Гарри отвлёкся, резко обернувшись на непонятный шорох где-то на лестнице. Он спустился вниз на пару ступеней, но никого не обнаружив, быстро вернулся обратно, жалея, что пропустил уже какую-то часть разговора.

- …Зачем Вы в одиночку гоняетесь за этими крестражами? – продолжал напирать Снегг. – Почему бы не отправить за ними кого-нибудь из Ордена? Почему не говорите мне, что Вы на самом деле, задумали? Сколько их ещё осталось?

- Пять, Северус. Их осталось пять. Но, я предпочёл бы не складывать все свои тайны в одну корзину, Северус, – превозмогая боль, выдохнул Дамблдор и посмотрел прямо в глаза зельевара. – Тем более в корзину, которая большую часть времени болтается на руке Лорда Волан-де-Морта.

- Но я делаю это по Вашему распоряжению! – тут же протестующе воскликнул Снегг.

Гарри обратился в слух, практически внаглую протискивая ухо в приоткрытую дверь, но это оказалось жутко неудобно, поэтому он снова встал в прежнюю наблюдательную позицию.

- Да, и делаете это непревзойдённо. Не думайте, Северус, что я недооцениваю постоянную опасность, которой Вы себя подвергаете. Поставлять Волан-де-Морту информацию, которая кажется ему ценной, и при этом скрывать самое главное – такую работу я не мог бы поручить никому, кроме Вас!

Снегг стремительно отвернулся и подошёл к окну, так что по его лицу теперь было невозможно сказать, о чём тот думал. Он вновь на мгновение ссутулился, а затем так же неожиданно развернулся и, отбрасывая назад полы своей раздвоенной мантии, негодующе заговорил:

- Почему тогда не задействуете в этом хотя бы Поттера? Он бы мог облегчить поиск крестражей. Вы ведь говорили, что из-за их связи с Тёмным Лордом, они отзываются в его присутствии, не так ли? А так мальчишка, похоже, совсем увлёкся и начал забывать, что ситуация далеко не такая радужная, чтобы беззаботно развлекаться со своими дружками.

- Всему своё время, Северус, – мягко улыбнулся директор. – Я много думал, прежде чем принять подобное решение. Дав Гарри возможность побыть обыкновенным подростком и наверстать, если можно так выразиться, хотя бы частично, то утраченное время беззаботного детства…я смотрел, прежде всего, в будущее, Северус. Мальчику стоит набраться сил. Он заслужил это.

Гарри не понял в чём был подвох, но вот, вскинувшийся от этих слов Снегг, по всей видимости, читал между строк. Как бы желая уточнить что-то, Снегг дёрнул кистью с поднятым вверх указательным пальцем, но Дамблдор не позволил ему себя перебить, заговорив громче и настойчивее:

- Все предыдущие годы, Гарри, вместе со всеми членами «Ордена Феникса», усердно пытался предотвратить возвращение Волан-де-Морта. Но это всё же случилось… И теперь, когда Тёмный Лорд возродился… – Дамблдор тяжело вздохнул, и немного ослабил напор, явно выдыхаясь быстрее, чем раньше. – Мы оба знаем, что он затаился лишь на время. Пока он набирает своих сторонников и дожидается восстановления былой мощи, я просто не смог отказать Гарри в этом маленьком, возможно, его последнем подарке… Уверяю Вас, Северус: настанет день, и мальчик исполнит своё предназначение!

- Что Вы хотите этим сказать? – Снегг медленно шагнул ближе, и на его переносице проявились едва заметные неглубокие складки, а чёрные глаза с недопониманием и прищуром сверлили фигуру Дамблдора.

- Только то, что пророчество начертало на Судьбе этого мальчика уже очень давно… И, зря Вы, Северус, так относитесь к бедному Невиллу, – неожиданно сменил тему Дамблдор, и Снегг вновь ощетинился. – Право, Вы ведь сами подслушали когда-то пророчество Сивиллы Трелони!? «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его Силы»! Разве наш добродушный Невилл подходит под это описание? – директор кривовато улыбнулся и отрицательно мотнул головой, колыхнув длинными седыми прядями, а затем сам же ответил на собственный вопрос: – Нет, не подходит. Да Вы и сами это понимаете, Северус. А то, что Волан-де-Морт пришёл когда-то к такому же выводу, как и мы с Вами, вовсе не делает беднягу Невилла повинным во всех последующих последствиях...

