в себе юный лорд Драко Люциус Малфой, внушающий многим трепет и благоговение одним лишь своим властным и холодным взглядом. И, надо сказать, Поттер впервые был рад подобной перемене в его поведении!

- Я весь во внимании!

Бегло обсудив детали, Гарри взял своей экземпляр пергамента с клятвой, чтобы его было видно обоим, а Малфой – ритуальный кинжал. Они встали на колени лицом друг к другу и на лицах обоих промелькнули робкие, преисполненные надежды, улыбки. Малфой поднял правую руку, прижав к раскрытой ладони холодный клинок, так, чтобы его лезвие чётко совпадало с «линией Судьбы». Гарри зеркально накрыл её своей. Соединив друг с другом руки, они предусмотрительно оттопырили подальше большие пальцы, чтобы не задеть их клинком. Глубоко вдохнув, словно перед прыжком в воду с высокого утёса, Драко крепко ухватился свободной рукой за утяжелённую рукоять кинжала, но она всё равно едва ощутимо задрожала.

- Ты уверен? – вкрадчиво спросил Гарри, волнуясь не меньше Драко.

Малфой пристально заглянул ему в глаза, чувствуя, как соскальзывает увесистый клинок между их вспотевших от напряжения ладоней. «Это же Гарри, – убеждал он себя. – Мой. Гарри!» Драко заметался взглядом по родному лицу Поттера, выискивая что-то, известное ему одному. Горло перехватывало спазмами. Он ведь так ждал Его. Столько бессонных ночей он мечтал тайком только о Нём. И что же теперь? Струсить, когда его мечта вот-вот может стать явью и они, наконец, будут принадлежать безраздельно лишь друг другу?! Гарри мягко и солнечно, как умел только он один, ему улыбнулся, и весь страх Драко перед неизведанностью задуманного, куда-то бесследно улетучился. Он улыбнулся Гарри в ответ. Гарри – всё, что ему нужно в этой жизни для счастья! И если даже Мир перестанет существовать, после того, что они собираются сделать… Пускай! Драко будет бы рад и тому краткому мгновенью, когда уже законно назовёт Гарри Своим! Навсегда!

- Уверен! – торжествующе улыбнулся он и, крепко-накрепко стиснув своими пальцами пальцы Гарри, резко выдернул кинжал, оставив глубокие порезы на их соединённых ладонях.

Сжав челюсти, они одновременно задушено зашипели, но не стали отвлекаться и постарались сразу же сосредоточиться на содержимом пергамента. С первыми же произнесёнными словами клятвы, их ладони припечатались друг другу, словно кто-то наложил на них Склеивающее заклинание. В унисон зачитывая слова клятвы, оба чувствовали, как вокруг них постепенно начинает сгущаться, клубясь полупрозрачной золотистой дымкой, древняя, как сам Мир, Магия. Как она, словно Дьявольские силки, оплетая их ноги, тела и руки, незримо связывает их, вынуждая теснее прижаться друг к другу. Чувствовали, как бешено разгоняется в венах горячая кровь. И как она, гулко и мощно пульсируя, будто стекается из самых удалённых уголков к их открытым порезам на ладонях. А достигнув их, перемешивается, сливаясь воедино и обмениваясь Магией двух родов, вливается в чужую, до предела напряжённую ладонь. Декоративные бра-драконы, стоявшие по обе стороны от кровати и слабо мерцавшие всё это время, неожиданно вспыхнули слепящим неоновым светом, будто от концентрации скопившейся Магии в Комнате, произошёл какой-то её непредвиденный скачок, а после, угасли насовсем. И как только последняя фраза клятвы повисла между юношами в наэлектризованном воздухе «Выручай-комнаты», прорезая сгустившийся магический дурман и заживляя глубокие порезы на их ладонях, они оба, наконец, смогли расслабиться и поневоле прикрыли на мгновение глаза.

- Te amo*(*Я люблю Тебя), мистер Поттер-Малфой, – первым выдохнул Гарри, прижимаясь ко лбу Драко своим, и, выронив пергамент с клятвой, обвил руками его стройную талию.

- За латынь «Превосходно», – рвано хватая ртом небольшие глотки воздуха, тихо, но довольно, прошелестел в ответ Драко и добавил чуть настойчивее: – Мистер МАЛФОЙ-Поттер! – его полные, приоткрытые губы слегка подрагивали от нервного перенапряжения. Жилы на шее натягивались, от того, как часто и бесшумно он сглатывал. А цепкие, длинные пальцы всё ещё сжимали рукоятку серебряного клинка с такой силой, что, казалось, будто тонкая кожа на остро выпирающих костяшках, вот-вот прорвётся.

Гарри приглушённо засмеялся и, осторожно забрав из руки Драко ритуальный кинжал, отбросил его подальше на пол.

- Ну, это мы ещё посмотрим, – не в силах перестать улыбаться, подмигнул он Малфою и прижал ладонь к его вспыхнувшей щеке.

- Мой! – уверенно прошептал Драко и собственнически притянул за шею.

- Твой! – незамедлительно подтвердил Поттер, покрывая ласковыми поцелуями его светящееся радостью лицо.

- Только Мой! – с благоговейным трепетом проговорил Драко, захлёбываясь воздухом от осознания масштабов собственного счастья и, наконец-то, воплотившейся в реальность мечты. Его руки сами собой заскользили вверх по твёрдой груди Гарри к загорелой шее, словно впервые, неверяще изучая и оглаживая крепкие юношеские мускулы под мягкой тканью футболки. И, ненадолго стиснув прохладными пальцами, чуть выступающие над ключицами, покатые мышцы, руки Драко оказались в самом излюбленном для него месте – в жгуче-чёрных и притягательно разворошённых, как гнездо лукотруса, густых, но всегда удивительно приятных, волосах Его…- «Мерлиновы подштанники, даже не верится!» – мужа!

От этой мысли Драко неожиданно распахнул глаза и задрожал всем телом, словно остатки рассеивающейся Магии их клятвы, прошили его насквозь, как мощный разряд электрического тока. И все те стальные тросы нестерпимого напряжения и тревоги, что парализовывали и сковывали страхом его сердце, вдруг разом ослабли и позволили лёгким расправиться в полную силу. Он чувствовал, как по венам горячо и быстро понеслась обновлённая кровь, покалывая изнутри мышцы, словно миллионы микроскопических иголочек, и заставляя его белоснежную кожу вновь и вновь покрываться крупными мурашками. Заботливое, родное тепло Магии Гарри постепенно начинало нарастать и разливаться из центра груди Драко, подобно пропитанному солнечным светом мёду. И, ласково согревая каждую, даже самую отдалённую клеточку его тела, волнами непозволительно безграничного и безудержного счастья, возвращалось обратно к, сумасшедше выстукивающему стакатто, сердцу.

- МОЙ! – задыхаясь от захлестывающих всё его существо эмоций, уже более сознательно и торжественно констатировал Драко.