Снегг промолчал и опустил взгляд, напряжённо буравя глазами пол под ногами. В тишине круглого, просторного кабинета директора была отчётливо слышна целая гамма странных механических звуков. Гарри уже столько раз бывал в этом интереснейшем помещении, но всё равно никак не мог свыкнуться и налюбоваться тем множеством и разнообразием всех этих таинственных серебряных приборов, стоявших на вращающихся столах. Но сейчас, он не отвлекался на необычное убранство директорского кабинета, а напряжённо рассматривал фигуры, застывших друг напротив друга, мужчин у огромного письменного стола на когтистых лапах в самом центре комнаты, и, затаив дыхание, ожидал продолжения.

- «…Тот, кто достаточно могущественен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца»… – одними губами прошептал Снегг, переведя невидящий взгляд на оживлённый танец пламени в камине.

- Тот факт, что мальчики оба рождены в конце июля, ещё не решает всего. Может…стоит уже простить себя, Северус, а заодно оставить и Долгопупса в покое? Беллатриса Лестрейндж, по-моему, уже и так достаточно постаралась, чтобы испортить мальчику жизнь. Вы так не считаете?

Гарри решительно ничего не понимал. Снегг сделал глубокий вдох, а когда заговорил, то в голосе его послышалась какая-то глухая, скрытая боль:

– Значит, Тёмный Лорд не ошибся… Именно Поттер уничтожит последний осколок души? – он скептически усмехнулся и добавил: – И снова спасёт Мир?

- Нет, Северус, – Альбус выдержал паузу и продолжил твёрдым, бесцветным голосом: – Гарри Поттер и есть тот самый осколок души. Последний крестраж, который тоже должен быть уничтожен! Его могущество, о Силе которого не ведает Тёмный Лорд заключается в…

- ЧТО

– дрогнувшим голосом перебил его Снегг, растеряв в одночасье всё своё титаническое самообладание.

Дамблдор хотел было объяснить, но в этот момент Поттер пнул снаружи дверь его кабинета с такой силой, что та с грохотом ударилась о ближайший стеллаж. По стенам закруглённого помещения рябью прокатилась возмущённая волна его стихийной Магии, заставив испуганно ахнуть портреты прежних директоров и директрис, а потёртую, всю латанную-перелатанную, Распределяющую шляпу даже подпрыгнуть на месте.

- Гарри? – оторопело произнёс Дамблдор.

- Поттер? – одновременно с директором изумлённо выдохнул Снегг.

Завидев юношу, феникс Дамблдора приветливо курлыкнул и всплеснул своими золотисто-алыми, словно пламя в камине, крыльями. Чёрные глаза-бусины Фоукса насторожено сощурились, когда его хозяин не проявил такого же радушия к хорошо знакомому гостю, и он нерешительно переступил с лапы на лапу. Но, почувствовав агрессивный настрой, исходящий от разъярённого Поттера, феникс быстро сник и притих на своей жёрдочке. Перешагнув порог, Гарри выхватил свою волшебную палочку и направил её на директора.

- Как ВЫ могли?! – сходу начал кричать, разъярённый подлым обманом, гриффиндорец, гневно раздувая ноздри. – Вы всё знали! Знали, что мне суждено…умереть? – на последнем слове голос его надломился, взлетев на несколько октав вверх.

- Гарри, мальчик мой, послушай… – постарался смягчить его выпад Дамблдор, но Поттер был явно не в себе, чтобы услышать хоть слово.

Мир вокруг него заволокло алой пеленой, и в голове отчётливо пульсировала мысль, обижено скандировавшая одно и то же: «ЛЖЕЦ! ЛЖЕЦ! ЛЖЕЦ!». Уши закладывало от грохота, жестоко обманутого и преданного, сердца, забившего в набат слишком поздно и доверявшего всецело тому, кто заботливо придерживал перед ним дверь отнюдь не в распрекрасную взрослую жизнь Героя, а к холодному серому надгробию, с выгравированной на нём надписью:

«Здесь лежит Гарри Джеймс Поттер – благороднейший идиот, каких свет ещё не видывал и вряд ли ещё когда-либо увидит!»

- Не хочу я ничего слушать, профессор! ВЫ… Вы мне лгали всё это время! –неконтролируемый всплеск Магии привёл в хаотичное, угрожающее движение все позвякивающие, жужжащие и пыхтящие волшебные предметы в кабинете, и те опасно зашатались на своих столиках.